— Лера, — шепчу я, накрывая губами сосок. — Лерочка моя…
Задыхаюсь от желания обладать этой женщиной. Именно этой. Где-то в глубине сознания бьется тревожная мыслишка: как быть со Столетовым? Но сейчас я гоню ее прочь.
Потом… Все потом… Только Лера. Она одна.
— Так выходит, это Богдан мутит с Аркелиди? — спрашивает за завтраком Лера. Довольная расслабленная жена сидит на высокой барной табуретке. Качает голой ногой. А из-под полы расстегнутой шелковой рубашки выпирает идеальная грудь.
Пожалуй, мне этот наряд нравится. На все случаи жизни!
— Ну не я же, — фыркаю я раздраженно. — Как блины? — спрашиваю, кивая на тарелку.
— Обалденные, Тима, — в восхищении тянет Лера. — Я таких вкусных никогда не ела… Дашь рецептик?
— Ни за что! — заявляю я категорически. — Это мой личный секрет. Но если попросишь, приготовлю для тебя. И для дочек, естественно!
С видом победителя оглядываю пару блинчиков на тарелке у Леры. Кленовый сироп, ягоды… все дела.
— Я и не знала, что у тебя кулинарный талант, — восхищенно вздыхает жена. — Хоть ресторан открывай…
— Подумаешь! — отмахиваюсь я легкомысленно и объясняю серьезно: — Я ведь долгие годы жил один. Пока тебя не встретил. В ресторанах питаться скучно. Везде одно и то же. Мамину стряпню я никогда не любил особо. Вот и пошел на кулинарные курсы. С отличием окончил!
— Ты — молодец…
— Ты тоже, — перебиваю я решительно. Целую сладкие от сиропа губы. — Горжусь тобой, малыш. Ты — настоящий боец. Сама работу нашла… Хотя мы ни в чем не нуждаемся… Значит, есть потребность в самореализации…
— Спасибо, — мямлит жена и сникает. Пусть даже на короткий миг, но я считываю, как меняется ее настроение.
Дикая догадка бьет по мозгам. Она узнала о моем «романе» с Аней и решила уйти. Готовила себе плацдарм для отхода. Втихаря!
И где бы я потом ее искал? Как жил бы без Леры и дочек?
— Тебе плохо, Тима? — обеспокоенно спрашивает жена.
Видимо, вся гамма чувств отражается у меня на лице. Теряю профпригодность, блин. Но с Лерой я всегда без маски.
— Все нормально, малыш, — вру я на автомате. И признаваться в своих догадках не собираюсь. Но и не отпущу никуда. Моя она, чтобы там никто ни придумывал.
Богдан — сука!
Подстава, конечно, знатная. И чисто по-братски я его понимаю.
Аня Аркелиди — девушка несвободная. Замужем она за каким-то мерзким хлыщом. Фиктивный или гостевой брак, навязанный отцом. Помнится, ходили разные сплетни среди аспирантов. Только я не вникал. Оно мне надо!
А вот теперь из-за чужих шашней чуть сам не потерял семью… Кретин, блин!
— Может, выпить таблетку и полежать? — беспокоится Лера. Обожаю ее. Ну где я еще такую найду?
Нигде и никогда!
Это как счастливый билет у госпожи Фортуны вытащить. Один раз дается. Без вариантов.
— Полежать? — улыбаюсь я жене. — Согласен, но только с тобой.
— Домой ехать надо. Надежда там умаялась. Ждет нас.
— Сегодня суббота, — наливая чай по чашкам, роняю я деловито. — Я на работу не пойду. Давай Наде дадим отгул до понедельника. И останемся дома вдвоем.
— А Столетов? — роняет она напряженно.
— Отправлю его по срочному поручению… К Аркелиди. Он там надолго застрянет.
Лера печально кивает. Улыбается через силу. Ей нелегко пришлось. Я знаю. Оттого и стынет кровь в жилах. Что бы было с нами?
Даже думать не хочу!
— Иди ко мне, — пересаживаю я ее с табуретки к себе на колени. Ныряю носом в разрез атласной рубашки.
— Тима, нас дети ждут, — смеясь, отстраняется Лера. Ведет ладошкой по моей щеке. Наскоро целует в губы.
— Поедем, — делает она попытку подняться.
— Куда? — обхватываю я ее обеими руками и добавляю страдальческим шепотом: — Давай еще раз, Лерочка…
Домой мы выбираемся ближе к одиннадцати.
— Спать хочу, — заявляет Лера, пристегиваясь.
— Подремли, — улыбаюсь я, выезжая на запруженный машинами проспект. Выходной день, а пробка. И куда местные власти смотрят!
В кармане звякает сотовый. Перевожу на громкую связь в салоне. И тут же слышу взволнованный голос зама:
— Тимофей Сергеевич, мы тут все собрались. Ждем вас…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А какие на сегодня вопросы? — интересуюсь я, перестраиваясь на крайнюю левую полосу.
— Срезка деревьев на проспекте Ильича, подготовка ко Дню России и нужно принять решение по аварийному дому на Лесной.
— Так, — морщусь я задумчиво. — Первый вопрос реши сам, Геннадий Викторович. По второму и третьему мне подготовь пояснительные записки. В понедельник порешаем…
— А как же… Вы не придете сегодня?
— Ген, я три месяца без выходных. Как трудовая нагрянет…
В трубке слышится недоумевающее покашливание. Трудовая инспекция точно не заявится в Администрацию города.
— Сегодня сами, — решительно подвожу я итог. Нажав на кнопку отбоя, подмигиваю проснувшейся Лере.
— Жена найдет, чем меня занять в выходные!
— Ага, — лениво тянет Лера и снова закрывает глаза.
Сжимая покрепче руль, вглядываюсь в полупустую трассу, покрытую полуденным маревом. Губы сами складываются в недобрую складку.
Чуть семью не потерял, балбес!
Теперь бы понять, как технично изолировать Столетова и как избавиться от родственников жены? И если с Богданом я порешаю, вопрос чисто технический, он мой друг и явно не хотел мне зла. А к Лере просто ревнует. Придурок.
То вот с гадскими сплетницами быстро разойтись не получится. Представляю эти крики на каждом углу и в прессе.
«Мэр Шанска выгнал сестру и мать!»
С вами технично надо? Аккуратно? Так я придумаю многоходовочку, бабоньки! Нашли с кем связаться, дурищи! У меня стопов, поворотов нет. Ждите. Прилетит ответка. Еще вспомните Отмороженного Фея. Если, конечно, догадаетесь…
Глава 24
Лера
— Погоди, — просит меня Тимофей, стоит машине въехать во двор. За нашей спиной еще закрываются ворота, а рука Морозова собственнически ложится мне на затылок.
— Мы семья, — выдыхает мне в ухо Тимофей, перегибаясь к пассажирскому сиденью. Не спрашивает, а утверждает.
— Семья, — соглашаюсь я порывисто. Даже размышлять не хочу. Мы с Тимофеем вместе. И точка.
— Главное, верить друг другу. Всегда и во всем, понимаешь? И любые проблемы решать вместе, — шепчет муж, проводя большим пальцем по моей щеке.
— Конечно! — охаю я, когда Тимофей исподволь задевает эрогенные точки. Умышленно или нет, но этот мужчина точно знает, как свести меня с ума. Стараюсь выровнять дыхание. Но губы Морозова уже сминают мои в настойчивом поцелуе. Муж словно печать ставит, подтверждая наш уговор.
— Если еще наплетут всякого, — морщится Тимофей отпуская, — лучше спроси меня. А я взыщу… чтоб никому неповадно было.
— Конечно, — повторяю я негромко. А в глубине души точит червячок сомнения. Лихо Морозов все разрулил. Навешал лапши на уши? Или искренне хочет сохранить семью.
Но мне так хочется верить мужу! И жить с ним.
— Надеюсь, больше сплетен не будет. — В порыве чувств кладу голову на плечо Тимофею. Его пальцы тут же зарываются ко мне в волосы. А губы касаются макушки.
— Все равно будут, — замечает он ощерившись. — У нас народ хороший. Но попадаются… суки. Те же Дроздовы. Они со школы ничем не гнушаются. Неймется им. Поэтому бдительности не теряем. Я любого урою за свою семью. И за тебя, Лера.
— Тима, — обхватываю я ладонь мужа своими ладошками. Прижимаю к груди. — Люблю тебя.
— Я тебя тоже, малыш, — признается Тимофей, целуя меня в висок.
В сумке дребезжит сотовый.
— Надя, наверное…
— Выходим, — приказывает Морозов и повторяет чуть резче обычного: — Полное доверие, Лерочка.
— С обеих сторон, — добавляю я на ходу.
Бегу за детьми в соседний дом и улыбаюсь. Все так просто. Главное, быть честным и искренним. Не носить в себе обиды и глупые наветы. Вот поговорили бы сразу…
— Ну хоть с толком съездили, — смеется, встречая меня у калитки Надежда. — Вон ты светишься вся.
