— Ты просто гребаный придурок! — возмущаюсь я, нервно вытаскивая руки из карманов. Чарли улыбается на мою реакцию и ещё сильнее колет в ответ:
— Значит, вы трахались?
— Разговаривай потише, — если Луиза его услышит, то, чувствую, будет катастрофа. Я уже увидел, какая она в момент злости. И не думаю, что ему стоит это видеть. Это слишком возбуждает.
— Это так?
— Черт, нет! — вырывается моментально, на что он удивлённо поднимает брови. Все же я смог его удивить. — Не такой ты, видимо, и прорицатель, как думаешь, раз решил, что я её уже трахал.
— Уже? — ловит он меня на слове. — Я лишь сказал, что ты её трогал, и ты подтвердил это.
— Да! Черт! Я не знаю. Это сложно.
Я зарываю руку в волосы и начинаю шагать по комнате. Я на самом деле ничего не знаю. Не знаю, что будет дальше. Не знаю, что делать, как быть и как выкрутиться из этой ситуации. Я сглупил. По-серьёзному. Поддался желанию и искушению, а теперь не знаю, как быть.
— Интересно, а что именно ты сделал? — подшучивает Чарли.
— Какого черта ты лезешь не в свои дела?
— Мне припоминается, недавно в баре кто-то изливал мне душу о вечном стояке, недоступности и мерзости своей персоны за совращение. — С сарказмом поясняет он. Я мысленно проклинаю алкоголь за это. — И теперь, увидев твою новую привлекательную домработницу, я все понял. Все пазлы сходятся воедино, друг мой.
Игнорирую его слова. Это мне ничем не поможет, как и то, что Чарли теперь обо всем знает. Его советы просто ничтожны против моего желания, нарастающего, как только я вижу её. Думаю, эта проблема была бы более решаемой, если бы я не поддался в тот день соблазну. Во всем виноваты её ножки.
— Ну так что ты собираешься делать дальше? — слышу я его сквозь свои мысли и обречено выдыхаю.
— Не знаю. Я не смогу так долго. Ты даже не представляешь, как тяжело сдерживаться, когда она находится в зоне моей видимости.
— Говоришь так, будто нашёл свой фетиш, — усмехается Чарли. Но я не злюсь на его слова, понимая, что он попал в точку. — Это что, так? — удивляется он и откидывается на спинку дивана, словно признавая мою неадекватность.
Чарли замолкает, и я начинаю нервничать ещё сильнее, а это значит, что я по-крупному попал.
— Она тебе нравится? — нарушает тишину Чарли.
Я молчу пару секунд. Не хочу отвечать. Это будет полной лажей.
— Да, поэтому я и хочу её, — выговариваю я глухо. Черт все это дери!
— Что из этого сильнее?
— Второе…
— Тогда просто переспи и уволь. Либо уволь и продолжи свою озабоченную сексуальную жизнь…
Я разворачиваюсь и в недоумении разглядываю своего друга. Что он несёт?
— Ты сам себя слышишь? Я хочу её, а не кого-то другого, — как маленький мальчик, признающийся мамке, тараторю я.
Перевожу взгляд в сторону кухни, в надежде, что Луиза нас не слышит. Она даже не догадывается, что, пока готовит ужин, я обсуждаю со своим другом свой член, жаждущий оказаться в ней.
— Я предлагаю тебе легкие варианты, — разводит он ладони в стороны.
— Легкие для кого? Для меня? А как же она?
— Это для её же блага. Она наконец-то вырвется из твоих лап, — я чувствую подступающий гнев. Хочу дать ему в морду, за прямолинейность и за правду. — И не смотри на меня так, ты знаешь, что я прав.
Я разворачиваюсь к окну и обдумываю его слова. Он прав. Да и она тоже. Я эгоист. Луиза ясно дала мне понять, что не хочет, что бы все это продолжалось, а ведь мне это и надо было. Но почему я чувствую досаду?
— Как в сказке про Красную Шапочку. — слышу Чарли за спиной. — Серый волк хочет съесть невинную девушку.
— Заткнись. Моя рука так и тянется дать тебе в морду.
— За правду?
Сглатываю. На все у этого пройдохи есть аргумент. Я снова провожу отчаянно руками по волосам и прокручиваю его слова. Она и вправду бы вырвалась из моих лап. Ведь работая на меня, она словно находится рядом с бомбой замедленного действия.
— Я не могу её уволить. Ей нужны деньги, — тихо произношу я как мантру.
— Это ясно как божий день. Не то она бы убежала после первого раза. Адам, меня удивляет другое. С каких пор ты стал добродушным?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я бросаю легкую ухмылку. Был бы я добродушным, разве соблазнил бы её в кабинете?
«Ты ещё многого обо мне не знаешь, дружище».
— Может она сама напрашивается на это?
— Сомневаюсь. Из нас двоих на озабоченного мазохиста больше похож я.
— Внешность обманчива. Она хорошенькая, не отрицаю. Любой бы нацелился на такую.
Я начинаю злится на его слова. Почему меня это злит? Он сказал многое, но это злит сильнее всего. Я не собираюсь убеждать его в обратном.
— Пойми, я сам начал первый. Это я соблазнил её.
— Тогда заплати ей денег. Хорошая сумма успокоит её.
Что? Я отворачиваюсь к нему и одаряю злобным взглядом. Чарли смыкает губы и расправляет плечи.
— Ясно, — сдаётся он. — Ты просто эгоист, который не хочет отпускать от себя добычу.
Прекрасно понимаю, что это правда. Она сама только что заявила, что не хочет продолжать, и все должно было стать легче, но нет.
Эти два для я избегал ее, надеясь, что время расставит все точки, и всё вернётся в прежнее русло, в то время, когда она наливала мне кофе без грамма сомнения в том, что я не способен сделать с ней что-то подобное.
Вернувшись вчера ночью, я был уверен, что увижу рядом со своей небольшой запиской, прикреплённой утром на холодильник, её заявление об увольнении. По крайней мере так, наверно, поступил бы я на её месте, зная, какой демон перед ней. Но она решила остаться, и я пообещал не создавать нам обоим проблем.
И все шло по плану. Но вечером я снова потерялся. Мне захотелось увидеть её обнаженную. Захотелось снова её коснуться. А ещё я понял, что Луиза очень соблазнительна, когда проявляет характер. В этом я убедился после того, как она повысила на меня голос. Я мгновенно представил, как она командует мной в постели, и вот тогда мне снесло крышу. Во мне словно два существа: одно отговаривает, не давая снова наделать глупостей; второе хочет снова опуститься перед ней на колени, чтобы услышать как она стонет.
Спустя час споров с Чарли о том, что мне делать с мисс Хьюз, последняя приглашает нас на ужин. Мы садимся за стол, и начинаем оба, словно в такт, следить за тем, как Луиза ставит блюда перед нами. И я могу только представлять, как она сейчас горит изнутри ярким пламенем из-за меня и Чарли. Что же касается моего друга, то он с превеликим удовольствием любуется подвернувшейся ситуацией, стараясь не упустить ни единого всплеска моих эмоций.
— Приятного аппетита, — наконец говорит нам Луиза и исчезает из нашего поля зрения.
— Ты меня слышишь? — проносится в голове голос Чарли, и я поворачиваю голову к нему.
— Что?
— Боже, хотя бы не смотри на неё так при мне. Она смущается, — ухмыляется мой друг.
— Я просто…….ладно. Так что ты говорил?
— Я говорил о новых подрядчиках, — поясняет он, и я на время отвлекаюсь на работу.
Минут через десять я замечаю, как Луиза, находящаяся неподалеку от нас, достает из кармана телефон и недовольно пялится на экран. Она прикладывает его к уху и, что-то говоря, уходит в подсобную комнату.
Мне становится любопытно, на чей звонок она так отреагировала. И поэтому я делаю то, что должен сделать в самую последнюю очередь — встаю и иду на кухню, под предлогом выпить воды. Я непринуждённо наливаю воду из графина и начинаю греть свои уши.
— Я не понимаю, что ты хочешь от меня услышать, Скотт, — произносит Луиза. — Нет не надо сюда заявляться. Прекрати так говорить. Скотт, я работаю. Поэтому мне некогда с тобой разговаривать.
Луиза выходит из комнаты и мгновенно замирает, округлив глаза.
— Извините, я отлучилась. Мама звонила. Вы что-то хотели, мистер Бейтман? — оправдывается она, даже не догадываясь, что я слышал всё, и прекрасно знаю, что она лжёт.
— Надеюсь, мама не сильно ругала?
— Нет. А за что ей ругать?
Луиза отводит глаза в сторону, догадываясь, о чем идёт речь.
