Форма входа
Книга онлайн » Научные и научно-популярные книги » История » Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов - Иоанн Киннам
Читем онлайн Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов - Иоанн Киннам
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
*** 5 Константин Ангел был племянником царя Мануила, упоминаемый у Алляция в определении низложения патриарха Космы под 1144 годом. Следовательно, его надобно считать сыном Константина Ангела от Феодоры Комниной, дочери царя Алексея.
**** 1 Крепость Галич, которую, по словам Киннама, взял Мануил Комнин около 1153 года, ныне в развалинах, на горе Галиче, или Голече, на север от Чачка, между реками Чемерницей и Дичиной. Шафарик. Там же. стр. 433.
7. Наконец, когда наступила сильная зима, так что у многих животных от сосредоточения естественной теплоты около сердца начали уже страдать оконечности, тогда царь вспом-{112}нил о Византии. В следующее же лето, при конце этого времени года, когда дороги в Сербию бывают для военных особенно хороши и спадает зелень с деревьев, он перевел свое войско к Наису. Здесь, узнав, что к далматам идет вспомогательное войско из Пэонии, он употребил старание перевести свою армию через так называемую Лонгомирскую страну2*, чтобы римляне могли сразиться с шедшими от них вправо пэонянами. Приблизившись к Саве, он перешел оттуда к другой реке, по имени Дрина, которая, имея свой исток где-то выше, отделяет Боснию от Сербии. А Босния не подчинена сербскому архижупану - этот народ живет и управляется особо, сам собой. Что заставило гуннов вступить в войну с римлянами, я сейчас объясню. Был некто, родом далмат; каким именем звали его - не знаю, но брат его назывался Белой, и оба они пользовались у далматов честью. Последний был женат на сестре архижупана и, лишившись зрения (каким образом, сказать не могу), удалился в Пэонию. Прожив здесь долгое время, он был весьма уважаем королем Гейзою3**, потому что находился в числе его воспитателей {113} и наставников с самого его детства. Чтобы отплатить за это Гейзе благодарностью, вознамерился он подчинить ему Далмацию и, всякий раз советуя одно и то же, наконец успел убедить этого человека. Вот почему Гейза, услышав о вторжении римлян в Далмацию, послал войско на помощь далматам, и это было причиной неприязни между римлянами и гуннами. Во время движения римского войска вперед фуражиры встретились с шедшими против римлян гуннами и вступили с ними в битву. Узнав об этом, царь выслал к ним на помощь с войском протосеваста Иоанна. В произошедшей стычке гунны были побеждены римлянами и обратились в бегство по направлению к реке Стримону, у которой бросив довольно своих, продолжали бежать без оглядки; а римляне все следовали за бегущими по пятам и дошли до реки Тары4***, но, видя, что никто против них не выходит, вспомнили о возвращении. Между тем царь стоял лагерем на середине дороги, ведущей в Сеченицу5****, и, не зная, где находится архижупан, сначала был в недоумении, но, услышав от пленных далматов, что он ожидает на помощь себе гуннское войско, которое должно прийти весьма скоро, повел свою армию далее. До реки Тары римляне не встретили ни-{114}где ни одного неприятеля, но, подойдя к этой реке, еще прежде чем солнце зашло за западный горизонт, увидели они бесчисленное множество вооруженных далматов. Увидев их, римляне, объятые страхом и трепетом, пришли сказать об этом царю. Тогда царь, весьма верно сообразив, что виденное войско состоит из ожидаемых далматами пэонян (в чем, сверх того, был удостоверен и наблюдением Хуруна), сказал: "Далматы хотят внезапно напасть на римлян",- потому что сделали привал уже неподалеку оттуда,- и, как в то время наступала ночь, придумал следующее. У римлян есть обычай для означения времени стоянки трубить накануне вечером: звук трубы был знаком для войска, что на том месте оно пробудет и следующий день. Итак, чтобы обмануть неприятелей, которые знали также этот римский обычай, царь приказал тотчас трубить, секретно же объявил военачальникам поодиночке свое распоряжение, чтобы каждый из них, вооружив отборных людей своей фаланги как следует, стоял смирно и ожидал его приказания, а дабы их не заметили, велел им прикрыть свое вооружение плащами, какие носят бедняки.
______________
* 2 По Киннаму, Лонгомирская страна в сербских летописях называется жупой Лугомира, или Лугомирской. Она находилась в восточном углу Шумадии, т. е. Полесья, где река Лугомира, впадающая с левой стороны в Мораву, и теперь еще удержала за собой это древнее название. Шафарик. Т. II. Кн. I. стр. 433.
** 3 Разумеется венгерский король Гейза II, сын Белы, по прозванию Слепой.
*** 4 Река Тара, по Шафарику (т. II, кн. 1, стр. 433), выходит из Осоговских гор, течет на север и впадает в Дрину.
**** 5 По догадке Шафарика (там же, стр. 434), ныне Сеница на реке Вувце (имен. Серб. Вувац).
8. Приказание было исполнено. Потом, когда уже рассвело, царь вывел их из лагеря, будто для фуражировки, и для того велел даже некоторым идти впереди совершенно без оружия, с одними заступами и щупами, какие обыкновенно употребляют для отыскания хлеба под землей, когда хотят достать для войска продо-{115}вольствие; а как скоро увидят они, что враги идут на них, приказал им бежать до тех пор, пока, соединившись с идущими позади римлянами, не будут в безопасности. Как военачальник, все мгновенно обнимающий своим взглядом, он распорядился, чтобы из этих воинов сперва шли двое, потом, немного позади,- четверо, далее - шесть человек, затем - десять и так все более; а между тем построил еще одну колчаноносную фалангу и велел ей идти на неприятеля с другой стороны и, как скоро далматы начнут бой, бежать, если числом она будет слабее врагов; а когда никто против нее не выйдет, стоять спокойно перед лагерным валом. Так распорядился он с той целью, чтобы, как скоро от его натиска с другим отрядом войска далматы обратятся в бегство, эта фаланга, вооруженная гораздо легче, могла догонять и бить их. Недалеко еще прошла та первая дружина, как досмотрщики быстро прискакали к царю и прерывающимся голосом, бледные от страха, говорили, что на другой стороне реки расположено фалангой огромное войско, состоящее не только из туземцев, но и из многочисленной союзной дружины гуннских всадников и не единоверных с ними халисян1*; потому что {116} гунны исповедуют христианскую веру, а эти и доныне управляются законами Моисеевыми, да и то не совсем правильно понимаемыми. Они сказали также, что в рядах далматов вместе с этими находятся и печенеги. Услышав о том, царь подумал, как бы пошедший вперед небольшой отряд римлян не был окружен и подавлен многочисленным неприятелем, и быстро понесся оттуда, приказав следовать за собой знаменоносцу. Но так как последний, от утомления своей лошади, ехал медленно, то царь, сам схватив знамя, полетел с ним и с одного возвышенного места показал неприятелям как себя, кто он, так и знамя. Между тем и вооруженные луками подошли к реке и стали лицом к лицу с далматами, но ни те, ни другие долго не начинали сражения и стояли спокойно. Наконец далматы, увидев царское знамя, отступили от моста и дали римлянам возможность бросать в себя стрелы. Узнав об этом, царь (он стоял, как сказано, на одном возвышенном месте и наблюдал, что делается) поспешил и сам перейти со своими воинами через реку, потому что, как мне часто приходилось говорить, какой-то необыкновенный дух выше мужества всегда влек его к битвам. А далматы, хотя их преследовало и немногочисленное войско, бежали до тех пор, пока не очутились в местах не-удобопроходимых. Воротившись отсюда назад, они скоро сошлись с неприятелем, и тогда произошла стычка, в которой, однакож,{117} немногие пали с той и другой стороны, ибо далматы, узнав о присутствии царя, тотчас рассеялись, но когда римляне пустились преследовать бегущих, тогда много было убито как из далматов, так и из пэонян. В это время попались в руки римлян и два знаменитейших далматинца - Гурдес и Вульчин. Между тем царь больше всего озабочен был потребностью надеть на себя полное вооружение, тогда как это должно было отнять у него несколько времени, потому что его оруженосцы с оружием шли не вслед за ним. В тот промежуток некоторые из римских полководцев, между коими были Гифард, Михаил, по прозванию Врана, и многие другие, способные и сами действовать, и управлять войском, преследуя неприятеля, попали в неудобопроходимую и гористую чащу леса и таким образом подвергались явной опасности. Заметив, что эти люди далеко ушли от прочих римлян, далматы обратились назад и стали против них лицом к лицу.
______________
* 1 Близ Понта, вероятно, на северных его берегах, находился город Халисия, которого жители назывались халисянами. Hoffman. Lexic. v. Chalisin. Не были ли это предки нынешних караимов?..
9. В таком были они положении, когда царь, надев уже на себя вооружение, погнался за ними во весь опор, прибежал к ним и, найдя их на одном месте тесно сомкнутыми между собой, стал открыто обвинять, сильно бранить их и укорять в трусости и незнании воинского дела. Когда же они начали ссылаться на положение местности и необыкновенную стужу, он сам пошел вперед и приказал им следовать за собою, а между тем к {118} ним присоединилось и прочее римское войско. Во время этого движения неожиданно выскочила неприятельская засада и сделала нападение на левый фланг римлян; но царь, заметив ее малочисленность, и не подумал воротиться, а продолжал безостановочно гнаться за неприятелем, чтобы схватить или самого архижупана, или тогдашнего военачальника пэонян, человека отличавшегося мужеством. Поэтому вышедшие из засады, не сделав ничего замечательного, опять разбежались. Продолжив еще несколько преследование, царь увидел, что дружина его утомилась; посему, оставив ее и взяв с собою двух своих родственников, из которых один был по имени Иоанн Дука, а другой - Иоанн по прозванию Кантакузин, женатый на дочери Андроника, севастократора, пошел с ними против врагов. Враги, узнав его по вооружению, которое все было в изобилии покрыто золотом, особенно же догадываясь по его росту, бегу и стройности стана (ибо он истинно походил на героев, отличаясь удивительным искусством в верховой езде и ловко владея оружием), нисколько не постыдились дать тыл. Преследуя бегущих, царь, говорят, за один раз повергал на землю копьем до пятнадцати человек, потому что в замешательстве и смятении враги бежали без всякого порядка и толкали друг друга. Убив до сорока человек в открытом бою, прочих обратил он в бегство и, преследуя бегущих, поражал их в тыл мечом и копьем. В это время случилось сле-{119}дующее: один из тех, которых он ранил копьем, поднявшись с земли (так как был ранен несмертельно), бежал, несчастный, пешком; увидев же вблизи себя царя, обнажил меч и бросился на него, чтобы нанести ему удар. Но царь, толкнув его ногой в грудь, поверг на землю и, нанеся ему заметную рану около глаза, поехал далее. Потом, замечая, что лошадь его от тяжести оружия утомилась, не желая, однако же, воротиться назад, приказал он Кантакузину (так как этот один из его свиты следовал за ним) идти вперед и вступить в сражение с варварами, чтобы, пока варвары будут заняты им, ему самому можно было подоспеть к ним. И он достиг своей цели. Быстро приблизившись к неприятелю, Иоанн ударил по хребту архижупана Вакхина в намерении пронзить его копьем, но не мог этого сделать, встретив препятствие в его вооружении. Тут Вакхин, обратившись назад, увидел, что его преследуют только два человека, ибо с царем был и другой Иоанн, о котором я уже упомянул. Имея при себе семь человек из своей дружины, Вакхин решился схватиться с Кантакузином, и дело уже доходило до рук. Между тем варвары один по одному сбегались отовсюду, и Кантакузин был уже в крайности; так что, если бы царь, показавшись вблизи, не избавил его от опасности, он, думаю, непременно сделался бы жертвой вражеской секиры. Впрочем, опасность недалека была и от самого царя. Рассчитывая, что если он {120} сперва вступит в бой с семью человеками, которые окружили Иоанна, другим, собравшимся уже в числе трехсот, нетрудно будет идти на них обоих, он счел за нужное прежде схватиться с большой толпой, потому что, когда отступит эта последняя, отступят, вероятно, и окружающие Иоанна. Итак, пришпорив свою лошадь, он бросился в середину неприятелей, но, направив удар на одного из них, промахнулся, потому что варвару удалось отклонить от своего бока острие копья. Тогда царь вступил с ним в рукопашный бой. Увидев это, Вакхин и бывшие с ним оставили Иоанна и бегом бросились на царя. Тут произошло дело страшное. Царь, оставив копье и обнажив висевший при бедре его меч, постоянно махал им, то нанося, то принимая удары, пока не рассеялись все другие и битва не остановилась на одном Вакхине, который отличался храбростью и чрезвычайно большим ростом. После продолжительной борьбы Вакхин мечом нанес царю удар в челюсть, но не мог пробить прикрепленной к шлему и висевшей на лице сетки. Впрочем, удар был так силен, что кольца, впившись в тело, отпечатлелись на лице. Тогда царь, отсекши у варвара руку мечом, передал его племяннику, а сам опять порывался напасть на врагов; но оба Иоанна и варвар Вакхин удержали его порыв, ибо последний, попав в плен, стал уже обнаруживать вид доброжелательства и указывал на волосы своей головы, давая тем знать, какое множе-{121}ство врагов встретит царя. В этом деле Кантакузин лишился двух пальцев на одной руке. Взяв около сорока человек в плен, царь возвратился в лагерь. Тут вспомнил он о том неприятельском воине, которого поверг на землю и оставил с заметкой около глаза. По этому объявленному им признаку стали искать в лагере отмеченного и нашли; найденный и сам узнал победителя, и был узнан победителем. Немного спустя явились в лагерь и послы архижупана с просьбой простить ему причиненное им зло. А потом по приказанию царя скоро явился и сам архижупан как человек, просящий милости. Царь принял просителя и простил ему его преступление. Тогда прощенный, немного привстав с земли, на которую повергся и лежал простертый у ног царя, клятвами утвердил договор, обещал навсегда оставаться рабом римлян, если они будут воевать на Западе, следовать за ними с двумя тысячами, а когда в Азии - к прежним тремстам человекам прибавлять еще двести. Совершив благополучно это дело, царь возвратился в Константинополь. В то же время пришел в Византию и флот после бесполезного плавания в Италию. Далматы до того были преданы римлянам, что, через много времени лишив власти Уресия1* и без ведома царя передав {122} ее другому его брату, испугались, как бы царь, чего и следовало ожидать, не разгневался на них, а потому пришли к нему с Дезою2** и Уресием, обещаясь непременно повиноваться тому, кого он изберет. Разобрав это дело судом, царь, как награду, вверил власть снова Уресию. Но это было уже после.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов - Иоанн Киннам бесплатно.
Похожие на Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов - Иоанн Киннам книги
- Галерея римских императоров. Принципат - Александр Кравчук - История
- Санкт-Петербург. Автобиография - Марина Федотова - История
- История малороссии - 4 - Николай Маркевич - История
- История малой россии - 2 - Николай Маркевич - История
- Митридат против Римских легионов. Это наша война! - Михаил Елисеев - История
- Интимная жизнь римских пап - Которн Найджел - История
- Извлечения о жизни и нравах римских императоров - Секст Аврелий Виктор - История
- Петербург накануне революции - Лев Яковлевич Лурье - История
- Клеопатра: История любви и царствования - Юлия Пушнова - История
- История государства Российского. Том 9. Продолжение царствования Иоанна Грозного. 1560-1584 гг. - Николай Карамзин - История