— Тихо. Ни слова. Как ты смеешь оскорблять свою коллегу?
— Ну, непохоже, что она слышит меня, — запротестовала она, хлопая на меня глазами.
Но выглядела довольной собой.
Я ненавидел себя за саму мысль, что Мэнди была бы подходящей заменой. В ней нет никакого вызова. Она просто предлагает себя мне. Например, как она запрыгнула на стол и начала флиртовать. Я определенно не говорил ей делать так.
И мне, черт побери, это даже не нравилось. Очевидно, в моей голове все еще сидела Мэделин, потому что Мэнди — привлекательная женщина, но ничего из этого со мной не работает. Кажется, я не могу думать ни о чем, кроме форм Мэделин и о том, как я чертовски хочу ее трахнуть.
Знал, что пришло время избавиться от Мэнди. Она слишком жалкая. Я уже был женат на женщине с подобным характером и определенно не нуждался в повторении прошлого.
Есть причины, по которым я действую только после длительных изысканий и просчетов. Я просто не был готов, что мой настоящий проект обернется таким неприятным сюрпризом.
— Больше нет никаких отношений наставник/подопечный и переназначений, временных или вообще, — сказал я Мэнди. — Мне не интересно работать с кем-то, кто так жесток по отношению к другим людям. В последний раз, пожалуйста, покинь мой кабинет.
— Ты пожалеешь, — взвизгнула она, подбирая свою дизайнерскую сумочку и в гневе покидая мой кабинет.
Она замерла в дверях, как будто ей на ум пришла какая-то хорошая идея.
— Что если я скажу, что ты сексуально домогался меня? — спросила она.
— Я скажу им прямо противоположное, — выплюнул я.
Она снова отвернулась, тряся головой, и покинула кабинет. Напоминая мне о том, почему я всегда осторожно подхожу к выбору — иногда вынужденный отказывать — потенциальной игрушки. У них есть тенденция становиться нерациональными и непредсказуемыми. Обычно я убеждаюсь, что все правила понятны, до того как предпринимать что-то еще.
Но позволил Мэделин сбить меня с толку и не сделал все, чтобы убедиться, что игра началась.
Меня осенило, что я мог потерять шанс работать с единственной из помощников, кто была достаточным вызовом для меня. И хотя это было против моих правил — не упоминая о моем чувстве самосохранения — я решил сделать что-то, выходящее за рамки обычного.
И послал белье, что она оставила здесь, обратно ей.
Кроме того, зачем нужны правила, если их не нарушать?
И какой смысл в том, чтобы найти идеальную игрушку, если это не включает борьбу за нее?
Но сейчас осталось только ждать, захочет ли Мэделин принять мое приглашение присоединиться к игре снова. Когда увидел, как сосредоточенно она работает, начал сомневаться, что она готова поиграть.
Я ненавижу то, что у нее есть какая-то чертова власть или контроль надо мной. Мне нужно напомнить ей, кто здесь босс и вернуть себе бразды правления. Но сначала мне нужно посмотреть как она ответит на мой последний вызов.
Глава 28
Мэделин
Уже поздно, и все стажеры ушли домой. Но я все еще в Офисном Аду, работаю над материалами Джанис. Я еще не решила, что мне делать с Эшером.
Чтобы не сидеть без дела — или из-за упрямства — я продолжала усердно работать для Джанис, даже над ее бесполезными бумагами, поэтому если мне нужен был выход, один у меня имелся.
Тем не менее.
Во время обеда я пошла домой и вывела мою собаку Люцию побегать, чтобы прочистить голову. Или так я себе говорила. Может, это было лишь оправданием, чтобы принять душ. Побрить ноги. И надеть это черное нижнее белье.
Я посмотрела на себя в зеркало в полный рост, задаваясь вопросом, могу ли действительно через это пройти. В этом белье я выглядела чертовски горячо, на миллион долларов. И решила: да, черт побери, я могу это сделать.
Я надела тот же черный костюм с юбкой поверх белья, а затем вернулась в офис. Я знала, что не стоит снова приближаться к Эшеру. Он хочет быть тем, кто подойдет. Дать мне указания и заставить следовать им.
Я заучила это о нем и приняла это. И, к моему удивлению, мне это даже нравилось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Поэтому сидела на своем месте до конца дня, убеждая себя в том, что у меня все еще есть план побега — и даже работала над ним — но, по большей части, ожидая какого-то знака, сигнала или команды от Эшера.
Мой блейзер висел на спинке стула, когда никого уже не осталось вокруг, а туфли я уже скинула. Моя спина болела от бесполезного сиденья на недорогом компьютерном стуле, которыми пользовались стажеры.
Когда уже приготовилась все бросить и не ждать, когда Эшер свяжется со мной, и решила направиться домой, я увидела мигающее уведомление о новом сообщении в корпоративном мессенджере. И кликнула по нему.
Эшер Маркс: «Ты решила быть моей игрушкой?»
Я заколебалась. Но потом сказала себе не ждать слишком долго, иначе снова упущу свой шанс. Я чувствовала отчаяние, почти унижение. И мне нравилось это.
Мэделин Сен-Клер: «Да, босс».
Эшер Маркс: «Докажи».
Мэделин Сен-Клер: «Да, босс».
Я встала, готовая идти в его кабинет. Но увидела новое уведомление.
Эшер Маркс: «Оставайся там».
Мэделин Сен-Клер: «Да, босс».
Эшер Маркс: «Я хочу увидеть, что на тебе надето, до того как решу продолжать ли нашу встречу».
Ну это смущает. Как я?..
Но затем возникло новое сообщение.
Эшер Маркс: «Расстегни свою блузку и покажи мне бюстгальтер. Но только если это тот, который я дал тебе и сказал надеть. И только если ты будешь делать то, что я прикажу».
Что за черт?
Я повернулась, задаваясь вопросом, спустился ли он на мой этаж. Но никого не было. Я снова посмотрела на компьютер.
Эшер Маркс: «Просто сделай это. Расстегни блузку. Не задавай вопросов. Не заставляй меня пожалеть о чем-то снова».
Мэделин Сен-Клер: «Да, босс».
И добавляю.
Мэделин Сен-Клер: «Я сожалею, этого не случится снова».
Затем расстегиваю блузку. Только верхние пуговицы.
Эшер Маркс: «Дальше».
Я расстегиваю дальше, а потом, вспомнив, набираю:
Мэделин Сен-Клер: «Да, босс».
Эшер Маркс: «Сними ее».
Я сглатываю, осторожно, чтобы не показывать своего внутреннего сопротивления, потому что понимаю, что он может видеть меня.
Но как?
Мое сердце колотится, когда думаю о том, что кто-то может зайти сюда. Юрист, чтобы забрать файл со стола стажера, другой стажер, который забыл что-то и вынужден вернуться за этим, или даже ночная уборщица.
Как унизительно.
Я чувствую, что становлюсь настолько влажной, насколько и подумать не могла.
Вероятно, я не против небольшого унижения.
Я снимаю рубашку.
И стою в пустой комнате лишь в черном бюстгалтере.
Эшер Маркс: «Покажи мне соски. Я купил тебе такой бюстгальтер не просто так».
Без колебаний я отстегиваю ту часть бюстгальтера, которая прикрывает мой правый сосок, а потом левую.
Эшер Маркс: «Поиграй с ними, а я посмотрю. Скажи мне, что ты — моя игрушка».
Мэделин Сен-Клер: «Да, босс. Я ваша игрушка».
Эшер Маркс: «Скажи это в слух, пока играешь со своими сосками».
Я тру соски между пальцами. Они затвердели, и это так приятно.
— Я ваша игрушка, — говорю ему в слух, где бы он ни был. — Я ваша игрушка, босс.
Эшер Маркс: «Очень хорошо. Я вижу, что ты решила соблюдать мои инструкции. И у меня есть еще кое-что для тебя».
Мэделин Сен-Клер: «Да, босс?»
Эшер Маркс: «Надень блейзер — и только его — и приходи в мой кабинет немедленно».
Наконец-то.
Я думала, он планировал оставить меня здесь, играть с моими сосками всю ночь и так и не увидеть его. Вряд ли выдержала бы такую пытку, как он дразнил меня в прошлый раз.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мэделин Сен-Клер: «Да, босс. Ваша зверушка идет к вам».
Я надеваю блейзер, прижав к полуголой груди.
Спеша к лифту, я крепко держу полы блейзера, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, нет ли кого поблизости. Я бы была в ужасе, если бы кто-нибудь увидел меня в таком виде, но полагаю, это часть наслаждения. Часть игры Эшера.
