А. Фергюсон, отрицая концепцию общественного договора при создании государства, считал, что государство, гражданские отношения и цивилизация возникают в ответ на требования природной среды и ею обусловлены. Однако обусловленность эта возникает только в процессе человеческой деятельности, которая находится и развивается в рамках культурной традиции. Оставив за скобками ряд категорических заключений А. Фергюсона (отрицание им процедуры общественных соглашений при формировании социальных институтов, возможности проектировать учреждения общественного управления, возвышение природно-расовых факторов в культурно-цивилизационном развитии и т. п.), отметим, что в его определении понятия «цивилизация» присутствует деятельностный подход (социальные цивилизационные учреждения как результат человеческой деятельности, хотя и спонтанный) и культурная детерминация цивилизационной формы общества (культура общества на стадиях дикости и варварства, по А. Фергюсону, не в состоянии создавать цивилизационных учреждений). Следует также подчеркнуть, что основные параметры определения «цивилизации», данные А. Фергюсоном, не отрицались последующими авторами и остаются функциональными и сегодня. К их числу относятся признаки, которые характеризуют состояние цивилизации в процессе социально-исторического развития человечества:
– развитие экономической культуры общества, которая приводит к разделению труда и последующим стратификационным изменениям;
– профессиональная специализация, классовые различия, образование социальных слоёв;
– формирование устойчивой системы социальной коммуникации с неведомыми ранее институтами, обеспечивающими её стабильность, – одним из таких институтов становится купечество, выполнявшее не только торгово-экономические функции, но и важнейшие функции культурного обмена;
– образование политического института государства как способа и средства управления сложным социальным организмом – формализация социального управления с помощью законов, административных норм, институциональных распоряжений, перевод на вторые роли общественной власти, основанной на традициях.
Отмеченные признаки обусловливают гражданскую правосубъектность, возникновение городов с особыми социальными общностями, изобретение письменности. Гражданская правосубъектность проявляет себя в том, что определённая часть членов общества (господствующий класс, особенно на ранних этапах цивилизационного развития) получает возможность строить систему социальных отношений, замещая или ослабляя господствующую в доцивилизационном обществе власть традиции, которая (естественно персонализированная в образах племенных вождей и колдунов) устраивала отношения в социальных группах. Города становятся не только территорией организации сложных социальных связей, требующих особого внутреннего социального управления, но и центрами внешнего социального управления окружающего пространства, выполняя функции политических центров как необходимых атрибутов государственного устройства. Письменность изначально была и формой передачи необходимых обществу знаний, культурных по своему содержанию и предназначению, и способом коммуникационного обмена внутри определённых культурных сообществ и между таковыми. Тем самым цивилизационные формы, являясь следствием развития культуры общества, сами становятся важнейшими компонентами этой культуры и, более того, активно влияют на дальнейшее культурное развитие.
Исходя из имеющихся основных определений понятия «цивилизация», начиная с А. Фергюсона, она в своём статусном измерении (передающем состояние явления в пространстве и в процессе) не может рассматриваться тождественной культуре, но, безусловно, производна от неё. Ещё один аспект состоит в том, что культура, которая оказывается неспособной произвести цивилизационное оформление своих достижений, не получает условий для своего дальнейшего развития. В таком случае цивилизация может рассматриваться как продолжение культуры в новом стадиальном развитии. Если воспользоваться классификацией А. Фергюсона о трёх стадиях развития общества (и его культуры) – дикости, варварстве и цивилизации, то прекращение вследствие влияния различных факторов цивилизационного формирования общества означает возврат его в состояние варварства, а то и дикости.
После включения в конце XVIII в. термина и понятия «цивилизация» в научный оборот исследования этого феномена человеческой истории и человеческого существования переходят в середине XIX в. на уровень функциональных измерений, которые привели к образованию понятия локальных цивилизаций. Одним из первых, кто поднял проблему локальных цивилизаций, был Г. Рюккерт, который в большей степени рассматривал историческое развитие человечества и не акцентировал внимание на определениях цивилизации, используя термины «социоисторические организмы», «исторические организмы», «культурно-исторические организмы», «исторические индивиды», «культурно-исторические индивиды» и «культурные типы», обозначая таким образом особые и в значительной мере отдельные социальные системы, существующие параллельно друг другу. Для своего времени Г. Рюккерт выделяет пять высших «культурных типов»: германо-христианский (западноевропейский), восточно-христианский (славянский), арабский (исламский), индийский и китайский (288). Однако говорить о какой-либо теории или концепции локальных цивилизаций и даже культурно-исторической типологизации Г. Рюккерта не представляется возможным, так как он исследовал прежде всего, феномен германской (и опосредованно европейской) культуры с позиции культурологии, но не социологии и политической философии.
Первым, кто дал оценку локальным цивилизациям, был Н. Я. Данилевский. В принципе его можно считать и создателем первой цивилизационной теории или теории культурно-исторических типов. Другие известные цивилизационные (культурно-цивилизационные) теории О. Шпенглера и А. Тойнби были созданы намного позднее. В контексте нашего исследования представляет интерес характеристика Н. Я. Данилевским взаимосвязи культурно-исторического типа и цивилизации, демонстрирующая отмеченное выше влияние цивилизационного оформления культурной системы общества на дальнейшее её развитие с сохранением специфических типологических особенностей. Отмечая, что не все культурно-исторические типы достигают состояния цивилизационного оформления, он указывает целый ряд тому причин: «Явления перепутываются, усложняются; часто явления одного и того же порядка разделяются длинными промежутками времени и дополняют друг друга, а явления одного периода продолжают действовать в другом. Даже не все культурные типы успевают переходить вполне все фазисы этого развития потому ли, что разрушаются внешними бурями, или потому, что самый запас собранных ими сил был недостаточен, что полученное направление слишком односторонне для полного развития» (95, с. 112).
Далее он на конкретном примере иранского (персидского) культурно-исторического типа, который может быть применён и к другим историческим обществам, показывает, как происходит процесс, ведущий к цивилизационному тупику и последующей смерти самобытного культурно-исторического типа: «Так, культурный тип Ирана, побужденный принять форму государственности, вследствие борьбы с туранскими племенами, никогда не переходит на степень цивилизации, как потому, что в самый блистательный период своей государственности, при Кире и Дарии, теряет свой самобытный характер вследствие инкорпорации древнесемитической цивилизации Ассирии, Вавилона и Финикии (имевшей на него то же вредное влияние, как Греция на Рим, без полезных сторон последнего), так и потому, что неоднократно возобновляемая государственность Ирана последовательно разрушается македонянами, арабами и монголами» (95, с. 112).
Приведённые ссылки показывают также то, что и в статусном измерении цивилизации как сущностного явления человеческой истории (позволяющим говорить о глобальной человеческой цивилизации), и в функциональном измерении, представляющим локальные исторические цивилизации, свойственные для крупных и устойчивых социокультурных комплексов, мы обнаруживаем важнейшее предназначение цивилизационного устройства общества – сохранять условия для его культурного развития, возникая благодаря культурным достижениям и подпитываясь ими. В этом смысле цивилизация обязательно требует формирования учреждений, которые будут выступать в качестве инструментов по оформлению культурных достижений общества. Основным таковым инструментом-учреждением выступает государство – и как политический институт, и как морально-психологическая опора, сдерживающая внутренние вызовы и отражающая внешние угрозы. Обозначение в русском языке государства синонимом «держава» как раз передаёт морально-психологический смысл его определения. Государство, основным предназначением которого является управление обществом, сохранение его системной устойчивости, в рамках определённой цивилизационной конструкции непосредственно и в первую очередь участвует в сохранении, развитии и совершенствовании культурных достижений. Делает то, что можно обозначить как оформление культуры. Это обозначение не столько даёт широкие права государственным институтам, сколько возлагает на государство высочайшую степень ответственности за состояние общества, сохранение его социокультурного комплекса и культурно-исторического образа. Эти функции государства применимы к любому его формату, в том числе к малым государствам с ограниченным суверенитетом. Но к государству, встроенному в цивилизационный формат, функции удержания культурных достижений общества выводят его на геополитический уровень. И тогда оформление культурных достижений общества становится и цивилизационной, и геополитической задачей.
