Я не хочу.
Да и зачем? Не чувствую ничего другого, кроме умопомрачительного, головокружительного возбуждения. Я желаю его и его прикосновения.
Мои трусики падают в сторону. Адам нависает надо мной и прижимается ко мне горячим телом.
Слишком поздно что-то менять. И я не собираюсь сопротивляться.
Адам прижимается ко мне телом и впаивается в мои губы, и я отвечаю ему, словно утоляя жажду после долгой засухи.
Из моего горла вырывается резкий и пронзительный крик, когда между ног чувствуется раздирающая боль.
Адам глушит его сильным поцелуем, а после отрывается от меня и смотрит немного озадаченно…
Áдам
Когда комнату разрывает крик Луизы, что до боли впилась ногтями в мою кожу, я оказываюсь в небольшом смятении, потому что запросто могу отличить крик удовольствия от крика боли. Но не это шокирует меня. Я в ней, и она очень тугая. Да на столько, будто никогда раньше…
Она девственница!
Я только что лишил её девственности!
На секунду я теряюсь и отрываюсь от её губ, уставясь в потерянное лицо. И оно, еле сдерживающее боль и будто бы просящее меня не причинять её больше, подтверждает мои слова и ощущения. Мое потрясение не остается незамеченным, и поэтому я снова прижимаюсь к ней губами, что бы отвлечь. Хочу утешить Луизу и дать понять, что я буду максимально аккуратен
Черт возьми!
Девственница!
Как так могло оказаться?!
Луиза отвечает на поцелуй, и я отвлекаюсь. Уже поздно задаваться вопросом и не самое подходящее время, чтобы удивляться. Ме необходимо скрыть от неё тот факт, что эта новость настолько ошарашила меня.
Мы продолжаем целоваться, переплетая наши губы в единое целое. Её тело, что до этого было напряженным, начинает расслабляться.
Я медленно двигаюсь в ней, стараясь не причинять боль. Движения, даже такие короткие, приносят мне неописуемое удовольствие. Она такая узкая, что я готов кончить прямо сейчас.
Черт возьми, я ж порву её!
— Тише малышка… я не причиню тебе больше боли… — шепчу я ей в губы, когда она мучительно стонет, пытаясь увернуться от движений.
Я замираю на несколько секунд, давая ей возможность привыкнуть к новым ощущениям. Потираюсь носом об её нос и сладко, как можно нежно, впиваюсь во влажные губы. Левую руку я просовываю ей между ног и начинаю массировать. Она моментально реагирует на это, глубоко выдыхая в ответ, и начинает стонать. Правой рукой я держу её за затылок, чтобы лучше контролировать, и проталкиваюсь глубже. Я медленно двигаюсь, не разрывая нашего поцелуя. Хочу, чтобы она хоть немного отвлеклась от той боли, что может почувствовать внизу.
Я хрипло стону ей в губы, желая откусить их, оставить след на её шее, настолько я схожу от неё с ума.
Как давно я представлял себе это, как давно я желал ощутить её теплоту изнутри, желал взять её, оказаться меж её ног и сделать всё, что мне заблагорассудится. Но сейчас главное не спешить. Я не хочу, что бы она запомнила свой первый раз как то, о чем лучше не вспоминать. Он должен быть максимально безболезненным и как можно более чувственным. Луиза должна доверять мне и не бояться этого, когда я в следующий раз прикоснусь к ней.
Наращиваю темп, и Луиза закатывает глаза, это значит, боль затупилась. Она раздвигает ножки шире, впуская меня глубже и подается бёдрами ко мне. От этого действия я, не сдерживаясь, стону в голос, вжимая её в подушку.
— Адам… — шепчет она мое имя, когда я начинаю гортанно рычать.
Я резко раскрываю глаза и утыкаюсь взглядом в её лицо. Ловлю искры, исходящие из её янтарных точек, что с каждым разом все глубже захватывают меня в свои цепи. Они словно затягивают меня в себя, чтобы я прочувствовал её не только телом, но и душой, чтобы я коснулся сердца и понял, что происходит внутри, пока мы сливаемся телами.
Я закрываю глаза и сильнее толкаюсь в неё. Двигаюсь быстрее, грубее, практически схватив её в охапку. Луиза стонет все громче, приоткрыв ротик.
Что может быть приятнее того, когда во время оргазма женщина выкрикивает твоё имя? Правильно. Сам оргазм.
Луиза закатывает глаза и глухо стонет, кусая от боли губу. Чувствую, что она вот-вот кончит, прижимаюсь губами к её губам и двигаюсь ещё сильней. Хочу чувствовать её крики, стоны, когда она окажется в коконе того кайфа, что подарю ей я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Через мгновение она напрягается, приоткрывает ротик, пропуская мой язык как можно глубже и томно кричит. Её стенки сжимаются вокруг меня, чем доставляют мне смесь боли и дикого наслаждения. Поэтому я не могу больше сдерживаться, и кончаю следом за ней, успев только за секунду выйти из неё. Кончаю на её бёдра и ноги, громко и глубоко дыша.
Секунд через десять, когда оргазм утихает, я утыкаюсь ей в грудь, пытаясь восстановить дыхание, перевести дух. Я чувствую, как бьется её сердце под лифом — часто, торопливо. Её грудная клетка высоко воздымается и опускается, пытаясь успокоить свой дух, надышаться. Я ощущаю вибрации, исходящие из её тела. Они касаются меня и, будто бы проносятся по моему телу. Я не поднимаю на неё глаза, перекатываюсь набок, чтобы ей было легче дышать, и откидываюсь на пол.
Спустя пару минут всё же встаю на ноги и натягиваю брюки. В глаза бросаются алые пятна на её ногах, от чего я начинаю чувствовать себя ещё большим ублюдком.
Луиза остаётся лежать на месте, закрыв глаза. Волосы растрёпаны по подушке и прикрывают часть лица. Она поворачивается набок, видимо, что бы я не видел её оголенное тело, но это не помогает. Я иду в ближайшую ванную и возвращаюсь оттуда со смоченным в тёплой воде полотенцем.
Луиза сидит на месте и, когда я сажусь перед ней на корточки, аккуратно прикасаюсь к бёдрам ладонью, на что она дергается и поднимает голову. Наши взгляды встречаются, и я могу поклясться, что в её глазах сейчас я выгляжу как хищник, охотящийся за жертвой.
Но я не укушу.
Уже укусил.
Я отвожу взгляд в сторону, стараясь не зацикливать на этом внимание, и молча протираю свои следы и её кровь с бёдер.
— Я сама… — сухо говорит она мне, когда я снова пытаюсь дотронуться до неё.
Секунду я слежу за ней, что невозмутимо смотрит на тряпку и молча отдаю полотенце. Далее встаю и, ни о чем не думая, ухожу в душ.
Возвращаюсь я довольно быстро. Луиза уже поднялась с места и торопливо разглядывает комнату, ища своё платье. Я нахожу его рядом с мольбертом и передаю ей.
— Спасибо — сухо бросает она.
Не знаю, что произошло, но между нами что-то снова изменилось. Если на полу, в объятиях друг друга, мы были в эйфории, то сейчас это далеко не так. Теперь же она пытается максимально отстраниться, одеваясь второпях.
Мне этого вроде и надо, чтобы дала мне то, чего я желал больше всего. Но теперь меня это не устраивает. Почему?
Хочется накричать на неё за то, что отдалась мне, за то, что сдалась. Но ещё сильнее хочется врезать себе за то, что взял её. За то, что осмелился.
Не уверен, что я заслуживаю быть первым. Быть тем, кого она выбрала.
Нам о многом нужно поговорить, но не знаю, стоит ли. Все и так очевидно. И я не хочу ничего сейчас решать, ведь кроме как споров и ругани, мы ни к чему не придём.
Луиза поправляет подол платья, надевает обувь и молча направляется к выходу.
— Подожди! — вылетает из моего рта, прежде чем я успеваю понять, что сказал это в голос.
Она останавливается на месте, но не поворачивается, все ещё держась за ручку двери. Смотрю на её изящный силуэт в этом милом бордовом платье, и в очередной раз прокручиваю в голове все то, что мы сделали.
— Зачем? — тихо спрашивает она, давая прямой намёк на то, что останавливать её глупо.
— Черт! Не знаю… я не знаю, что сказать.
Луиза медленно разворачивается ко мне, бросает секундный, такой же растерянный взгляд на меня, а после переводит его на мольберт. И именно в этот момент до меня доходит, как всё далеко зашло, как глубоко мы увязли.
Это тупик.
— Может и не надо ничего говорить. — поясняет она, все ещё уставившись на холст.
