— Мда…
Ревную дико. Потому что понимаю, появись Вахтанг на год раньше в нашем бизнесе, была бы Злата сейчас его женой, а не моей. Он не Родион, оценил бы её сразу. И по возрасту он к ней ближе. Да и гораздо удобоваримее, теплее меня.
И думает он сейчас ровно об этом же, уверен. Это факт тяжело принимать! Опять сталкиваемся взглядами. Неужели нам придется попрощаться? Я как-то сроднился с ним. Ваха душевный…
Но он отводит свой, смягчая ситуацию.
— Ты хоть не обижай…
Киваю.
Оборачивается на шумную компанию. Молодняк лет двадцати. С открытыми бутылками шампанского, долбящей басами колонкой в багажнике. Девчонки с ними, веселые, немного развязные, пестрые… Поцелуи взасос. Хохот. Газующая тачка…
Ровесники Златы.
Кураж у них и отрыв. Беззаботные!
А у моей два ребенка. Три. Один — инвалид. Работа. Муж — ревнивый озабоченный маньяк. Вечно, блять, занятой! Бывший — уëбок с угрозами. И проблем…
Мне больно за неë. Нужно что-то делать…
Глава 22. Смена власти
В Москве нас встречает кортеж из охраны.
— Ого! — присвистывает Ваха.
— Не хочу, чтобы она боялась, — поясняю я.
— Ты же пасëшь Дагиева.
Да, у меня человек в его охране. Но…
— Увы, только одного из братьев. От второго можно ждать сюрпризов.
— Ему не до вас. Он от ментов бегает. Но ты, конечно, прав, лучше перестраховаться.
— Да и холодная война с братом сегодня превратится в полноценные боевые действия. Хер его знает, что ему в голову стукнет.
Пожимаем друг другу руки.
— До завтра.
Проходя мимо охранника, выдергиваю из его рук телефон в котором он завис.
— Куда ты смотришь? Куда ты смотреть должен?!
— Эм… Извините, Демон Альбертович… Тьфу ты! — с досадой морщится. — Демид Альбертович.
Рассерженно смотрю ему в глаза.
— Макс! — рычу на начальника охраны. — Взбодри персонал. Мешки сонные. Прошлого раза мало?
— Сделаем! Больше не повторится.
— Военное положение у нас. Едем в отцовский дом.
Пока, по крайней мере — военное.
За спиной Златы и Тихона тут же материализуются двое. Ещё один открывает им дверь в машину.
На заднем сиденье Варя в детском кресле и Тихий. Сажусь за руль. Встречаемся со Златой пальцами, сжимаем кисти в замок. И минуту просто молча кайфую. Потому что… чувствую себя целым, сильным, наполненным, нужным. На своём месте. Энергия кипит в груди!
Кладу её руку себе на бедро.
Мы едем домой! Без неë мне было нечего там делать. Зачем мне этот дом без семьи?
Одна тачка впереди нас, вторая позади. Сейчас в царстве Черкасовых будет переворот. Я хочу сесть на своё законное место.
Мы едем по объездной, чтобы не стоять в пробках. И как только я сворачиваю к нам, а не в сторону дома Ивана Михайловича, Злата тревожно оглядывается.
— Куда мы едем?
— Мы едем домой.
— К вам?!
— Да. Там безопасно. Там хорошая территория, к которой не подступиться ни с одной стороны. Это крепость! Надо, я ров выкопаю и крокодилов туда запущу.
— Там же Родион!
— Я его вежливо попрошу, — цежу я.
Её кисть на моём бедре тревожно сжимается.
— Всё хорошо, моя девочка. Никого не бойся. Ты там хозяйка! Бабушка так хочет. И так хочу я.
Оставляю семью в машине. Ворота не открывают. Выходит охранник. Новый. Я его не знаю. Но он меня знает.
— Добрый вечер, Демид Альбертович.
— Добрый. Откройте ворота.
— У нас распоряжение — не пропускать. Извините.
— Меня в мой дом не пропускать? — дёргаю бровью.
Пожимает плечами.
— Хозяйка дома распорядилась?
— Нет, Родион Альбертович.
Можно сейчас сделать кучу движений, потребовать, чтобы пригласили бабушку. Набрать её в конце концов. Но, какого хера? За моей спиной маленькая армия.
Дергая его за ворот куртки, втыкаю ему в живот ствол.
— Я на своей территории. Выстрелю, будет самооборона, усëк? — тихо объясняю охраннику я.
— Усëк… Спокойно, Демид Альбертович, — поднимает и раскрывает ладони.
Слышу, как охрана за моей спиной взводит стволы.
— Давай, правильно себя веди.
— Пацаны, открывайте ворота! — повышает он голос.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ворота едут в разные стороны. Моя армия заходит на территорию. Выставляет немногочисленную охрану Родиона за ворота.
— Всё уволены, — лаконично бросаю я. — Смена власти.
Машины заезжают внутрь. Ворота закрываются.
— Всё сделали вывод, как делать не надо! — дрочит охрану Макс. — Для общения есть бойница, — двигает задвижку на воротах. — Никто не выходит без необходимости. Следим за камерами, сообщаем мне обо всех визитах.
— Демид, — прижимая спящую Варю к себе выходит Злата. — Что происходит?
— Ничего, — улыбаюсь успокаивающе. — Я уволил некомпетентную охрану.
— Ты пистолетом махал! Я видела.
— Он не заряжен. Это просто… — пожимаю плечами. — Ерунда… правда!
— Эй! Это же мой!
Тихон, отпуская на снег Барса, возмущённо снимает со стены лук, который я дарил ему. Напротив висит битая болтами мишень. И сосна, на которой она висит, тоже вся побита болтами.
— Гады… Испортили! — сокрушается Тихий, поглаживая пальцами механизмы.
Да, наверняка испортили. Кто же лук на улице держит?
— Забери, попробуем отладить.
Охрана остаётся, внутрь с нами идёт только Макс. Я смотрю на часы — время ужина. Скидываем верхнюю одежду, проходим в столовую.
— Добрый вечер! — смотрю по очереди в глаза недовольно поджавшей губы бабушке, неприятно удивленной Наталье, оторопевшему Родиону и какой-то вульгарной молодой девке рядом с ним.
— Я вернулся.
— Ну и славно, — делает глоток вина бабушка. — Поставьте нам ещё приборы, будьте любезны, — тихо просит она прислугу.
— Где моя охрана? — хватается за карман Родион.
— Я их уволил.
Сажусь я не на свое место, а во главе стола, на отцовское. Коль уж ты попросил меня спасать ситуацию, значит, будет так. Макс отодвигает стул Злате по правую руку от меня. Потом — Тихон. И остаётся ещё один стул между бабушкой и нами. Это место для Варвары. В будущем.
Родион не сводит глаз со Златы с дочерью. С вьющихся коротеньких волос девочки… У меня вились в детстве, у Родиона — нет.
— А у нас тут смотрины, — бросает холодную улыбку бабушка. — Прошлая избранница не вынесла счастья быть женой моего младшего внука, он привёл новую. Не столь щепетильную к обхождению.
Девка с татушкой на скуле закатывает глаза.
— Мама… — просыпается Варя, прячась и обнимая Злату за шею. Тянет ко мне маленькие пальчики. Сжимаю.
Родион допивает коньяк из бокала.
— Я так понимаю, это моя дочь?
— Иди ко мне, — забираю Варю на руки. — Нет, это моя.
Смотрю ему с вызовом в глаза.
— Кто у нас папа? — улыбаюсь Варе.
— Па-па-па… — бормочет она, смущаясь и теребя лемби через ткань моего тонкого пуловера.
Моя умница! Гордо целую девочку в лоб.
— Злата… — взмахивает бокалом бабушка. — Ты заставила меня понервничать.
Бабушка сдала. Похудела, осунулась, пальцы подрагивают. Но взгляд всë еще ясный и гордый.
— Простите, Нина Андриановна. Другого выхода я не нашла.
— Рада, что его нашёл Демид, коль уж ты вернулась. Что ж, сегодня вся семья в сборе, кроме моего сына. Я рада. Возможно, это в последний раз. Предлагаю мирный ужин.
— Не вся, — хмурится Злата, бросая взгляд на пустой детский стульчик. — Марка нет. Почему? Он спит?
Наталья выпрямляется.
— Марк в детской.
— Один?
— С прислугой.
— Мы бы хотели познакомиться, — ищет поддержку Злата, бросая на меня взгляд.
Киваю.
— Это такая издёвка? — пьяно улыбается Наталья. — Или ты не слышала, что мой ребёнок болен?
— От этого он не перестал быть частью семьи, верно? — подрагивает голос Златы.
— Скажи это его отцу, который всë отдал твоему ребёнку! — с гневной обидой.
— Э, нет! Позвольте, — ухмыляется Родион. — Наследник — мой ребёнок. Если моя жена нагуляла его с моим братцем, то… — разводит руками. — Определись, Злата. Чей это ребёнок — его или мой?
