нашего лекаря, и он, осмотрев отца, сказал, что его отравили. Похоже, что яд был в стакане с ромом. На столе осталась карточка того мужчины, но доктор запретил всё это трогать.
− Какой разумный человек ваш доктор, − произнёс Морис. — Надеюсь, эти вещи сохранились?
− Да, маэстро Гаспар почти член семьи, − кивнула Оливия. — Он всё убрал в бумажный конверт и, полагаю, сохранил в сейфе. Дон Диего знает, где.
— Отец ничего не сказал, когда вы вошли? — спросил Виго.
− Ничего, − вздохнула Оливия. — Он уже не мог говорить, впал в какое-то забытьё, только бормотал, потом начал бредить, и день ото дня ему становилось только хуже. А в этом доме все будто с ума сошли! Донна Виолетта возомнила себя спасительницей, устроила вокруг отца настоящий алтарь и принялась всеми командовать. Потом явился дядя Диего со своим жутким табаком и кашлем, и вместе с ним наш кузен Джулиан со своими ружьями и пистолетами. И теперь они превратили дом в настоящую казарму!
− Дон Диего живёт здесь? Почему? — удивился Виго.
− Он сказал, что нельзя оставлять дом без мужчины. Будто Доменик не мужчина! — фыркнула Оливия. — Да мы бы и без этого старого солдафона обошлись, прости господи! Дядя, едва явился, тут же повздорил с мачехой, и я тоже с ней поругалась! Джулиан решил, что наш брат Доменик должен отомстить, кому, правда, он не знает, но его надо научить защищать честь семьи! И ты не поверишь, Джулиан притащил сюда целый арсенал оружия и теперь целыми днями упражняется в саду в стрельбе… А за это время в особняк трижды пытались проникнуть…
− Ты не писала об этом, − негромко произнёс Виго.
− Не обо всём можно написать, да и последняя попытка была четыре дня назад. И ещё вот это, − Оливия встала и, подойдя к шкафу с книгами, достала из одной несколько листов, − вот, полюбуйся. Это прислали уже лично мне. Мы боимся выходить из дому без пяти гвардов охраны! Дядя притащил в дом собак и сторожевых филинов, и теперь у нас в подвале стоят клетки с… мышами, чтобы их кормить! Мерзость! Господи, Виго, теперь тут самый настоящий сумасшедший дом! − воскликнула Оливия и коснулась локтя брата. − Одна надежда на то, что ты во всём разберёшься.
*Чупакабра — (исп. chupacabras от chupar «сосать» + cabra «коза»: дословно «сосущий коз, козий вампир») — неизвестное науке существо, персонаж городской легенды. Согласно легенде, чупакабра убивает животных (преимущественно коз) и высасывает у них кровь.
*Фиакр - (франц. fiacre) — наёмный четырёхместный городской экипаж на конной тяге, использовавшийся в странах Западной Европы как такси до изобретения автомобиля.
Глава 8. Дон Диего де Агилар
«…Ты во всём разберёшься…»
Эта фраза Оливии показалась Виго тяжёлой ношей, опустившейся на его плечи. Едва он перешагнул порог, как на него обрушилось всё и сразу. Всё это вокруг… Этот дом, традиции, семейные ценности — он был далёк от всего этого, но судьба-насмешница не оставила ему выбора.
Впрочем, он ведь мог отказаться. Не возвращаться в Акадию. Обещал же отцу, что никогда сюда не вернётся. Но теперь, когда узнал подробности нападения на Оливию, понял, что нет, отказаться он не может. Теперь он старший мужчина в доме, и судьбы сестёр, да и Доменика зависят от него. А мачеха…
Он вспомнил о завещании и сразу отправил Мориса к нотариусу, а сам взял ключи от кабинета отца и отправился поговорить с дядей.
С доном Диего его отношения всегда были прохладными. Дядя, как и отец, не одобрял его занятий наукой, не одобрял его жизнь на севере, что он не стал военным. Не одобрял его ссоры с отцом и того, что он отказался от семейного наследия и роли старшего сына. Дон Диего не одобрял… любой выбор Виго. Поэтому он и не ожидал от дяди чего-то большего, чем нудная проповедь о нравах и семейных ценностях. Но в этот раз старый подагрик его удивил.
За прошедшие годы дон Диего не сильно изменился, разве что стал более седым, да высох сильнее, отчего стал похож на вяленый банан, облачённый в дорогой тёмно-фиолетовый костюм с галунами — дань мундиру, который он носил когда-то на королевской службе. Он много лет страдал от подагры и всегда ходил, опираясь на массивную трость, инкрустированную золотом. А ещё вечно бурчал и был всем недоволен.
Но сегодня дядю будто подменили. Казалось, опасность, нависшая над семьёй, разом сбросила с его плеч не меньше тридцати лет, и даже подагра стала мучить его как будто меньше. И теперь Виго вынужден был сидеть напротив него и слушать пламенную речь о доне Алехандро − бестолковом брате и причинах этого семейного кризиса.
− Если бы твой отец не был таким тюфяком в вопросе женитьбы! — восклицал дон Диего, хромая по комнате из угла в угол, словно цепная собака. − Где был его ум и стержень Агиларов в тот день, когда он решил жениться на этой каджунской вертихвостке? Тьфу! Богомерзкая напасть! Всё ведь началось из-за неё! Упокой, Господь, её душу.
− Дядя, не забывай, что ты говоришь о моей матери, − терпеливо поправил его Виго. — И причём здесь она?
− А кто ещё скажет тебе правду, сынок? Ты должен знать, что это была за женщина! А теперь мы должны объявить войну этим кровососущим тварям и всем тем прихвостням в сенате, что поддерживают равноправие с ними! Разве может быть равноправие с животными? Со свиньями? С собаками? Эх, будь я хоть немного моложе, я уже был бы на коне, в кирасе и с саблей! Я бы поднял знамя Спасителя и отправил всех тварей прямиком в бездну. Сжечь их! Их всех стоило бы сжечь! Стоило бы устроить им аутодафе, а не болтать о равноправии! — он потряс скрюченным пальцем в воздухе и схватил со стола только что раскуренную трубку.
Дымил дядя, как речной пароход, и сейчас весь кабинет уже пропитался этим едким запахом. Табак, который предпочитал дон Диего, был таким забористым и ароматным, что от дыма начинали слезиться глаза. И Виго почувствовал, как растёт в голове пульсирующая боль, но остановить дядю до того, как он выговорится, было невозможно.
− И тебе, сынок, стоило бы продолжить дело твоего отца, защитить семью и поставить всех на место, а не возиться со склянками. Мы сегодня в осаде, и каждый в этом городе желает разорвать нас на части, как стая койотов. Мой Джулиан делает всё,
