лицо разгладилось.
– Пришла, – проскрипела она, не сводя с меня блестящих черных глаз. – Все-таки нашла дорогу.
– Я вас не знаю, – ответила я.
– Я твоя мать, Бэйр, – сказала она, насмешливо улыбаясь. – А ты моя плоть и кровь.
– Я не знаю, – только и смогла сказать я. Все было так запутано! Я ничего не могла вспомнить. Даже собственное имя, сказанное этой женщиной, показалось мне чужим.
– Ты вспомнишь. Рано или поздно, но ты вспомнишь, – пообещала она, не сводя с меня пристального взгляда. Она смотрела без злобы, но все же мне стало страшно. Это были глаза настоящей ведьмы. – Я хочу, чтобы ты пришла ко мне, Бэйр. Ты должна вернуться на Равнины.
– Но я не знаю, где это место!
– Ты придешь, – сказала ведьма тоном, не терпящем возражений. – И тогда ты все узнаешь. Но ты должна торопиться. У меня осталось совсем немного времени.
Я хотела сказать ей еще что-то, хотела спросить, куда идти и что же я узнаю, но хижина вокруг начала таять, растворяясь в бесцветном тумане, а женщина исчезла.
Проклятье
Утром я спустилась вниз и обнаружила Арланда за одним из столов. Бедняга выглядел как нельзя плохо: пока я добралась до стола он не меньше трех раз приложился к своей фляге. К его глубокому несчастью, каждый раз она оказывалась пуста.
– Ну ты и красавчик, скажу я тебе, – усмехнулась я, усаживаясь напротив. Сама я была почти как огурчик: холодная вода в умывальной бодрила как ничто.
– Если бы я только знал, что мне будет так плохо! – вздохнул позеленевший инквизитор. Он попросил у проходящей мимо служанки еще воды. – Не зря Лорен говорил, чтобы я никогда не пил в трактирах! Дешевый алкоголь не для нашей крови, это точно…
– Ты хоть что-нибудь помнишь? – осторожно спросила я.
Арланд печально посмотрел на меня и покачал головой.
– Я что-то натворил? – спросил он, и по его глазам я поняла, что ответ он знать не хочет. Ох, Арланд, ты даже не представляешь, что именно…
– Вообще-то после всего ты обещал на мне жениться! – сказала я, сделав донельзя возмущенное лицо.
Инквизитор несколько секунд испуганно смотрел на меня, а потом робко улыбнулся, догадавшись, что я шучу.
– Полез целоваться, а потом позорно уснул, – я решила не мучить больше беднягу. В общем-то, это тоже была правда.
– Прости, – пробормотал он, закрывая лицо ладонями. – Я совсем ничего не помню! Меня словно выключило после того, как ушел Али.
Я сочувственно посмотрела на приятеля. Вполне возможно, что так оно и было.
Мне принесли завтрак, Арланд же не мог даже смотреть на еду. Он литрами хлестал воду, и мне оставалось только удивляться, как в него столько влезает.
Мы решили отправляться обратно сразу, как я поем. Торопиться было некуда, поэтому я позволила себе насладиться едой. Я ведь и медяка не потратила из того богатства, что дал мне Лорен! Чую, этот белобрысый любитель природы снова заставит меня ночевать в лесу, нужно насладиться благами цивилизации, пока есть такая возможность. Перебирая негустое меню, я ни в чем себе не отказывала.
Однако, когда после моего богатого завтра мы отправились в путь, Арланд не смог и двух метров проехать на лошади: соскочил и побежал в кусты. Мне стало понятно, что сегодня мы с трактира не выберемся.
Сняв одну из комнат повторно, мы завалились туда. Инквизитор – отсыпаться, а я, убедившись, что Арланд крепко уснул, достала дневник Маггорта.
– Что ты можешь рассказать своему родственнику, жаждущему раскрыть тайну поместья Сеймуров? – шепотом спросила я у пожелтевших страниц.
Что-то в душе мне подсказывало, что это может не сработать, однако, через пару секунд на бумаге появилась извилистая надпись.
«Ты не родственник Сеймуров»
– Угадал. Но что мне сказать родственнику?
«Я подумаю над этим и отвечу, когда буду готов» вывелось витиеватым почерком на следующей строчке.
– В тебе есть часть души Маггорта, да?
«Да, я все, что осталось от него и его души»
– Ты знаешь о своих родственниках настоящего поколения?
«Нет. Лишь знаю, что Сеймуры еще существуют»
– И все же, что ты оставил в наследство?
«Ты недостойна знать, в тебе нет моей крови»
– Пф! Не очень-то и хотелось, – я уже собралась положить дневник обратно, как в голову мне пришла идея. Что если попробовать поговорить с дневником? Вдруг он сможет рассказать мне что-нибудь полезное? Например, как я могу замаскировать его от кого-нибудь, кто полезет рыться в моих вещах. А такой наверняка найдется. – Ответь, могу ли я влиять на тебя? Как-нибудь изменить, чтобы тебя не нашли или, найдя, приняли за что-нибудь другое? За мой личный дневник, например?
«Мой хозяин может мне приказать показывать посторонним любую запись, чтобы сбить их с толку»
– А я, если тебя нашла, являюсь твоим хозяином?
«Меня нашел медальон рыцаря Ордена Черного Дракона, мой хозяин рыцарь»
– Что ж, ладно. А я могу тебя попросить?
«Мне неведомы понятия просьбы, я понимаю только указы хозяина»
– Ладно. А я могу тебя уничтожить?
«Да»
– То есть, без последствий для себя? Сожгу и мне ничего не будет?
«У тебя больше не будет такой ценной вещи, ты так и останешься жалкой неудачницей»
Я хмыкнула. Да уж, в этом мире меня пока еще только книги не оскорбляли… до сегодняшнего дня.
– А ты можешь видеть что-нибудь, чего не вижу я? Знать что-нибудь? Скажем, ты знаешь, что такое с твоим родственником, с Арландом?
«Нет, я могу говорить только то, что помнил перед смертью Маггорт»
– Хммм… Тогда у меня есть один вопрос. Как ты пролежал здесь триста лет и не потерялся? Разве эта доска и эта кровать здесь не поменялись за столько лет?
«Слуги, находившие меня, читали надпись, которая появлялась специально для таких случаев: «Положи меня в тайник с кольцом на двадцатой доске от порога тринадцатой комнаты на втором этаже. Если не выполнишь, тебя и всех, живущих вокруг, постигнет мучительная смерть». Найдя меня, слуги всегда в точности выполняли указания. Людям свойственно бояться магии и всего, что с ней связано»
– Жестоко, но действенно, – соглашаюсь. – А что ты можешь? Для чего ты?
«Я могу отвечать на все вопросы, ответы на которые знал Маггорт Сенгайз. Я могу научить сильнейшей и опаснейшей магии, могу дать рецепты всевозможных зелий, могу делиться жизненным опытом, рассказать все существующие на момент жизни Маггорта легенды, рассказать историю семьи Сеймуров и нескольких других родов, могу поддержать беседу. У меня даже есть чувство юмора»
– А писать в тебе можно?
«Так же я являюсь бесконечной тетрадью, во
