Антонио
1. «Старая Карлота» – женщина, которая много лет работала (прислуживала) в доме поэта. Надо отметить, что читатель Антонио Нобре должен быть благодарен его брату Аугушту Нобре за многие из сохранившихся писем поэта и за пояснения к его стихам. Этот человек из всей семьи Нобре был наиболее близок к поэту. Он был известным учёным – биологом, специализировавшимся на морской фауне. После установления республики, занимал высокие посты в политических кругах, был профессором университета, академиком, ректором университета в Порто, министром просвещения. Умер в своём доме в возрасте 80 лет, вспоминая своих умерших близких: жену, сына, брата Антонио.
2. «Дельфина» – тётя по отцу, жившая в Лиша – на родине отца поэта.
3. «Крёстная мать» – бабушка по отцу и крёстная старшей сестры поэта, жила в Лиша. Есть и другое предположение: в XX веке во время войн Португалии в Африке (1959–1975) существовали «мадриньи де герра» – крёстные матери или покровительницы воинов. Это были не их родственницы и не возлюбленные, просто женщины, которые состояли с ними в переписке с целью – поднять боевой дух солдат. Возможно, нечто подобное было и во времена войны с французами, о которой упоминает Нобре.
4. «Зе ду Теляду» – знаменитый разбойник, жил возле Лиша.
5. «Праздник винограда» – праздник, который проходит в Лиша в первые субботу, воскресенье и понедельник сентября в честь Девы Марии дуж Виториаш (побед).
6. «Письмо в траурной рамке» – известие о смерти в Рио-де-Жанейро брата поэта – Албану.
7. Жозе – управляющий домом в Сейшу и могильщик одного из районов этих земель, откуда была родом мать поэта.
8. Воображаемый собеседник поэта из университета в Коимбре.
9. Отец поэта часто получал приглашения на похороны детей.
10. Двоюродная сестра матери поэта.
11. Самая высокая гора, находится рядом с Сейшу, там был расположен монастырь.
Лузитания в Латиносом квартале
Часть 1
1. Праздник Сеньора Вианданте – можно перевести на русский язык как праздник Путника.
2. Мыс Мира находится в местечке Перафита, недалеко оттуда находится то место португальского побережья, где пришвартовался король Д. Педро IV.
3. Морейра да Майя – местечко в окрестностях Морейра, Педраш Рубраш на севере Португалии.
4. Крепость Липп – замок в Леса-да-Палмейра, построенный графом Липп. Губернатором этой крепости был отставной майор Антонио Пинту Леауда Силва, большой любитель цветов, он разводил их во рве крепости. В этой крепости во время летних каникул играли с сыновьями губернатора и другими ребятишками Антонио Нобре и его братья.
5. Жоаки́н Тереза и Франсишку Óра – смотрители маяка в порту Леса, предупреждали с помощью рупора рыбачьи лодки о надвигающемся шторме.
6. Аррабáлде или Жозе Рабалде – старый моряк, в доме которого жила семья Нобре во время пребывания в Леса-да-Палмейра. Вечером в саду он часто рассказывал детям истории.
7. Часовня Доброй Вести – церковь святого Жуана да Боа Нова, находится на севере Леса, на самых высоких скалах в этой части побережья.
8. Земля Ролдáн и местечко Перафита – небольшие населённые пункты на севере Леса.
9. Санта Ана – небольшая капелла, построена на горе рядом с главной церковью Леса.
10. Часовенка Сеньора да Арéйя («арейя» – песок) – небольшая часовня, построенная на песчаном побережье Матозиньюш, с ней связана легенда о явлении Господа.
11. Дон Педро или «король-солдат» – речь идёт о Педро IV, побережьем Памяти Нобре называет пляж на севере Леса под названием Песчаное побережье или Пляж де Памплиду, где причалил король и где в память об этом событии был поставлен гранитный обелиск.
12. Барра – местечко в Леса-да-Палмейра.
13. Пóвоа – морской порт на севере страны..
Часть 2
1. Бернардо Силва Мар – старый моряк, живший в Леса-да-Палмейра.
2. Зе да Клара – старый капитан, занимавшийся в Леса ловлей рыбы.
Непорочная
1. Стихотворение посвящено невесте поэта, Маргариде де Лусена. Антонио де Сертима в своей книге «Антонио Нобре или поэзия под знаком смерти и любви» на основе исследования раннего творчества поэта рассказывает о долгих поисках им идеала, своей будущей Музы, возлюбленной и жены, как постепенно вырисовывался её образ в сознании поэта, как, наконец, пришло имя, отвечающее этому образу: «Непорочная». «Моя любимая Непорочная, кто ты, ах, скажи, кто ты?» – заклинает он её в своих стихах и получает ответ: «Я – одна звёздочка, у меня есть только голова и ножки». И вот, весной 1890 г. Антонио Нобре встречает в Коимбре, в доме друзей, «маленькую Маргарет с Дороги на Бейру» и вскоре понимает: это она. С марта по июль этого года, с момента встречи с Маргарет и до его вынужденного отъезда из Коимбры в Париж, Нобре купался в море счастья. Антонио де Сертима пишет: «Возлюбленный Маргарет создаёт своё слово – определение любви: „afeigao“, что можно перевести как любовь-привязанность, любовь-дружба. Эта любовь – сестра-близнец невинности. Несколькими годами позже Нобре сделает признание своему большому другу Адолфу Рамиреш: „Мне не свойственны страсти, энтузиазм – я предпочитаю безмятежную привязанность, ясную и спокойную“. В этот недолгий период своего счастья поэт ничего не писал: на короткий миг упрямый скульптор страданий был счастлив».
По мнению Антонио де Сертима, португальский язык ещё не создал ни одного портрета женщины, настолько целомудренного, благородного и простого, более полного как земной, так и душевной красоты. Ни одна женщина не осталась в португальской литературе, так подробно, до мельчайших деталей внешности и биографии описанная влюблённым в неё человеком. Непорочная навсегда осталась в этих стихах, как легенда о любви, изваянная из паросского мрамора, в которой черты живой женщины переплелись с образом Девы Марии. Об этом говорит и название поэмы. И этот портрет португальской женщины в обрамлении типичных португальских пейзажей и сцен был создан в Париже, когда автору его было наиболее одиноко вдали от родины. Ещё один портрет любимой Нобре даёт в поэме «Жизнь».
Девушкам Коимбры
1. Антонио де Сертима в уже названной здесь книге вспоминает, как в 1896 году, когда находили свои золотые рифмы Антонио Фугаса и Жуан Пенья, когда звучали олимпийские строки Жункейру, Эужениу Каштру публиковал «Саломе» – в это самое время прачки на реке Мондегу в Коимбре, захваченные простым очарованием коротких куплетов, пели вновь и вновь волшебные строки, ставшие такими популярными. Это были куплеты Антонио Нобре из «Девушкам Коимбры». Переходя из уст в уста, они получали самое дорогое освящение, выбранные по доброй воле простым народом. На этой земле любви, какой была Коимбра, Антонио Нобре нашёл свою самую большую любовь, обрёл популярность в народе, но здесь же, в январе того же, 1896 года умирающая Дона Флоринда Кабрал Тейшейра Куэлью, супруга инженера Жуакина Ботелью де Лусена, родившегося в Вилалве, в окрестностях Вилы Реал в Траз-уж-Монтеш, – взяла с дочери обещание не выходить замуж за Антонио Нобре.
Письмо Мануэлу
1. Мануэл Телеш, соученик и друг Антонио Нобре.
2. Смуглый Габриэл – постоянный компаньон Антонио Нобре в прогулках по морю, он рассказывал, что Нобре во время этих прогулок порой декламировал вслух свои стихи. Был очень смуглым, лицо побито оспой. Он всегда ностальгически вспоминал прежние времена и юношей – друзей и компаньонов.
3. О «купании нагишом у моста Тавареш» вспоминает один из участников этих купаний – писатель Рауль Бран-дан: «– Туда, наверх никто не заходит! Поплывём туда нагишом! – И плыли. Там были наши владения. Там принимали друзей, на этом широком мосту, немного ниже плотины, где прачки весь день пели на солнце. С лодки Жуштину или Нобре кидали им один куплет, на который те отвечали, отбивая мокрое бельё. Гомон. Смех. Потом снова – молчание, солнце, падающее на водную равнину, золотая нить, растворяющаяся в зелёной реке – книга – купание… И Жуштину спал в пещере, животом кверху, мечтая о самом прекрасном в мире произведении, пока Нобре читал стихи…» («Долина Иосафата»). «Жуштину» (1872–1949) журналист, писатель и дипломат.
4. Марио да Анадия – соученик Антонио Нобре в Коимбре.
5. Фернандо – соученик Нобре, впоследствии министр республики.
6. Мишку – Франсишку де Соза Олстейн, также компаньон Нобре по Коимбре.
7. Докторами называют в Португалии людей, получивших законченное высшее образование; в данном случае речь идёт о преподавателях университета.
8. Преподаватель права в университете – Педро Мон-тейру Каштелу Бранку, которого Нобре не однажды высмеивал в стихах.
9. Алберту де Оливейра, однокурсник и близкий друг Нобре, почти его алтер-эго, Антонио говорил, что Алберту ему ближе брата. Они познакомились в университете в Коимбре (1888 г.), когда Нобре уже исполнился 21 год, а Алберту было всего 15 лет. Естественным стало поклонение Алберту, восхищённого талантом Нобре. Он был редактором журнала «Новая Богема», просуществовавшего с февраля по апрель 1889 г., главной задачей которого было знакомить читателей со стихами Нобре и отражать атаки критиков на его творчество. Их разрыв (1893 г.) очень сильно ранил поэта. Альберту, несмотря на эту ссору, сохранил до самой смерти большую любовь к Нобре как к человеку и восхищение им как поэтом. Причины разрыва, по-видимому, крылись в «повзрослении» Алберту, в связи с чем он стал иначе оценивать своего друга с его своеобразным восприятием мира, со стихами, в которых переплетались правда жизни и вымысел, с его повышенной чувствительностью и эмоциональностью поэта. Алберту хотел видеть своего друга счастливым, помочь ему, постоянно раня его при этом своим непониманием трагичности, заложенной в самой основе таланта и личности Антонио Нобре. Вот, что он писал брату поэта вскоре после смерти Антонио Нобре: «…привыкнув к тому, что он всегда преувеличивает свои страдания, я думал – так обстоит дело и на этот раз, думал: он проживёт ещё много лет, если будет о себе заботиться… Я ошибался. Несчастный от рождения и по причине своего характера, он не мог встретить в этом мире ни радости, ни покоя. Вся его жизнь была безнадёжной борьбой с самим собой, в которой он не мог выиграть. Я помню, как видел его грустнее день ото дня, без каких-то особых причин для этого. Я уже знал, что жить можно только, смиренно принимая всё, что приносит судьба, довольствуясь тем, что даёт нам Бог сегодня. И никогда не видел его ни смиренным, ни довольным. Такая душа не может жить, она убивает себя каждый час…. У меня не было зла против него, когда он перестал быть моим другом. Он выбросил прочь меня, так любившего и ценившего его, как выбросил прочь своё счастье, свою молодость, даже свой талант. Я всё прощал ему, потому что жалел его, обречённого на несчастья, тогда как я видел мир другими глазами, был счастлив и хотел бы помочь ему тоже быть счастливым. Бедный Антонио! Я хотел бы, чтобы его душа, очищенная болью и смертью, смогла бы понять меня. Дай ему Бог в ином мире то, что он не встретил здесь.».
