– служит основой для международного сотрудничества государств, в том числе в антикоррупционной сфере, что совместно с мерами, закрепленными в национальном праве, способствует максимальной эффективности правового противодействия коррупции.
Осознание важнейшего значения и роли международного права для борьбы с коррупцией все чаще находит свое отражение в исследованиях как отечественных, так и зарубежных ученых. Так, Алехандро Посадас в своей работе «Противодействие коррупции по международному праву» справедливо отмечает: «Последние десять лет свидетельствуют о возрастающем стремлении бороться с коррупцией по международному праву. В настоящее время две региональные антикоррупционные конвенции вступили в силу. Первая конвенция обсуждалась и была принята членами Организации американских государств (ОАГ), в то время как вторая была принята в рамках Организации экономического сотрудничества и развития. Дополнительно множество международных организаций последовательно вкладывают ресурсы в этот вопрос. Эти группы включают определенные органы ООН, Европейского союза и Международного банка реконструкции и развития, также известного как Всемирная банковская группа. Также сюда вовлечены некоторые неправительственные организации, такие как Транспаренси Интернешнл и Международная торговая палата»[126]. Сюзанна Роз Акерман так же, как и большинство исследователей проблем международного антикоррупционного сотрудничества, обоснованно отмечает, что «к настоящему времени было предпринято много усилий для контроля за коррупцией через международные договоры и инициативы гражданского общества»[127]. В то же время комплексное исследование международных антикоррупционных регуляторов в правовом поле в настоящее время представлено весьма недостаточно ни в западной, ни в отечественной юридической науке.
При этом следует учитывать, что на международном уровне правовое регулирование противодействия коррупции представляет собой достаточно разветвленную систему актов, среди которых можно выделить:
– международно-правовые акты универсального характера[128];
– международно-правовые акты регионального характера[129];
– акты международных организаций[130].
Отдельное место занимают модельные законы СНГ, которые являются пока единственными международными регуляторами рекомендательного характера по вопросам противодействия коррупции на постсоветском пространстве.
Только исследуя вопросы международной антикоррупционной системы актов, можно выделить определенные черты, характеризующие каждый элемент данной системы, что непосредственно связано с возможностью использования конкретного механизма имплементации для актов, относящихся к различным уровням международной антикоррупционной системы в зависимости от их иерархии, юридической силы, особенностей правоприменения, в том числе заложенных в самих актах.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
По некоторым оценкам, ежегодные экономические потери от коррупционной деятельности в России составляют 33–39 млрд долл. США (см.: Аналитические материалы «О масштабах коррупции в России по материалам СМИ», подготовленные руководителем Отдела социологии экономики д.э.н., профессором И.Я. Богдановым к заседанию ученого совета Института социально-политических исследований РАН. URL: http://www.isprras.ru/pics/File/tochka_zrenia/Bogdanov%2 °Corruption.pdf). Согласно данным Всемирного банка объем коррупции в России – около 48 % ВВП (700 млрд долл. США). В отдельных отраслях российской экономики (ТЭК, металлургия) предприниматели теряют до 50 % прибыли на подкуп должностных лиц. По рейтингу Международного центра антикоррупционных исследований «Transparancy International» Россия в 2011 г. по индексу восприятия коррупции заняла 143 место среди 183 стран, встав в один ряд с такими государствами, как Нигерия, Того, Уганда (см.: http://www.transparency.org.ru/CENTER/cpi_11.asp). По мнению некоторых экспертов, участвующих в исследовании, рейтинг России еще ниже – в ряду самых коррумпированных государств мира. В основе методики оценки степени распространенности коррупции в стране (территории) лежит опрос экспертов, живущих в этой стране и зарубежных, и ведущих представителей деловых кругов, основанный на источниках таких организаций, как Азиатский банк развития (Asian Development Bank, ADB), Африканский банк развития (African Development Bank, AFDB), Фонд Бертельсманна (Bertelsmann Foundation), Экономист Интеллидженс Юнит (Economist Intelligence Unit, EIU), Фридом Хаус (Freedom House, FH), Глобал Инсайт (Global Insight, GI), Всемирный Банк (World Bank), Международный институт развития менеджмента (International Institute for Management Development, IMD), Агентство по оценке экономического и политического риска (Political & Economic Risk Consultancy, PERC) и Всемирный экономический форум (World Economic Forum, WEF). Несмотря на то что используемая методика вызывает вопросы по «исходной точности результатов» ранжирования стран, в целом она позволяет если не измерить коррупцию, то масштабировать ее как социальное явление.
2
Речь идет о Законе Сарбанса-Оксли 2002 г. (US Sarbanes – Oxley Act of 2002) и Законе о взяточничестве 2010 г. (Великобритания). Последний Закон содержит норму об ответственности коммерческих организаций за ненадлежащую организацию своей деятельности, приведшую к взяточничеству. Новеллой английского законодательства является норма об ответственности юридических лиц за непредотвращение взяточничества, совершенного от имени компаний лицами, связанными с ними (менеджерами, работниками, агентами, посредниками, консультантами и иными лицами). Надо заметить, что она повлекла за собой необходимость разработки на правительственном уровне специального руководства по ее применению. Наряду с этим, обязательным условием действия данного Закона стало издание Руководства по мерам воздействия, которые могут применяться компаниями с целью предотвращения взяточничества в отношении связанных с ними лиц, подготовленного Министерством юстиции Великобритании (Guidance about procedures which relevant commercial organisations can put into place to prevent persons associated with them from bribing (section 9 of the Bribery Act 2010). URL: http://www.justice.gov.uk/guidance/making-and-reviewing-the-law/bribery.htm). Этот документ рекомендует компаниям осуществлять проверку бизнес-партнеров на причастность к коррупционным правонарушениям; внедрять внутрикорпоративные процедуры предотвращения коррупции; принимать обязательные к исполнению инструкции о действиях сотрудников в случаях шантажа или вымогательства со стороны чиновников и конкурентов.
3
См.: Андрианов В.Д. Коррупция как глобальная проблема: история и современность. М., 2011. С. 81.
4
См., например: Les Conventions contre la corruption en Afrique (2007); Convenciones Anticorrupcion en America (2006); Report of the United Nations Secretary – General, Existing international legal instruments, recommendations and other documents addressing corruption (Report to the Commission on Crime Prevention and Criminal Justice, 10th session, Vienna, 8–17 May 2001, E/CN.15/2001/3); Balmelli, Tiziano, Jagg Bernard (editors), Les traites internationaux contre la corruption: L`ONU, l`OCDE, le Conseil de l`Europe et la Suisse, Lausanne, Berne, Lugano, Edis, 2004.
5
Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции. Принята Генеральной Ассамблеей ООН 31.10.2003. Ратифицирована Федеральным законом от 08.03.2006 № 40-ФЗ «О ратификации Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции» // СЗ РФ. 2006. № 12. Ст. 1231.
6
См., например: Межамериканская конвенция о борьбе с коррупцией, принятая Организацией американских государств 29.03.1996, Конвенция о борьбе с коррупцией, затрагивающей должностных лиц Европейских сообществ или должностных лиц государств— членов Европейского союза от 26.05.1997, Конвенция о борьбе с подкупом иностранных должностных лиц в международных коммерческих сделках Организации экономического сотрудничества и развития от 21.11.1997; Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию Совета Европы от 27.01.1999; Конвенция о гражданско-правовой ответственности за коррупцию Совета Европы от 04.11.1999.
7
См. подробно главу 2.
8
В качестве примера можно привести рекомендацию Группы государств против коррупции (ГРЕКО) по вопросу уголовной ответственности юридических лиц за коррупционные право нарушения. Ее полная реализация требует пересмотра не только законодательных, но прежде всего отечественных доктринальных подходов к установлению уголовной ответственности. В российской уголовно-правовой традиции обязательным условием привлечения к уголовной ответственности является вина, понимаемая как психическое отношение лица к совершенному им деянию. Уголовный закон связывает ответственность со способностью совершившего преступление лица отдавать отчет в своих действиях и руководить ими. Такой способностью обладают лишь физические лица. Сочетать принципы вины и личной ответственности с невиновной и коллективной ответственностью юридических лиц невозможно. Вины в традиционном уголовно-правовом смысле у юридических лиц нет, поэтому к ответственности за совершенные преступные деяния привлекают физических лиц. Это объясняет позицию отечественного законодателя, избравшего подход к выполнению данной рекомендации, состоящий во введении административной ответственности юридических лиц за коррупцию (ст. 19.28 КоАП). См. подробно: Нарышкин С.Е., Хабриева Т.Я. Механизм оценки антикоррупционных стандартов ГРЕКО (сравнительно-правовое исследование) // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2011. № 3. С. 4–10.
