да ещё и в таком интимном месте?
Если вы восполнились решимостью разглядеть красную нить и отыскать того, кто ждёт вас на другом конце, — умерьте свой пыл и спросите себя: «Давала ли Вселенная гарантию на то, что судьба обязательно связывает меня с моим будущим другом или второй половинкой?» Помните, красная нить может привести вас и к вашему будущему злейшему врагу! О, не расстраивайтесь! Это вовсе не значит, что вам не повезло. Никто ведь не говорил, что красная нить всего одна. Поэтому, прежде чем искать свою судьбу, которая — не сомневайтесь! — тоже активно ищет вас, подумайте несколько раз: «Стоит ли неизвестность того, чтобы так торопить события?»
— Профессор! Как я рада, что вы в порядке!
Профессор Нортон радушно провел Адама и Габриэль в гостиную, центром которой выступал большой прямоугольный стол. Угловой кожаный диван извивался вокруг него, как чёрная рептилия.
Дом был великолепен: и изнутри, и снаружи. Гостиная плавно перетекала в столовую и кухню, а справа от главного входа высилась лестница из красного дуба, под которой ютились комнаты поменьше. Она вела на второй этаж и образовывала нечто вроде длинного полукруглого балкона с балясинами классической резьбы, за которыми выделялись тёмные прямоугольники дверей. Однако, как и любил профессор, в каждой детали, в каждом малозаметном элементе, дом смотрелся застывшим в моменте. Он источал одиночество, чаяние по чему-то, чего никогда уже не будет. Наверное, дело было в фотографиях, развешанных по периметру лестницы. Они отражали счастливое прошлое большой семьи — братьев, сестер, племянников, детей и внуков, которые уже многие годы не навещали старика и не давали повода обновить фоторамки.
— Прошу присаживайтесь! — увидел профессор Нортон нерешительность гостей.
Габриэль робко улыбнулась и села за стул, который любезно пододвинул ей профессор.
— Я так понимаю, это и есть твой друг? — полюбопытствовал старик, сверкнув очками.
— Да, это Адам Дэвисон. Он… типа эксперт по инопланетянам. Эксперт-любитель.
Профессор без вопросов протянул Адаму руку, и тот отметил про себя насколько горячей и пульсирующей она была — нездорово горячей, прямо-таки кипяток.
— Рад знакомству, — полюбовно улыбнулся профессор Нортон. Он дышал прерывисто и хрипло, но, возможно, это просто сказывался возраст. — Прошу, присаживайся, Адам. Не против же, если я буду к вам на «ты»?
— Нет проблем.
— Я тоже своего рода эксперт-любитель в области НЛО и всего неординарного. Я руковожу клубом «Метафизических наук». Звучит здорово, но, хох, по факту мы в нём только языком чешем и обсуждаем научно-фантастические сериалы, да книжки. Но это весело, не так ли, дорогая?
Габриэль Феннис покрылась румянцем:
— А, да…
— Наша Габриэль тоже член клуба. Самый юный, прошу заметить. — И профессор, смеясь, щелкнул себя по носу.
Он посидел немного, поиграл пальцами, и снова встал. Электрический чайник дал о себе знать продолжительным свистом.
— О, чай готов. Я сейчас, — сказал он и удалился.
Адам прикрылся ладонью и зашептал на ухо Габриэль:
— Он всегда такой?
— Какой? — хмуро глянула на него та.
— Странный.
— Странный? Да он самое нормальное, что случалось со мной за эти три дня! Он просто устал. Плюс его перепугал этот мерзкий огон… Да и возраст уже не тот…
— Отговорки. Признай, неприятности ходят за тобой по пятам!
— Я что по-твоему неудачница?!
— Ты сама так про себя говорила-а-ай…
Габриэль беспощадно отдавила Адаму ногу кроссовком, потому что профессор Нортон уже направлялся к столу, и ругаться при нём было бы невежливо.
Походка старика была неустойчивой, а поднос с чайным набором ходил в его руках ходуном. Габриэль прикусила нижнюю губу, а Адам смерил её говорящим взглядом.
— Итак, что произошло? — перешёл к делу пришелец, не желая больше участвовать в споре и страдать от агрессивных замашек Габриэль.
Профессор Нортон добавил в напиток два кубика сахара, продолжая миролюбиво улыбаться — пугающе миролюбиво.
Осушив кружку за раз, будто это был бренди, он стукнул дном чашки о стол, снял очки и скрестил пальцы.
— Я справлял очередное летнее утро в любимом кафе, когда ко мне подошёл молодой человек…
Профессор рассказал о том, как человек попросил у него совета, а потом вышел из себя и чуть не задушил.
— Не смотрите на меня! Я понятия не имею, что это за мужик такой. Я с ним не встречалась! — возмутилась Габриэль, когда выяснилось, что за просьба была у незнакомца. — Никогда в жизни!
— Ты сама сказала, что мир для тебя изменился. Может всё-таки… — напирал профессор, кроша печенье во рту.
— Боже, нет! Ни в каком из миров! И вообще-то я помолвлена с Майклом!
— У тебя есть жених? — поразился Адам.
Габриэль прочистила горло:
— Да, а что в этом такого?
— Ничего, — деликатно ответил Адам.
— Но ты удивился!
— Вовсе нет. А что за Майкл?
— Вот, опять удивился.
— Я просто спросил. Так что за Майкл?
— Без понятия.
— Адам, а ты что думаешь? — Старик наклонил голову в любопытстве.
— Простите… вы забыли рассказать нам самое важное…
— Правда? — моргнул тот.
— Как выглядел этот пришелец?
Габриэль Феннис поежилась от напряженного холода, который скапливался вокруг их компании.
— Да, в самом деле. На нем были солнечные очки, черные перчатки…
Девушка вопросительно посмотрела на Адама, вспомнив об инциденте на исчезнувшем космическом корабле. Ей вдруг показалось, что что-то вот-вот взорвется. И хоть бы это было не её сердце!
Интуиция не подвела. Из глубины дома донёсся грохот бьющейся посуды.
— Что это было? — испугалась Габриэль.
— Я, пожалуй, пойду взгляну, — поднялся Адам. — С вашего позволения, конечно.
Габриэль Феннис неловко улыбнулась:
— Наверное, что-то упало! Такое бывает. Может быть, кот пробрался в дом? Или белка! Ко мне в спальню тоже недавно запрыгнула белка. Я забыла закрыть окно, и…
Старик сердито фыркнул:
— Ты можешь помолчать?!
Габриэль была шокирована. Профессор Нортон — самый добродушный старик на свете, он никогда не позволял себе грубость в разговоре с ней да и с кем-либо. Девушка прикусила щеку изнутри, её захлестнула обида.
Профессор Нортон молча сидел и внимательно смотрел Адаму в спину.
В комнате стало очень-очень
