— А слепая ненависть? Своеобразная женская логика? — оппонировал Курочкин.
— Бросьте вы, Анатолий Евгеньевич, — отмахнулась Лариса. — Вероника не станет плевать в колодец, из которого пить придется. Для нее Панаев — золотая жила. Ей он нужен был на воле, в своей стихии — автомобильном бизнесе. Вы бы видели, как она переживала, когда его забирали милиционеры!
— Хорошо, молодец, грамотно рассуждаешь, — похвалил Ларису психолог.
«Вошел в роль преподавателя, — отметила про себя Лариса. — Он еще будет учить меня, а ведь за моими плечами с десяток раскрытых дел!»
— Кстати, а Либерзон тоже переживал или, наоборот, радовался устранению соперника? — уточнил тем временем Курочкин.
— Либерзон — юрист. Пожалуй, самый интеллигентный и сдержанный во всей этой компании. Его бы я заподозрила лишь в самом исключительном случае. Признаться, мне не совсем симпатичны люди вроде Романа Исааковича, но он, несомненно, производит впечатление человека благоразумного. А вот кто действительно был рад тому, что обвинение пало на Сергея, так это теща и тесть. Скорее даже теща, потому что тесть — это просто бесплатное к ней приложение. К тому же у них с Вероникой есть алиби — они ночевали той ночью вместе. И если бы кто-то из них был виноват, то…
Курочкин кивнул головой в знак согласия.
— Представители старшего поколения отпадают каждый по своим причинам, — продолжила Лариса.
— А что? Увядшая красавица Нонна Леонидовна в роли убийцы-интригана!.. Настоящая леди Макбет нашего уезда! — патетически воскликнул Курочкин. — А муженек ей помогал в разработке и детальном исполнении плана.
— Анатолий Евгеньевич, над больными не смеются, — улыбнулась Котова. — Это полная ерунда. Так же как и подозревать мать и отца Панаевых.
— А Дмитрий Федорович? Не мог ли он пойти на такое? Все-таки поздняя любовь. Неожиданно узнает про отношения сына и Беллы. Ты охарактеризовала его как умного человека, так что он вполне мог разработать эту головоломку.
— Он отрицает, что знал об их связи, — возразила Лариса. — Да если бы даже и знал, что с того? Обида, что сын — с его бывшей пассией? Смешно! Кто только с ней не переспал за эти годы! Глупо даже предполагать такое!
— С родственниками и близкими понятно, — резюмировал Анатолий Евгеньевич. — А что касается деловых партнеров… Ты говорила, там есть один очень подозрительный тип — тот самый, который затащил Сергея в бордель.
— Да, действительно, Рожков — еще тот жук. Я и сама подозревала его в первую очередь. Во-первых, нечист на руку. Использует слабости партнера по бизнесу. Но ему, как и Веронике, незачем резать курицу, несущую золотые яйца. Иными словами, договор, как бы то ни было, подписан. На выгодных для Рожкова условиях. И если Сергея посадят, то союз блатных и борзых распадается как карточный домик. Следовательно, мотивов у него нет. К тому же если начнут копать глубоко — кто познакомил с убитой, где… Да если выплывет еще эта история с фирменным гелем «Шанхая», привораживающим клиентов, — тут, учитывая, как ведутся дела в ментовке, можно сильно запачкаться.
— Гелем? — задумчиво протянул Курочкин. — Интересная зацепка! Хотя маловероятная… Как знать… Это надо выяснить.
— Я думаю, что нужна экспертиза… Что-то тут есть подозрительное, Толик, подозрительное!..
Анатолий Евгеньевич по своему обыкновению хитро прищурился и шутливо погрозил пальцем:
— И что же ты хочешь делать?
— Встретиться с поставщиком геля или сообщить в милицию, и они все сделают лучше нас, — пояснила Лариса, имея в виду, что на заключительном этапе придется подключать Карташова. — В конце концов, это их работа… А что касается самого убийства, то, похоже, убийцу нужно искать за пределами круга рассматриваемых лиц.
Лариса переглянулась с Курочкиным.
— Ну, или мы чего-то не знаем… — сказал он. — Может быть какой-то дополнительный нюанс во взаимоотношениях всей этой компании, который может дать мотив. Сейчас я его, откровенно говоря, не вижу. А ты?
Курочкин пристально посмотрел на Ларису своими контактными линзами.
— Я — тоже, — ответила она. — Кого ни возьми, все отпадают по тем или иным причинам.
— Тут еще вот какой вопрос, — заметил Анатолий Евгеньевич. — Мотивы — это хорошо. Это мне близко как психологу. Давай перейдем от дел душевных к делам материальным. У кого были ключи от квартиры Панаева? Ведь не просто же так там появилась эта Белла, мертвая или живая!
— Насколько я знаю, у самой Беллы. Надо будет еще аккуратно порасспросить об этом моменте у Вероники… Естественно, у самого Панаева. Я это выясню! — решительно подвела черту Лариса. — И следующий вопрос, Анатолий Евгеньевич, это пистолет.
— Его не обнаружили?
— На месте преступления — нет. С заключением экспертизы — баллистической или какой еще, как вы понимаете, я не знакомилась.
— А было бы неплохо, — вставил Курочкин. — К тому же совсем недурно поинтересоваться приватно у Сергея Дмитриевича, было ли у него у самого оружие. Среди бизнесменов это сейчас обычное явление — держать дома пистолет. А что касается голубого геля… — Курочкин задумался и вознес глаза к потолку.
Лариса уже знала, что нужно делать с голубым гелем. Так получалось, что, кроме Анатолия Курочкина, который совершенно случайно, волею судьбы, оказался замешанным в этой истории, у нее не было помощников. Отношения с Карташовым у нее разладились, с Городовым тоже, муж был далеко. Да на него и надежды особой нельзя было возлагать.
Лариса оценивающе смотрела на психолога. Да, он, конечно, в плане физической мощи явно подкачал — тощий, маленький. Но осторожностью и интеллектом обладал. Да и, похоже, не чужд авантюрных приключений. И Котова решилась…
— В общем, надо кому-то под видом клиента проникнуть в «Шанхай», взять с собой припасенную заранее тару и снять пробу, — сказала она.
— Резонно, — согласился Курочкин.
— Ты согласен быть этим самым клиентом? — с вызовом спросила Лариса.
Курочкин замялся.
— Вход в бордель строго по флайерам, — продолжала Котова. — Это удовольствие для сливок общества. Словом, это очень дорого. Но деньги можно попросить у Вероники! — неожиданно пришла ей в голову мысль.
— Сколько, интересно, все это может стоить? — поинтересовался Курочкин.
— Думаю, долларов триста хватит с лихвой.
— Ну, Ларочка, вы же понимаете, что для меня это серьезные деньги.
— Я же говорю тебе, что деньги можно попросить у Вероники. В конце концов, она заинтересована в том, чтобы Панаева оправдали. Так ты согласен в таком случае выступить в роли подсадной утки?
Курочкин размышлял с полминуты.
— Только в том случае, если мне оплатят этот маленький праздник жизни, — наконец решился он.
В голосе психолога чувствовалось предвкушение плотского удовольствия. Лариса почувствовала, что здесь она удачно сыграла на тяге Анатолия Евгеньевича к сексуальным приключениям и ощущениям, и была очень этим удовлетворена. В конце концов, он маститый психолог. И надо же — на какой примитивный «якорь» его можно поймать! Как проста человеческая природа! В самом деле — на каждого мудреца довольно простоты. Особенно когда дело касается основных потребностей человека.
— Вопрос в том, что нужно достать флайер, — сказал Курочкин.
— Я позвоню Рожкову и попрошу за одного молодого человека, который хотел бы посетить хоть раз это злачное место. Если будет отказываться, пущу в ход все свои женские чары…
Немного подумав, Лариса добавила:
— Или деньги.
— Договорились, — ответил Курочкин.
Лариса тут же протянула руку к телефону, который стоял на столе и набрала номер Ильи Рожкова.
«Безусловно, он обо всем знает, — думала она. — Нет сомнений в том, что он провел туда Панаева для того, чтобы «подарить» ему необычные ощущения, а потом, опьяненному, подсунуть нужный договор. Но… деньги могут сыграть свою роль. Ведь Рожков прямо ни в чем не замешан, так что, может быть, он не будет упрямиться?»
Переговоры с Рожковым были непростыми. После долгих уговоров Лариса пообещала ему за посреднические услуги пятьсот долларов, и он наконец согласился.
«Это тоже оплатит Вероника, — тут же решила про себя Лариса. — В конце концов, это ее бывшему мужу грозит заключение».
После разговора с Рожковым Лариса тут же позвонила Веронике, которая после некоторых раздумий согласилась помочь.
* * *
На следующий день Лариса Котова с утра встретилась с Сергеем Панаевым, который после ареста находился в СИЗО. В этом ей посодействовал адвокат, Роман Исаакович Либерзон. Он приложил все усилия со своей стороны, чтобы Лариса попала на территорию изолятора.
Она не знала, к каким аргументам прибегнул пронырливый Либерзон, но, тем не менее, результат его усилий был налицо.
