понесли. В душ.
— Я тебя немного испачкал, — поставил меня на ноги в душевой и закрыл створку кабинки, а затем врубил воду, и я взвизгнула под прохладными каплями.
— Ну, Рома!
— О, живая! А я уж было решил, что ты спятила от двойного оргазма, — тихо рассмеялся парень за спиной, пока его руки неспешно путешествовали по моему телу.
— П-ф-ф, какой же ты, — вспыхнула я.
— Офигенный?
— Офигенный, да! Офигенный индюк ты, Рома!
— Спасибо! Это лучший комплимент в моей жизни. Давай еще?
— Перетопчешься, — буркнула я, а сама резко уперлась рукой в кафель и прикрыла глаза, приказывая себе не стонать.
Ведь он опять творил со мной страшные, совершенно бесстыжие вещи. Трогал, мял, пощипывал, нежно поглаживал, и все совершалось так виртуозно, что я невольно задумалась о том, на скольких девушках он смог отточить свое мастерство?
Ведь я всегда думала, что потеря невинности — дело грязное и крайне неприятное. Девочки в институте рассказывали, что в свой первый раз им было адски больно, и даже в следующие заходы приходилось не легче. А одна еще жаловалась, что уже целый год имитирует оргазмы со своим парнем, хотя на самом деле ровным счетом ничего не чувствует. А тут…
Просто вау-вау-вау!!!
Только… картинки, где он берет других девушек, как только что брал и меня, чересчур больно ударили по мозгам. Размозжили, а потом и вовсе смешали в кашу серое вещество. Блондинки, брюнетки, рыжие. Он любил хоть кого-то из них? Целовал так же, как и меня?
Повелительный тычок в спину, и я послушно выгибаюсь. Еще один посильнее, и приходится наклониться ниже, подставляя ему попку. Ладони обрисовывают ягодицы, мнут их, а потом неожиданно громко шлепают так, что я тихо вскрикиваю и вздрагиваю.
— Загоняешься, да, Сонь? — насмешливо тянет сзади, прихватив меня за волосы и оттягивая голову назад.
— Нет, — беспомощно цепляюсь за стену.
— Загоняешься, — всей пятерней проводит у меня между ног и ощутимо прихватывает, — ах, я дала ему на втором свидании. Ах, я такая распутница. Ах, как я могла? Ах, ах, ах…
— Не надо, Рома, — скулю жалобно, потому что его слова бьют металлической плеткой по просоленным ранам.
Но в ответ он только резко поднимает меня и разворачивает к себе, прижимая к кафелю, и набрасывается на мой рот. Жадно. Глубоко. Развратно.
— Уже все случилось, Сонь, — рычит он мне в губы, — ахать теперь будешь подо мной.
— Ах, — непроизвольно вырывается из меня, когда его раскаленный и потяжелевший член касается моих складочек.
— Вот так, хорошая девочка, — приподнимает одну мою ногу и ставит на высокий выступ душевой.
И продолжает руками и губами поджигать во мне фитили страсти. Я уже слышу их шипение. Еще немного, и произойдет детонация, потому что низ живота знакомо и сладко тянет, а конечности превратились в дрожащее желе. Но Рому это не останавливает, он перехватывает мое, почти повисшее на нем тело и продолжает раскручивать меня в своей адской центрифуге.
Я теперь реально в неадеквате, ничего не соображаю и только отчаянно за него цепляюсь, пока его пальцы творят свои чудеса, но все же улавливаю звук входящего звонка на моем мобильном.
— Вот же черт! — выдыхаю я и проваливаюсь в свое наслаждение, пока Рома тихо смеется, прикусывая и оттягивая мою нижнюю губу.
— Мама потеряла? — кивает он в сторону не умолкающего гаджета.
— Баба, — выдыхаю я, до сих пор не в силах прийти в себя.
— Оу…
И все. Рома проворно обмывает мое разомлевшее тело, выносит из ванной, на ходу доставая откуда-то полотенце и заворачивая в него, усаживает на кровать и снова исчезает в душевой, оставляя меня наедине с собой.
Оглядываюсь назад и отрешенно рассматриваю несколько алых пятнышек на белоснежной простыне в какой-то безымянной квартире. Дура. Конченая. Что тут еще скажешь?
Медленно встаю на ноги. Морщусь, но все-таки достаю телефон из сумки. Там пропущенный от бабушки и второй от Мани. Перезваниваю подруге, затем родному человеку. Все нормально, Рябинина прикрывает, но просит скорее закругляться.
И никто из них даже не догадывается, что я натворила.
Спустя минуту в комнату входит Рома с моими уже сухими вещами. Голый, и в нем ни капли стеснения, пока я снова красная, как рак, кутаюсь в полотенце, а потом и вовсе убегаю в ванную, чтобы переодеться.
— Готова? — спрашивает парень, когда я выхожу к нему.
— Нет, но надо ехать.
— Надо, — кивает Красавин и идет обуваться.
Несколько секунд, и мы выходим за дверь, а затем молча спускаемся в лифте, сверля друг друга взглядом.
— Опять? — прищуривается Рома.
— Нет, — фыркаю и выхожу из металлической кабины.
Однако напряжение продолжает расти. Пока мы идем к арендованному автомобилю, пока едем до Каменного острова и паркуемся в тени деревьев. А уж совсем невмоготу становится, когда я понимаю, что нам все-таки нужно сейчас расстаться.
Но я не хочу!
И столько вопросов крутится в голове. Что теперь между нами? Это просто секс или не просто секс? Мы еще встретимся? Он позвонит? Напишет? Когда?
Мне нужны гарантии, что это не конец!
— Соня, — тянет парень за руку.
— М-м?
— Спасибо, — а я от этого слова и тона, которым оно было сказано, вся покрываюсь мурашками, — ты не представляешь, как мне было хорошо с тобой. Просто невероятно!
— И мне, — поджимаю губы и почему-то хочу разреветься.
Не знаю! Я вся сплошной оголенный нерв! Мне нужна анестезия, черт возьми!
— Ты… мы… Ром?
Заикаюсь, но точно собираюсь задать вопрос ему в лоб. Чтобы не страдать в неведении. Чтобы четко знать, что это не жирная точка. Но Рома понимает меня без слов.
— Да, Сонь, — целует в губы, постепенно и нежно погружая в меня свой язык. Успокаивая. Обещая все на свете.
Выдыхаю…
— Беги, — спустя целую бесконечность отрывается он от меня, когда в моей сумочке слышится возня телефона.
— Бегу, — киваю, цепляясь за его футболку.
— Скучай, — и последний поцелуй обжигает мои губы.
— Скучаю, — выдыхаю и все-таки покидаю салон автомобиля.
И уже жду завтра…
Глава 12. Не абонент
POV Соня
Домой крадусь окольными путями через двор Марьяны, которая смотрит на меня хмуро и качает головой.
— Завтра мы с тобой серьезно поговорим, Шахова, — выговаривает мне подруга.
— Да, да, конечно, — улыбаюсь я ей виновато, нервно теребя лямку своей сумки.
— Мне все это не нравится, Сонь, — придерживает меня за руку и заглядывает в глаза слишком пристально.
— Мань, я контролирую ситуацию, — порывисто обнимаю девушку и машу ей рукой, а потом скрываюсь за своей калиткой.
И выдыхаю.
Я думала, что Рябинина устроит мне более серьезный
