После разговора с Рожковым Лариса тут же позвонила Веронике, которая после некоторых раздумий согласилась помочь.
* * *
На следующий день Лариса Котова с утра встретилась с Сергеем Панаевым, который после ареста находился в СИЗО. В этом ей посодействовал адвокат, Роман Исаакович Либерзон. Он приложил все усилия со своей стороны, чтобы Лариса попала на территорию изолятора.
Она не знала, к каким аргументам прибегнул пронырливый Либерзон, но, тем не менее, результат его усилий был налицо.
— Все равно мало шансов докопаться до истины, если она, конечно, не очевидна, — туманно высказал свою мысль адвокат, пока они с Ларисой ехали в его машине в СИЗО. — Кстати, владелец ресторана в роли детектива — это интересно.
— Да нет ничего глупее! — возразила Лариса. — Но меня попросили, и я, как видите, одно за другим проверяю сомнения.
Высокая бетонная ограда изолятора, метрах в пяти от нее высокая металлическая решетка производили гнетущее впечатление. Когда Лариса с Либерзоном прошли необходимые формальности в контрольно-пропускном пункте, охранник разрешил им встретиться с заключенным.
Здание СИЗО напоминало хорошо оборудованный завод, но, в отличие от последнего, там царила тишина, не нарушаемая стуком машин. Лариса и Либерзон прошли в небольшую комнату, разделенную на два помещения. Второе было отделено от первого металлической решеткой. Вскоре туда привели Сергея Панаева.
— Здравствуйте, господа, — сказал Сергей каким-то надтреснутым голосом, и было видно, что мир, с которым он только что соприкоснулся, сильно изменил его. — Все еще надеешься меня спасти? — обратился он к Ларисе, не очень-то замечая своего адвоката, стоявшего рядом.
— У меня к тебе несколько вопросов, Сергей, — ободряюще произнесла Лариса. — Возможно, они помогут установить истину.
— Валяй, — Сергей нервно щелкнул зажигалкой и закурил.
— Кто, кроме тебя, имел ключи от твоей квартиры?
— Я, Вероника… Еще, как я тебе рассказывал, они были у Беллы — я сам ей дал.
— И больше ни у кого?
— Нет, — после некоторой паузы покачал головой Сергей.
— У тебя есть в доме оружие?
— Была пушка…
— Как это «была»?
— Я промолчал тогда — думал, и так все стрелы на меня показывают…
— Выражайся яснее! — потребовала Лариса.
— Лежал у меня в верхнем ящике стола «макаров», под папками, — уточнил Панаев.
— Оружие было зарегистрировано? — быстро спросил Либерзон.
— Нет, кому это надо? — вяло ответил Панаев. — Я приобрел его по случаю — сам знаешь, время беспокойное, а я человек небедный.
— Сергей, а что значит «лежал»? Он что, сейчас там не лежит? — уточнила Лариса.
— Пропал.
— Когда?
— Я полез проверить сразу же после того, как началась буча. Его там не оказалось… И я решил не говорить никому об этом по понятным причинам.
— Кто-нибудь знал о том, что у тебя есть пистолет и где он лежит?
— В общем-то, Вероника… Ведь когда мы жили вместе, она убиралась в квартире. Через Веронику могли знать ее родичи.
Лариса искоса посмотрела на Либерзона. Вполне естественно было предположить, что если Вероника в курсе наличия этого пистолета, то наверняка и ее новый муж об этом знал.
— Ромка, ты ведь тоже знал! — обратился Панаев к упорно молчавшему и не вступавшему в разговор адвокату.
— Да, — признался Либерзон. — Ты же сам хвастал мне, что купил его у какого-то барыги. Еще Коля был с нами в комнате и попросил у тебя разрешения подержать в руках пушку.
— Кстати, а Коля не мог рассказать об этом ребятам во дворе или в школе? — спросила Лариса.
— Я тебе девяносто процентов гарантии даю, что он растет крепким мужиком и лишнего болтать не станет, — отрезал Панаев.
— Короче, в день убийства пистолета не было. А о том, что он у тебя есть и где он лежит, знали практически все члены семьи или могли знать. Выходит, кто-то хотел подкинуть следствию твой пистолет, из которого наверняка была убита Белла. Экспертиза установит, что оружие твое, — и дело в шляпе.
— Но дело-то все в том, что оружие не найдено, — вставил Либерзон. — Оно на самом деле следствию не предъявлено.
— Его можно прислать бандеролью, — брякнул Панаев. — С моими отпечатками пальцев…
— Пока еще не прислали, — упорно стоял на своем адвокат.
«Интересная получается история, — подумала Лариса. — Никому не выгодно подставлять Сергея, о пушке знали все. Возможно, это человек со стороны, но кто?»
— Сергей, а никто из посторонних не знал о пистолете? — спросила она вслух.
— Ты за кого меня принимаешь?
— А все-таки, по пьянке, похвастать! — наседала Лариса. — Знаешь, как бывает…
— Я знаю, с кем пить…
— А Илье Рожкову об этом было известно?
— Нет, я ему не говорил. Правда, он мог догадаться… Я всегда запирал тот ящик, а другие — нет. Мы с Рожковым как-то искали там какие-то бумаги, и он еще спросил меня, что в том ящике… Я ответил, что… Ну, короче, уклонился.
Панаев, вспомнив этот эпизод, помрачнел, а подошедший охранник дал понять, что время разговора истекло.
Лариса на прощание улыбнулась Панаеву. Либерзон сдержанно сказал: «Пока!», и они покинули СИЗО.
Свежий ветерок, пахнувший в лицо, блеснувшее солнышко из-за облаков неожиданно оживили Ларису, однако неприятное ощущение от посещения СИЗО давало о себе знать. Едва они вышли за стены следственного изолятора, как у самого входа встретили Веронику.
Она была сильно расстроена, второпях накрашена, от чего сильно проигрывала ее сексапильность, зато заметно проступали взволнованность и раздражительность.
— Привет, Лара, — обратилась она к Котовой. — У меня к тебе разговор тет-а-тет, — Вероника искоса глянула на Либерзона.
Тот быстро понял и, сославшись на дела, предложил подбросить подруг до ближайшего кафе и удалиться. В кабине автомобиля Лариса сразу почувствовала, что между Романом и Вероникой возникла какая-то отчужденность, хотя внешне они перекидывались вежливыми репликами, а Либерзон даже рассказал грустный еврейский анекдот. Но было ясно, что между почти что супругами что-то не так.
Вскоре «девятка» Либерзона притормозила возле «Макдоналдса», и Лариса с Вероникой уселись там за одним из свободных столиков. Ожидая заказанных чизбургеров и кока-колы, Вероника произнесла:
— Мне нужно с тобой поделиться.
— У тебя какие-то сложности с Романом? — спросила Котова.
— Это даже не просто сложности, а как бы тебе сказать… — Вероника замялась, играя связкой ключей.
— Я слушаю тебя, — ободряющим тоном сказала Лариса. — Что случилось?
— Дело вот в чем… За два дня до всей этой катавасии у меня пропал ключ.
— От квартиры Сергея? — догадалась Лариса.
— Вот именно! Ты видишь это? — Вероника потрясла увесистой связкой разнообразных ключей. — Среди них вот этот — от панаевской хаты.
— Да, но сейчас-то он на месте! — недоумевала Лариса.
— Сейчас — да. Но за два дня до убийства он таинственным образом исчез. А перед тем самым вечером, когда Панаев устраивал попойку, ключ вдруг появился.
— А ты ничего не путаешь?
— Говорю же тебе — был, и вдруг нет его! — Вероника посмотрела на Ларису как на глупенькую. — Да я бы не обратила на это внимание — ведь я редко пользуюсь им… С Сергеем мы уже год как не живем вместе. Ребенок постоянно со мной. Но в тот день я решила отправиться к Панаеву, забрать мамино кашпо — я его в свое время у него забыла. Подумала — зачем оно мне нужно? Но мать такой крик из-за него подняла! И, таким образом, я случайно обнаружила пропажу. Но никому об этом не стала говорить. Странно, конечно, но в тот момент это было не слишком важно, он мне, собственно, и не был нужен, этот ключ.
— Как ты его нашла?
— Очень просто — как в сказке: глянула, а он на месте, висит между теми же ключами, как будто бы и не исчезал. Я еще удивилась тогда, но объяснить себе произошедшее так и не смогла. А после всего мне вспомнился этот странный случай.
— Ты кого-нибудь подозреваешь?
Вероника нервно дернулась, вынула сигарету из пачки и закурила ее, держа дрожащими пальцами.
— Только один человек мог взять его, — тихо сказала она.
— Кто же?
— Роман. Мы живем с ним одни в квартире, и к нам практически никто не заходит.
— Ты уже высказала ему свою догадку?
— Нет, что ты! — замахала руками Вероника. — Что я, дура, что ли? Если Ромка виноват, то зачем его спугивать? А если нет — зачем оскорблять?
— В машине мне показалось, что между вами выросла стена… — осторожно заметила Лариса. — Если бы я не была в курсе ваших взаимоотношений, никогда бы не поверила, что вы близки друг другу. Вы вели себя как чужие люди.
— Нет, Лариса, дело в другом. И даже если Ромка тут ни при чем, на что хочется надеяться, я поняла, что охладела к нему, — вздохнула Вероника. — Просто я слишком далеко зашла. Застукала тогда Сергея с секретаршей, сцену устроила, но ничего не помогало. Меняться он и не думал. Вот я и решила его проучить — спуталась с его другом. Сперва глазки строила, ну, и достроилась… Живу уже год у другого.
