За этот год президенту Медведеву пришлось столкнуться со многими проблемами Августовские события, которые длились долго, их последствия тянулись почти до конца года Затем другая проблема: экономический кризис. Ослабление позиций на территории бывшего советского пространства – хотя этот процесс связан не только с августовскими событиями, это естественный процесс «расползания» стран и ослабления позиций самого СНГ Мировой кризис, который коснулся и России. Все это пришлось на один год и встало перед президентом, который должен принимать решения.
Становление президента Медведева продолжается Дай бог, чтобы не было таких потрясений, как год назад Лучше – выходить из экономических кризисов, решать больше социальных вопросов, решать проблемы с дорогами и так далее
Так сложилось, что Европа и Америка считали, что их идеи, их проекты содержат то рациональное зерно, куда должен двигаться мир.
Еще со времен противостояния холодной войны, если твой соперник приходит с какой-то идеей, то это очень подозрительно – самое лучшее даже не обсуждать, а сразу забыть ее
Сейчас Европа наконец-то поняла, что мы живем на маленьком шарике, мы ужасно связаны и политически, и экономически Это показали и газовый конфликт, и мировой экономический кризис
У западного мира подспудно, по крупицам складывается впечатление, что с Медведевым можно работать. Изменения в мышлении происходят, пусть даже по крупицам, постепенно Западные лидеры понимают, что с этим человеком можно сидеть и говорить. Начиная с того, что приехал Саркози, они сели и решили проблему С тех пор потихонечку западный мир приходит к выводу, что надо прислушиваться к мнению России, что там как минимум неглупые люди. Что если они что-то предлагают, то не для того, чтобы всех обмануть и выиграть самим, что Россия тоже ищет пути к общему благу. Поэтому Запад начал серьезнее относиться ко всем инициативам, предложениям, которые звучат в последнее время.
Михаил Погребинский (Украина)
ПРЕДЪЯВИТ ЛИ РОССИЯ «МЯГКУЮ СИЛУ» НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ
Михаил Погребинский – директор Киевского центра политических исследований и конфликтологии
События на Кавказе – это «практическое занятие» после теоретической мюнхенской лекции Путина Москва дала понять, что далее отступать не намерена. Время, когда можно было безнаказанно игнорировать интересы России, прошло Теперь Западу придется принимать в расчет готовность России «дать решительный отпор», а не только осуждать без каких-либо последствий…
Означает ли это стратегический выигрыш России, пока сказать трудно Ответ зависит не только от дипломатического искусства В большей мере – от способности выйти без значимых потерь из финансово-экономического кризиса и правильно выстроить энергетические отношения с потребителями и транзитерами энергоносителей. А также от того, сможет ли Россия в новых обстоятельствах найти новый формат отношений с посткоммунистическими странами – как с бывшими советскими республиками, так и с такими, как Польша Факт, что после августовского кризиса одновременно заметно упало желание игнорировать российские интересы и в то же время выросла настороженность в отношении России, которую газовая война с Украиной резко усилила
Более или менее уверенно можно говорить о том, что позиции антироссийских сил, ориентированных на дальнейшее продвижение НАТО к границам России, на постсоветском пространстве и в Новой Европе ослабли. Лучшее свидетельство этому – письмо бывших восточноевропейских лидеров Бараку Обаме, главный месседж которого: «Мы уже не говорим о приеме Украины и Грузии в НАТО, но хоть ракеты у нас разместите!»…
В целом можно говорить о том, что война на Кавказе подвела черту под эпохой, которую условно можно назвать «эпоха после окончания холодной войны» Теперь стала очевидной недостаточность институтов, призванных обеспечить европейскую безопасность.
И все это – на фоне упадка модели политического и экономического развития, которая доминировала (навязывалась США) последние полвека.
Россия симметрично отреагировала на вызов Косово, и многие постсоветские лидеры получили серьезный сигнал: само по себе сближение с НАТО не является надежной гарантией безопасности Особенно при проведении вызывающе провокационной антироссийской внешней политики В то же время отсутствие какой-либо поддержки на постсоветском пространстве инициативы Москвы по признанию Южной Осетии и Абхазии наглядно засвидетельствовало сохраняющуюся уязвимость ее позиций и отсутствие союзников.
Августовский конфликт дал еще один аргумент в пользу представлений об «упадке однополярного мира» Однако говорить о возникновении нового «московского» полюса силы по меньшей мере рановато.
Чем более антиамерикански настроены правящие элиты государства, тем больше там приветствовали действия России на Кавказе – открыто поддержали их Венесуэла, Иран, Никарагуа и т. п Но и эти страны, кроме Никарагуа, не признали Абхазию и Южную Осетию, поскольку, видимо, с их точки зрения это означало бы поставить под сомнение все государственные границы
И все же говорить об окончании гегемонии США представляется преждевременным Хотя несомненно, что пик могущества США на сегодняшний день уже пройден и в ближайшие десятилетия, по всей видимости, влияние США в мире будет уменьшаться, но это уменьшение отнюдь не будет столь значительным, как предполагают радикальные антиамериканисты
С другой стороны, и признание Косова (а на сегодняшний день независимость Косово признана более чем 60 странами) показало четкие разделительные линии. Признали, во-первых, США и страны ЕС, как правило, не имеющие межэтнических проблем (без Словакии, Испании, Румынии, хотя Бельгия и Великобритания с их проблемами признали) Во-вторых – государства – клиенты США и бывших европейских метрополий в Америке, Африке и Океании: Колумбия, Сенегал, Микронезия и т. п (на каждом континенте, кроме Океании, – явное меньшинство). В-третьих – единоверные с албанцами исламские государства, не имеющие территориальных и этнических проблем – Кувейт, Малайзия и прочие (также явное меньшинство среди стран ОИК)
В целом в Европе критический взгляд на Косово достаточно распространен: незадолго до провозглашения Приштиной независимости в ПАСЕ не набралось голосов в поддержку этого акта, причем во многом за счет старой Европы. С Южной Осетией сложнее – многие свидетельства против Саакашвили, в том числе и со стороны представителей миссии ОБСЕ, не получали должного резонанса, как видно из стенограмм дебатов той же ПАСЕ Но, с другой стороны, в Западной Европе мейнстримная мысль все-таки против того, чтобы прецедент данного конфликта стал поводом для новой конфронтации с Россией.
Как уже сказано, в ходе августовской войны Россия продемонстрировала, что с ее интересами нужно считаться. Но вместе с тем ход боевых действий (Тбилиси не был взят, а режим Саакашвили не смещен, хотя, судя по всему, все необходимые для этого ресурсы существовали) проде
монстрировал, что Москва не намерена кардинально менять сложившийся на момент войны status quo в регионе Поэтому говорить о кардинальном перераспределении зон влияния в регионе не приходится
Возможно, Армения получила больше уверенности в том, что проблема Карабаха не будет решаться военным путем. Но проблемы в отношениях между Россией и Грузией очень осложняют ее экономические связи – отсюда вынужденные шаги Еревана навстречу Тбилиси.
Трудно обозначить какое-то особое влияние конфликта на Ближний Восток, за исключением того, что там, возможно, некоторые горячие головы ожидают, что Россия вернется к политике СССР и начнет массированную военно-техническую помощь арабским антиамериканским режимам. Думаю, для России объективно такая политика была бы расточительным и опасным авантюризмом
Возможность появления новых независимых государств на карте Европы
Признание Южной Осетии и Абхазии не является неким самостоятельным феноменом, оно тесно связано с односторонним провозглашением Косово И после этих двух событий можно с уверенность говорить, что на сегодняшний день старая модель европейской безопасности не работает, мы стоим перед необходимостью создания новых международных институтов безопасности на Европейском континенте В этом отношении инициатива Медведева о подписании Договора о европейской безопасности представляется заслуживающей пристального внимания и обсуждения. Пока, правда, не вполне ясна содержательная часть этих предложений Мне представляется, что без хотя бы минимального повышения уровня доверия между Россией и прежде всего странами «Новой Европы», запустить механизм институциональной перестройки системы европейской безопасности будет нереально
