Ночью я поставила себе две основные цели, которые я собираюсь во что бы то ни стало выполнить. Первое — это держаться за эту работу как можно крепче; второе — ни в коем случае не дать Бейтману снова тронуть себя. То, что произошло в читальной, должно там и остаться, и ни под каким предлогом не повториться.
Я не могу делать вид, что это обычное дело, происходящее между мужчиной и женщиной. А в нашем случае — между начальником и его подчинённой, кем являюсь я для него.
В очередной раз я чертыхаюсь себе под нос и выхожу из комнаты. Здесь мне больше нечего искать.
К шести часам вечера я захожу впопыхах на кухню, затаскивая бумажные конверты с продуктами.
— Боже, вы меня напугали! — вылетает у меня, когда я дергаюсь назад, хватаясь за грудь.
У холодильника, держа руки в карманах, стоит Бейтман. И я бы должна теперь ликовать, ведь сама последние два дня искала с ним встречи, злясь на полнейший игнор. Но сейчас, видя его перед собой на расстоянии пяти или шести шагов, я теряюсь, как маленький пугливый ребёнок, чувствуя, как рушатся границы, расставленные мною в его отсутствии.
— прости… я не знал что ты… что вы здесь… — теряется он в словах, но быстро восстанавливает контроль и переводит взгляд на пакеты. — Вы ходили за продуктами? Это… это хорошо.
Я остаюсь стоять на месте, просто смотря на него. Все слова мигом выветрились из головы, оставив пустую дыру. Разглядываю его черную футболку, слегка обтягивающую плечи, татуировки, торчащие из-под нее, крупные массивные руки и крепкую грудь. Это делать намного легче и приятнее, чем принять недоумевающий вид.
Я не могу больше притворяться, что между нами ничего не было. Поэтому, когда он поднимает одну бровь вверх, ожидая от меня слов, я не отвечаю. Я даже не улыбаюсь.
Молчание проскальзывает между нами на несколько секунд, а потом я первая опускаю глаза. Не могу выносить это ощущение, словно он смотрит глубоко в меня и читает все мои мысли, во весь голос смеясь над моими чертиками.
Я молча распаковываю пакеты, но чувствую, как он продолжает смотреть в мою сторону, нагло разглядывая всю меня с головы до ног. Смущение будто бы, застревает в горле и не даёт дышать.
— Черт! — ругаюсь я себе под нос, когда из пакета на пол сыплются красные яблоки. Я наклоняюсь и начинаю быстро собирать. Моя скованность со смесью смущения создаёт не самый лучший коктейль.
Неожиданно Бейтман оказывается рядом. Он садится на корточки со мной и начинает помогать.
— Не надо, мистер Бейтман, я сама.
— Мне не сложно, — слышу в ответ его хриплый голос, но не поднимаю голову. Это очень опасно.
Когда все яблоки оказываются в конверте, я быстренько поднимаюсь на ноги и отхожу на шаг. Кладу поглубже на стол этот треклятый пакет, чтобы, не дай Бог, он снова не рассыпался.
Следом за мной поднимается Адам с яблоком в руках. Он смотрит на меня и делает ещё один шаг вперёд, а я в противоположную сторону.
— Я так не могу… — резко вылетает у меня.
Бейтман замирает. Смотрю с осторожностью, готовясь в любой момент броситься в гостиную. В его темных нахмуренных глазах столько эмоций, Он, словно борется сам с собой, противясь чему-то.
— Это неправильно.
— Я знаю! — вырывается из его горла тот самый отчаянный голос. — Думаешь, я не знаю, что это неправильно?
— Нам не следует этого делать…
— Нам? — недоумевает Бейтман и снова двигается ко мне.
— Я здесь только с одной целью, и не хочу все портить, — протягиваю руку перед собой, не давая возможности подходить ближе. — Дай мне наконец все высказать!
Бейтман резко останавливается и удивленно выгибает бровь. Теперь он смотрит на меня так, будто не узнаёт во мне свою прислугу. Я и сама плохо знакома с этой частью себя.
Делаю незаметный выдох, пытаясь сконцентрироваться на том, что я репетировала бесчисленное количество раз.
— Возможно для тебя все это…
— … «все это» — это что?
— То, что произошло… между нами…
— Поясняй точнее, я не люблю эти вокруг до около.
— Я не знаю, как это назвать… — меня начинает напрягать его напористость и отсутствие стыда. — Я не могу закрывать глаза и делать вид, что ничего не было. Это… — снова запинаюсь я, избегая его взгляда. — Может быть, для тебя такое поведение обычное дело, но не для меня. То, что тогда произошло, ошибка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ошибка… Я сделаю это ещё раз, если понадобится, но никогда не назову удовольствие, полученное мною, ошибкой. Тебе стоит научиться принимать наслаждение как должное и быть благодарной.
Я замираю, пытаясь осмыслить сказанное им. Благодарной? Удовольствие? О чем он? Как он может так спокойно это говорить?
Я разглядываю его шею, изучаю татуировки, торчащие из-под футболки. Затем снова поднимаю взгляд на глаза. На темные глаза, в которых играет лёгкое замешательство. Бейтман запускает руки в карманы и медленно выдыхает, ничего не говоря в ответ. Следом облегченно выдыхаю я. Если бы он коснулся меня, то я бы ни на секунду не смогла сопротивляться. Мои слова оказались бы никчемной горстью пыли.
— Это не должно больше случиться, — твёрдо говорю я Адаму.
Он мрачнеет, но, к моему счастью, принимает мои слова спокойно, словно ожидал это услышать.
Я расставила границы, и неимоверно рада тому, что у него есть хоть капля понимания.
Неожиданно по квартире разлается дверной звонок. Кто бы там ни был, он определённо вовремя! Мое ликование не остаётся незамеченным Бейтманом, потому что он смущенно подходит ближе. Адам вручает мне яблоко, что он всё это время нервно крутил в руках, далее разворачивается и уходит открывать дверь.
Я облегченно выдыхаю.
Через минуту я слышу мужские голоса в гостиной. Один из них голос Бейтмана, а второй остаётся мне не знакомым. Я выглядываю из кухни и иду к ним навстречу.
За Адамом в гостиной стоит молодой мужчина. Внешне полная противоположность хозяину дому. Темно-русые волосы, светлые глаза, ростом немного ниже Бейтмана, но в такой же хорошей форме. Мужчина снимает свой бежевый тренч, и я подхожу к нему, чтобы забрать его.
— Мэтис сказал, что ты сегодня раньше уехал, поэтому я решил, что сообщу последние… — он замолкает на секунду, когда замечает меня и продолжает —…новости сам.
— Добрый вечер, — обращаюсь я к нему, мило улыбаясь. — Я могу забрать ваш плащ?
— Что? Да, конечно, — отвечает парень, успевая при этом разглядеть меня и приветливо улыбнуться. Неужели я так неопрятно выгляжу?
Он поворачивает голову к Бейтману, и еще шире растягивается в улыбке. Что это значит?
Я забираю у него плащ, вешаю в гардеробной и возвращаюсь к ним. Остаюсь стоять в стороне, стараясь выглядеть как можно отстраненнее.
— Вам что-нибудь принести? — обращаюсь я к обоим, смотря куда-то в пол.
— Чарли, что ты будешь? — спрашивает Адам у гостя.
— То же, что и ты, — ехидно отвечает тот, на что Адам становится мрачнее тучи.
— Мисс Хьюз, мы будем ужинать! — отворачивается он ко мне и кивает в сторону, намекая, что бы я исчезла.
Я киваю в ответ, напоследок смотрю на ухмыляющееся выражение гостя, и ухожу на кухню. В душе нарастает тревога, словно нас поймали за чем-то неприличным.
Почему у меня ощущение, что он обо всем знает?
Глава 11
Адам
— Так вот кто твоя «муза» для того, кто в штанах. — Слышу Чарли, как только Луиза выходит из гостиной.
Я не поднимаю голову и стараюсь не реагировать на подкол друга. Хотя, признаться честно, это я виноват в том, что он в курсе проблемы.
— А она ничего…
— …Началось, — выдыхаю я в голос и двигаюсь с места.
Я знал, что он догадается. Знал, что он обязательно явится. Не сегодня, так завтра это бы случилось. Не стоило изливать ему душу в баре. Чертов алкоголь!
— Это я ещё не начал, — ухмыляется Чарли.
— Ты о чем?
— Я знаю тебя слишком хорошо, Адам, чтобы верить в то, что ты её ещё не трогал, — поясняет он, и я злюсь на то, что он оказывается прав и видит меня насквозь. — Значит, трогал?
