Абаддон можно попасть только через Элизиум.
Поскольку Ашер лишен чувства юмора, я решила, что кривоватая улыбка была всего лишь зачатком жестокой усмешки.
– Действительно, какая жалость.
Он протянул мне руку. Подумать только, та же рука, что баюкала Найю, сожгла крылья Лей.
Прижав сумку к телу, я вложила свою ладонь в его, и мы взлетели в эфир.
Глава 14
Как только мы приземлились в потоке парижской гильдии, точной копии той, что была в Нью-Йорке, я отдернула руку.
Выходя, я бросила через плечо:
– Спасибо, что подвез.
Ашер последовал за мной. И не только по коридорам, но и по увитому розами атриуму. Ладно… Возможно, он сопроводил меня, потому что у него есть дела в Париже. По крайней мере, его непрошеная компания отвлекла меня от колющей боли, которая сопровождала возвращение в Гильдию 7 без Лей.
Я не позволяла своему взгляду блуждать по розовым цветам, ползущим по белым стенам, или по семи фонтанам, которые отличались от тех, что были дома, не размером, а образом. Флора, скульптуры ангелов и планировка – единственные вещи, которые отличались от гильдии к гильдии. Все остальное – фальшивое элизианское небо, кварц с огненными прожилками, пение воробьев – совершенно одинаковое.
Мы никого не встретили, вероятно, потому что здесь глубокая ночь. Неоперенные и офанимы уже спали или наслаждались тем, что город может предложить в выходные дни. Когда Ашер открыл дверь, а затем придержал ее для меня, я наконец остановилась.
– Ты же не преследуешь меня, Сераф?
– Насколько я знаю, нельзя назвать слежкой то, что ты идешь впереди кого-то.
Серьезно? Я скрестила руки.
– Ты знаешь, что я имела в виду.
– Ты здесь либо для того, чтобы забрать что-то из квартиры, которую вы делили с Мюриэль, либо чтобы захоронить ее прах… – Он уставился на мою сумку, словно пытаясь разглядеть контур урны сквозь ткань.
– Какое отношение причина моего приезда сюда имеет к твоему постоянному присутствию?
– Просто хотел убедиться, что ты безболезненно добралась до пункта назначения. Считай это благодарностью за игру с Найей.
– Благодарность за игру с твоей дочерью меня оскорбляет.
Его брови сошлись вместе.
– Взгляни на землю, Сераф.
– Зачем?
– Очевидно, ты считаешь, что я лгу.
Его взгляд даже не скользнул по тротуару.
– Я не всегда думаю о тебе самое плохое, Селеста.
– В это трудно поверить.
– Итак, куда ты направляешься?
– Ты уйдешь, если я тебе скажу?
– Нет.
– Тогда наслаждайся неведением. – Я шла впереди него, мои руки расслабились и опустились к бокам.
Дверь с грохотом захлопнулась, надеюсь, перед архангелом.
– Сейчас середина ночи, Селеста.
Не повезло.
– Тебе не следует разгуливать здесь одной.
Я попыталась промолчать. И быстро провалилась в своей задумке. Меня нельзя назвать спокойной и молчаливой, я всегда была вертлявой и болтливой.
– Я уже взрослая. Уверена, что со мной все будет в порядке. Кроме того, я планировала взять такси.
– Таксисты бастуют.
– Тогда поеду на метро.
– Там тоже забастовки.
Я прищурилась в сторону бульвара, но еще не могла разглядеть его в конце извилистой пешеходной улицы.
– Ты знаешь французов не хуже меня, Селеста. Они вечно бастуют.
Он прав. За два года, что я здесь жила, хотя бы раз в месяц проходили забастовки по тем или иным причинам. Обычно это было связано с желанием меньше работать и больше зарабатывать.
За спиной Ашера материализовались крылья, их бронзовые кончики мерцали в свете чугунных фонарей, торчащих из известняковых фасадов.
– Я могу доставить тебя туда, куда тебе нужно.
– Ты шутишь, верно?
– Разве похоже, что шучу?
– Нет, ты выглядишь крайне серьезно, что настораживает.
– Почему?
– Потому что. Ты предлагаешь отнести меня.
– Беспокоишься, что я не смогу?
Не бейся сейчас мое сердце о каждое ребро, я бы, возможно, фыркнула, но я была слишком занята попытками восстановить дыхание, чтобы голос звучал не столь потрясенно, как, вероятно, я выглядела.
– Я не сомневалась в твоей силе, Сераф. – Я взглянула на внушительные бицепсы, выступающие под коричневой тканью, – не огромные, как у бодибилдера, но с твердыми мышцами.
– Это не какая-то коварная уловка, чтобы подвесить тебя над Эйфелевой башней, пока ты не согласишься завершить крылья.
У меня пересохло во рту.
– Об этом я даже не думала.
– Тогда почему выглядишь так, будто тебя вот-вот стошнит?
– Потому что твое предложение прокатить меня по небу без ремня безопасности настораживает.
– Тебя никогда не поднимал в воздух ангел?
– Нет. Я земная девушка. И эта земная девушка очень любит ходить. К тому же мой пункт назначения находится в одном округе отсюда, так что я скоро окажусь на месте. Пешком.
Когда я начала поворачиваться, он спросил:
– Ты боишься?
Я замерла.
– Чего? Тебя?
– Полета.
Я выпустила воздух уголком рта.
– Конечно, нет. – Мои кости крыльев ныли. И ныли.
Ашер скрестил огромные руки на широкой груди. Не знай я мать Евы, другого архангела, я бы решила, что серафимы отлиты из иной формы, нежели все мы.
– Но вот тебе, с другой стороны, следует опасаться.
– Чего я должен опасаться, Селеста?
– Того, что я случайно – или нет – снова задену твои драгоценные перья, Сераф.
– Я выжил в первый раз. Уверен, что переживу еще одно покушение на мои крылья.
– Покушение? – Я ухмыльнулась, но потом стерла эту ухмылку, потому что передо мной стоял ненавистный человек, который заслуживал исключительно холодного приема и сердитых взглядов. – Слушай, если у тебя есть скрытое намерение показать мне, что я упущу…
– Нет у меня никаких скрытых намерений.
– Твое сострадание не знает границ, Сераф, но я все же предпочту пройтись. – Так я и сделала, зашагав по серебристым булыжникам.
Мгновение спустя воздух сгустился, и аромат Ашера – ветер, замша, солнечный свет – вновь окутал меня. Великий Элизиум, архангел упрям, и это говорит особенно упрямая девушка. Если я сделаю вид, что его рядом нет, он уйдет?
Я пробовала этот подход целую минуту, после чего не выдержала:
– Не мог бы ты найти другого неоперенного, чтобы, – я облизала губы, прежде чем слово «раздражать» сумело бы вылететь изо рта, – оказать помощь?
Вместо того чтобы понять намек, Ашер ответил:
– На днях я встретил твою маму.
Мой шаг замедлился. Неужели он пытался снова меня задеть? Почему, черт возьми, он заговорил о моем биологическом родителе?
– У меня нет матери, Сераф.
– Есть.
Я поджала губы.
– Она живет в гильдии…
– Эта женщина была утробой, а не матерью. – Поскольку я не могла оставить все как есть, я спросила: – Зачем ты с ней встречался? Чтобы обсудить мое затруднительное положение?
– Раз ты не
