— Па-па! — громко выдает Варя, обводя всех важным взглядом. И тут же, смущаясь, прячется лицом у меня на шее.
— Какое умное дитя! — комментирует бабушка.
Лицо Натальи идёт пятнами.
— Это вина вашего сына, а не моя, что Марк родился таким! — нетрезво выдает она.
— Сядь… — недовольно морщится бабушка.
Поднимает взгляд на прислугу.
— Уберите от неё бокал, ради бога. Вот так и живём! — невесело улыбается Нина Андриановна нам. — Старуха, алкоголичка, несчастный ребенок, инфантильный инфант Черкасовых и… как Вас барышня? А, впрочем, неважно. Я всё равно не запомню. Наведи порядок внук! А то помирать страшно.
Поднимает бокал.
— За наследников.
Глава 23. Началось!
Наталья ушла к себе. Из её комнаты слышен звук телевизора. Оставив Варвару знакомиться с Ниной Андриановной, я тихонечко иду в детскую Марка.
— Злата Романовна, как хорошо, что Вы вернулись! — встречает меня Полина, женщина, которая занимается здесь порядком. — Мне ехать нужно. У меня семья. Я не могу с мальчиком сидеть.
— А почему Вы сидите? Где няня?
— Наталья Ивановна постоянную няню уволила. А из агентства сейчас позвонила новая, сказала, у неё вирус. А сама Наталья Ивановна уснула… — едва скрывая осуждение.
Тру устало лицо.
— Поезжайте. Я найду няню.
— Я его покормила и переодела.
Полина с облегчением уходит.
Детская очень большая. Светлое ковровое покрытие. Много игрушек. Мягкий лабиринт. Бассейн с шариками. Горка.
Да-а-а… Варюша бы здесь порезвилась!
Сам малыш сидит возле детской игровой панели. Там бегают жуки и летают бабочки. Если их обвести пальцем, то они исчезают. Игры для малышей… Но он не обводит. Просто смотрит на порхающих бабочек.
Присаживаюсь рядом с ним.
У него черты Черкасовых. С Варей и правда похожи как брат и сестра. Но Варюша светленькая, а Марк темненький.
— Привет, Марик, — глажу по спинке.
Он никак не реагирует на меня.
Обвожу пальцем бабочку. Она исчезает. Играю так ещё какое-то время, пока его взгляд не начинает следить за моим пальцем. Глаза сонно моргают.
Поднимаю на руки. Подношу к окну. В свете фонаря, прямо под окном скачет Арс. Обрушивается всей тушей в сугроб. И пружиной выскакивает из него. Оживляясь мальчик подаётся вперёд.
— Это кот… Арс. Он будет с тобой играть! Хочешь с ним поиграть?
Приоткрываю фрамугу.
— Кыс… Кыс… Арс!
Разгоняясь, кот заскакивает наверх и засовывает морду в форточку.
— Иди к нам!
Проскальзывает в комнату.
Усаживаю Марка на ковёр. И мы гладим кота. Я глажу. Водя по шерсти маленькой ручкой Марка. Арс урчит и подставляет пузо, выворачиваясь перед нами. Играется, хватаясь лапами за наши руки и пытаясь прикусить.
— Нельзя кусать! — нажимаю на мокрый нос. — Это — малыш.
Поднимаясь, Арс трётся огромной своей головой о грудь и подбородок Марка. Обнюхивает его. Оставляю их знакомиться. Сама отхожу в сторону, и гуглю агентства с нянями.
Разговаривая, отворачиваюсь на минуту. А когда поворачиваюсь обратно, Марк уже спит, лёжа рядом с котом. И обнимая его, как огромную игрушку.
Кроватки здесь две. Одна застелена, во вторую накиданы мягкие зайцы, медведи, свинки…
Перекладываю Марка. Разглядываю… Хорошенький. Кудряшки, губки бантиком, изгиб бровей как у Демона. Лобик как будто напряжён даже во сне. Разглаживаю пальцем кожу между бровей. Снимаю носочки, укрываю одеялом. Забираю с собой радио-няню и зову Арса. На руках его таскать — девять килограмм радости! Благо, он умный и всегда понимает, чего от него хотят. Правда, далеко не всегда слушается.
Выхожу в гостиную. Бабушка — на диване. Варя, держась за него, стоит у тумбы ковыряя пальчиком в резном сквозном замке.
— Это, — протягивает Варе ключ Нина Андриановна, — ключик от тумбы. Давай-ка, наведи там порядки, детка.
Варя с энтузиазмом сгребает ключ. И придерживаясь за диван, увлеченно скребет ключиком по замку. Она уже знает, что такое ключи.
Тихон возится с луком. Арс ускоряясь прыгает на диван, рядом с Ниной Андриановной.
— Бог ты мой! Да ты не кот, ты рысь! Арс красиво усаживается, не моргая глядя ей в глаза. Любит, когда его хвалят.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нина Андриановна, — выходит наша горничная.
Протягивает ей маленькую рюмочку.
— Ваше лекарство…
Глаза Арса увеличиваются. Он беспардонно подаётся вперёд, опираясь лапой на плечо бабушки и сует нос в рюмку.
— Арс! Нельзя! — одёргивает его Тиша.
Но Нина Андриановна протягивает ему рюмку, позволяя лакать. Прижав к голове уши, он, фыркая, увлечённо лижет из рюмки.
— Успокоительный сбор с валерианой, — поясняет она. — Кажется, я нашла себе собутыльника. Оу… прошу прощения. Как это правильно? Компаньона?
Горничная стоит рядом.
— Может быть налить вам ещё одну порцию?
— О, нет. Благодарю. Я спокойна как никогда.
Забросив ключ, Варя забирается на диван. И отталкивая пьяную морду Арса, тянет серебряную брошь с платья Нины Андриановны, преданно заглядывая ей в глаза.
— Нравится? Твоя будет.
Усаживаясь рядом, Варя изучает на руках бабушки кольца. Обожает драгоценности!
— И эти — тоже. Всю шкатулку тебе отдам. Будешь играть.
— Дай-дай! — пытается попробовать браслет с часиками на зубок.
— А где Демид? — прислушиваюсь я.
— Они вышли, Злата Романовна, — тихо подсказывает мне горничная.
Накинув на плечи шубу, волнуясь, иду на улицу. Демид с Родионом экспрессивно спорят чуть поодаль. На крыльце курит эта девица… На каждом татуированном красно-черным цветом пальце — кольцо.
Надменно оглядывает меня с ног до головы. Задираю подбородок, бросая на неё презрительный взгляд.
— Чего вернулась-то? — с вызовом выдыхает дым в мою сторону. — Ладно бы с наследником, а то же выблядка привезла.
От возмущения меня окатывает кипятком.
— Вон.
Откидываю косу назад, упирая руки в бока. Мне хочется затушить эту сигарету в ее отвратительный грязный рот! И я в секунде от этого. И только нежелание прикасаться к этой… и уважение к Нине Андриановне не позволяет мне учинить такое в этом доме.
— Чего? — отводит девка удивлённо сигарету в сторону.
— Пошла вон из моего дома, утварь дешёвая, — сжимаю зубы.
Поперхнувшись дымом застывает.
— Вон, я сказала, или охрана за шкирку выведет.
Девица идёт пятнами, молча вышагивает с крыльца вниз. С колотящимся сердцем, смотрю на Демида.
Ты сказал — я хозяйка. Так что не обессудь. Оскорблений я терпеть не буду!
Демид и сам заканчивает недобрый разговор.
— Забирай вещи, и — на выход! В этом доме ни торчков, ни блядей не будет. Здесь у меня дети! Жена! Бабушка! Это семейное гнездо. Десять минут у тебя.
Выдыхаю с облегчением.
— Ты думаешь, я оставлю это так?!
— Ты думаешь Я, — вспыхивает взгляд Демида, — оставлю это так?
— Ты зря ссоришься со мной, братец! Что будет с ними, когда ты сдохнешь? Я в курсе про твой диагноз.
— Не планирую, — ледяная улыбка от Демида. — Но я позабочусь о том, чтобы сразу после меня сдохли все, кто может сильно осложнить моей семье жизнь без моей защиты. Ты понимаешь о чем я?
— Ублюдочный ты мудак! — зло цедит Родион. — Мы же Черкасовы! Оба!
— Вау! Ты вспомнил об этом? Жаль, что после того как грубо вырвал то, что принадлежало мне. Пшел вон отсюда! И — да: отец хочет восстановить меня как управляющего. Так что подготовь документы к проверке. Послезавтра.
— Этого не будет. У меня свой управляющий.
— Пока отец жив, решаешь не ты.
Родион срывается в мою сторону. Застывает передо мной.
— Моя дочь? Я же проверю. И засужу тебя.
Зрачки Родиона расширены и двигается он неестественно. Смеется не в тему, вычурно жестикулирует. Под кайфом, явно. Пару раз видела его таким.
Демид притягивает меня к себе, закрывая крест-накрест руками. На меня неожиданно обрушиваются воспоминания о первой близости с бывшим мужем. Сжимаюсь и по коже идут мурашки омерзения. Гадкий…
