в Элизиум, осознал свою ошибку и вернулся за супругой. На этот раз он задержал дыхание, когда поднимал ее, и не дышал, пока дым в потоке не рассеялся и он не поднялся в Элизиум.
Словно затаив дыхание, Мира протяжно выдохнула.
– К сожалению, без крыльев Ольба больше не могла оставаться в Элизиуме.
– Как они узнали, что она не может остаться? – спросил один ребенок.
Мира взглянула на своего ученика.
– Они просто знали.
Классический прием. Закрывать вполне резонный вопрос совершенно неадекватным ответом.
– Так на свет появился первый нефилим, – продолжала Мира. – Что с ней случилось? Кто-нибудь знает?
Рыжеволосая девочка подняла руку.
– Да, Джунипер.
– Ольба сошла с ума, состарилась и умерла.
– Верно, – серьезно заключила Мира. – Итак, неоперенные, какой урок следует извлечь из легенды об Арионе и Ольбе?
Та же рыжая девочка ответила, чересчур взволнованно, учитывая удручающую тему:
– Ангел не может выжить без крыльев.
– Именно, Джунипер. Все так.
От меня не укрылось, как Мира прищурилась, словно предупреждая меня, что таковой будет моя судьба, если я откажусь от крыльев. Что в конце концов я сойду с ума и умру. Конечно, это не самый идеальный конец, но лучше так, чем жить вечность рядом с кучкой пернатых ханжей.
Моя спина напряглась, и с невидимых крыльев упало перо.
Губы Миры скривились, когда она проследила за его вальсирующим падением.
– Офан Мира?
Знакомый голос отвлек мое внимание от пушистого дезертира.
– Да, неоперенная Найя?
– Что случилось, когда она умерла?
– Что ты имеешь в виду?
– Что случилось с ее душой? Райан…
– А-ри-он, – поправила ее Мира.
– А-ри-он перенес ее обратно в Элизиум?
– У нефилимов нет душ, Найя, – заявила рыжая всезнайка.
Найя ахнула. Она уставилась на Джунипер, затем снова перевела взгляд на Миру.
– Это правда, Офан?
Я ожидала, что Мира подтвердит предположение девочки. В конце концов именно это она годами вбивала в наши доверчивые умы.
Но вместо этого Офан произнесла:
– Нет. У них есть души, но зачастую они слишком повреждены, чтобы вознестись.
– На днях воробушек повредил крыло, – сказала Найя, – и ты исцелила его, Офан.
И без того стройное тело Миры, казалось, стало еще тоньше.
– Нельзя сравнивать птичье крыло с душой ангела.
Голос Найи снова повысился:
– А-ри-он хотя бы попытался…
– Хватит! – Крик Миры заставил Найю и большинство воробьев умолкнуть. По крайней мере, ее суровости предшествовало какое-то зерно правды.
Я уже собралась уходить, когда плечи Найи затряслись. Вспомнив все те случаи, когда меня заставляли умолкнуть за то, что я требовала ответов, которые так и не получила, я сказала:
– Найя подняла актуальный вопрос, офан.
Светловолосая малышка завертела головой.
– Селеста! – Не успела я вздохнуть, как она вскочила на ноги и подбежала ко мне.
Когда ее руки обхватили мои бедра, я добавила:
– Раз у нефилимов есть души, возможно, нам стоит попробовать исцелить их, а не бросать. – Я положила руку девочке на голову и погладила одну косичку, затем другую. – Ведь люди достойны второго шанса. Почему ангелы нет?
Мира поджала губы.
– Когда повреждения слишком глубоки, их невозможно исцелить.
Найя посмотрела на меня.
– Я знала, что ты вернешься.
Чувство вины заставило мою руку остановиться.
Найя отпустила меня и сложила ладони вместе.
– Можно я пойду поиграю с Селестой? Пожалуйста, офан Мира, пожалуйста.
Мое сердце сжалось от энтузиазма Найи.
Хотя губы Миры все еще оставались сжатыми, выражение ее лица смягчилось.
– Я могу ошибаться, но сомневаюсь, что неоперенная Селеста пришла поиграть.
Найя запрокинула голову, чтобы посмотреть на меня. Я скривилась? Должно быть, да, потому что ее улыбка померкла, и она сделала шаг назад.
Мне не хотелось лгать, и не потому, что я заботилась о сохранении своих перьев.
– Офан Мира права, Найя. Я пришла, чтобы получить доступ к потоку. – Когда глаза малышки заблестели, я опустилась на корточки и коснулась ее плеча. Она не отшатнулась от меня, но ее маленькое тельце съежилось. – Найя, скоро я лишусь доступа к гильдиям, а ты пока не можешь посещать внешний мир, так что становиться твоей подругой было бы несправедливо. – Я опустила тот момент, что к тому времени, когда у нее появится доступ к внешнему миру, мой разум повторит судьбу Ольбы.
Если только это не очередная часть легенды. Чтобы напугать нас и заставить сохранить крылья.
Найя вытерла щеки. Будь я на ее месте, уже бы давно отмахнулась, но она на меня не похожа.
Вся в золотых локонах и с невинностью херувима.
– Ты не должна сдаваться, Селеста.
– У меня осталось всего два с половиной месяца, милая, и целая куча перьев, которые нужно заработать. Попытка не увенчается успехом.
Остальные дети зашипели, словно осознав, что перед ними будущий нефилим.
Цвет кожи Найи конкурировал с акрами камня вокруг нас.
– Выбери Тройку.
Я склонила голову набок.
– Ты знаешь о Тройках?
– Я знаю, что не все они монстры.
Я не могла вспомнить, в каком возрасте мне рассказали о системе ранжирования, но уж точно не в столь юном.
Конечно же, кто-то из детей спросил:
– Что такое Тройка?
Дети так надежно укрыты и не готовы к тому, что лежало за пределами их кварцевой колыбели, но не мне разрушать стены, дарующие им ложное чувство безопасности, – это задача офанимов. Я попросила профессора гильдии объяснить им, и, что удивительно, она это сделала. В общих и туманных выражениях она рассказала им о грешниках.
Пока Мира говорила, я сказала Найе:
– Мне бы нужно изменить больше, чем одну Тройку, Найя.
В ее глазах засветилась надежда.
– Звучит легко, но это не так.
– Иногда так.
Я нахмурилась. Рассказывал ли ей отец истории о Тройках? Изменил ли он одного из них? Может, он поведал ей о Лей и Джареде, хотя я очень сомневалась, что ангел станет рассказывать своему ребенку про истинную, обернувшуюся нефилимом, и ее возлюбленного Тройку.
– В большинстве случаев это не так. – Я коснулась кончика ее носа, прежде чем подняться на ноги. – Если ты все еще хочешь поиграть…
– Да. – Ответ прозвучал торопливо и с придыханием.
– Хорошо. – Впервые за день я улыбнулась. Впервые за несколько дней. – Офан, могу я одолжить Найю на час?
Мира решительно уставилась на меня, словно пытаясь оценить мои намерения. Возможно, она думала, что я использую этот час, чтобы наполнить голову Найи коварными идеями, а ее сердце – ложной надеждой. Я ожидала, что офаним ответит отказом.
– Один час, Найя. А потом время купания.
– Хорошо, офан. – Улыбка Найи могла осветить весь мир, когда она протянула ладонь и взяла меня за руку. – Мы можем начать с… – Она взвизгнула от восторга,
