Двойня в подарок-2. Семья
Глава 1
Тимофей
Дождь отчаянно барабанит по лобовому стеклу. Дворники разгоняют потоки воды сначала в одну сторону, потом в другую. Вглядываюсь в свинцовое небо, и на душе становится тревожно. Аж сердце останавливается от безысходности.
«Скоро. Уже скоро», — стучит оно, предвещая беду.
Решительно обрываю глупую панику. О чем волноваться? Лера и дети рядом. Друзья катят сзади. Ничего не предвещает. Но мне это чувство отлично знакомо. Екает в груди тревожный звоночек. Словно предупреждает. Так иногда бывает перед совершенно провальными процессами.
«Забывай», — советует здравый смысл. А рука инстинктивно ложится на Лерину коленку.
— Принесла же их нелегкая, — намекая на родственников жены, отряхиваюсь я от грустных размышлений.
— Они не уедут, — вздыхает Лера, поворачиваясь ко мне. Смотрит жалостливо, словно сама виновата.
— Не думаю, — отмахиваюсь я легкомысленно. — Нашли тебя. Перед соседями отчитаются и забудут.
— Вы ошибаетесь, Тимофей Сергеевич. Мои родственники никуда не денутся. Вышла б я замуж за обычного человека, они бы с Ниной умотали первым же поездом.
— Может, их выслать под каким-нибудь предлогом? — вздыхаю я театрально.
— Они противные, — напоминает Лера, как будто я этого сам не знаю.
— Хорошо, что ты сбежала ко мне, — целую ее наспех на светофоре.
Лера отвечает таким же поспешным поцелуем. А когда машина трогается, проводит ладошкой по моему бедру. Жест немного наивный и детский. А моя жена — точно не умудренная опытом жрица любви. Но от простой ласки сердце выпрыгивает из груди.
Закричать хочется от счастья. Что там орут балбесы в таких случаях? Я самый счастливый человек в мире?
Но нельзя. Дочки спят.
Улыбаясь, вглядываюсь в зеркало заднего вида. Два идеальных пупса сопят в автолюльках. К моему плечу на короткий миг прислоняется голова жены. На автомате чмокаю в макушку.
Повезло!
Душу затопляет любовь. Но уже поднимает голову чуйка.
Не обольщайся, Морозов!
«Где я мог налажать?» — размышляю я, подъезжая к дому. Дело Анквиста подано в кассационный суд. И там мы выиграем без вариантов. Контора моя теперь переписана на Леру и работает в штатном режиме. Дети и жена здоровы. Что еще?
«Откуда прилетит?» — строго спрашиваю я интуицию. Но она молчит, зараза. Ну и ладно! Глупо переживать заранее.
Выдыхаю, стараясь не расплескать теплоту, переполняющую душу.
В доме мы с Лерой внезапно остаемся одни. Редкий случай. Обычно на первом этаже у нас полно народу. А сегодня вдруг тишина. И дочки спят.
— Иди ко мне, — прошу жену, шагнув почти вплотную.
Прижимаю к себе. Зарываюсь пальцами в длинные шелковистые волосы.
— Давай оторвемся, пока никого нет, — подмигиваю я заговорщицки.
— Сейчас Надя придет, — печально вздыхает Лера и добавляет негромко: — Я все думаю о маме и Нине. Они снова заявятся…
— А ты? — спрашиваю, проводя пальцем по кончику носа.
— Не хочу их видеть. Как будто что-то обломилось, — честно признается жена. Обвивает обеими руками мою шею. Тянется с поцелуем.
Крышу сносит капитально. Сейчас бы послать всех подальше и запереться в спальне.
— Если ты не хочешь, никто в этот дом не войдет, — заявляю я строго. А пальцы игриво пробираются под майку жены. — У нас есть свои границы, и мы не позволим их нарушать даже родственникам. Это понятно? — шепчу хрипло.
Жена слабо хихикает, старается держаться, но я же вижу, как она расстроена. И какой надо быть сволочью, чтобы бросить родную дочь в сложной ситуации. Не помочь…
— Не переживай, — утыкаюсь носом в макушку. Прокладываю по шее дорожку из мелких поцелуев. Осторожно веду пальцами по позвоночнику. Лера обвивает руками мою талию. Прижимается всем телом. Прячет лицо на груди.
Замираю, стараясь выровнять дыхание. Запереться в спальне сейчас не светит. Но от этой женщины меня вставляет не по-детски. Хорошо, я вовремя женился на ней.
— Ты лучше подумай о празднике. Можем устроить выездную церемонию в загородном ресторане, а хочешь, на недельку смотаемся куда-нибудь на острова, — предлагаю я, стараясь отвлечься.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А тебя отпустят? — с надеждой поднимает голову Лера. — Правда?
— Ну не сейчас, конечно, — вздыхаю я, в который раз кляня себя за добровольно надетое ярмо. — А летом обязательно возьму отпуск. Мне по законодательству положен.
— А если не дадут, подашь жалобу в трудовую инспекцию? — улыбается жена. В глазах загораются озорные искорки.
— Вот именно! — выдыхаю я, целуя в лоб. И добавляю ворчливо: — Позвони Щербининой. Пусть задержится…
Лера послушно тянется за сотовым. А я, не теряя времени, дергаю шнурок на спортивных женских брюках.
— Тима, погоди, — смеется жена, убирая в сторону мою руку.
— Дай сюда, — тянусь я к Лериному телефону. Нужно дать Надежде сегодня выходной. У нас тут любовная терапия намечается.
Но в нагрудном кармане куртки дребезжит сотовый. И каждый вибрирующий звук смешивается с ударом сердца, заставляя трепетать от тревоги и безнадежности.
«Вот оно», — услужливо подсказывает чуйка.
Морщась, вытаскиваю айфон. Как дурак пристально вглядываюсь в знакомый номер.
— Да, слушаю! — роняю я резко и уже знаю, что услышу в ответ.
— Тимофей Сергеевич, мне очень жаль, — басит трубка и добавляет поспешно: — Вы можете приехать? Или мы пришлем представителя?
— Сейчас буду, — отрезаю я, отстраняясь от Леры. Бездумно таращусь по сторонам.
— Что? — вскидывается жена и добавляет решительно: — Тима, подожди. Я с тобой.
Глава 2
Тимофей
Мама… Что там говорит врач? Слушаю вполуха. Одно ясно, ее мучения закончились. А мне так и не удалось проститься с ней. Состояние было стабильное! Вот я и не подумал.
Выборы, семья, освобождение Феди Анквиста. Какие-то важные дела. Все это занимало меня больше.
А мама? Казалось, она будет вечно. Пусть даже старенькая и не в себе. Но я знал, что она есть.
А теперь…
— Что? — охает Лера и тут же добавляет поспешно: — Тима, подожди. Я с тобой.
— Мама умерла, — бросаю я порывисто.
И тут же жена кидается ко мне. Обнимает. Целует. И ревет белугой.
— Тимочка, мой дорогой. Как же так?
— Она болела. Отмучилась, — с трудом выдавливаю я из себя каждое слово. А сам еще до конца не осознаю, что все кончилось.
Кончилось.
— Ты в больницу? Я поеду с тобой, — взволнованно тараторит Лера. — Сейчас Наде позвоню, пусть придет побыстрее.
— Оставайся дома с детьми, — прерываю я нервирующую трескотню. Мне бы сейчас в тишине побыть. Подумать. Повспоминать.
Жена смотрит на меня ошалело. Даже замирает на месте от неожиданности.
— Ни к чему лишние хлопоты, Лер, — замечаю я миролюбиво. — Я сам съезжу в клинику. Подпишу бумаги и обратно. Толку тебе сидеть в коридоре?
— Ну если так, — грустно улыбается Лера. Смотрит виновато. — Я думала…
— Пока одна канцелярия. А завтра все остальное решим.
Осторожно целую жену в лоб. Простой, ничего не значащий поцелуй. Вдыхаю ставший привычным запах чистых волос и примешанный к нему аромат цитрусового шампуня.
На короткий миг прижимаю Леру к себе, грубым наскоком впечатывая в себя тело жены.
— Лера, Лерочка, — шепчу я, изнемогая от боли.
Тонкие пальчики проворно бегут по моей спине, шее. Оглаживают затылок.
— Тимочка, родной, — тихонечко скулит Лера. Приподнявшись на носочки, тянется с поцелуем.
Накрываю ее губы своими. Грубовато вторгаюсь в рот. Мне бы сейчас…
Отрываюсь неохотно.
Там мама. А я о всякой фигне думаю.
— Я поехал, — роняю я, отстраняясь. И добавляю нехотя: — Да не волнуйся ты так. Итог был предсказуем. Только я надеялся на хоть какое-то просветление. Хотел с дочками познакомить…
— Жалко, — печально тянет Лера, обнимая себя обеими руками.
