Имея в виду все вышесказанное и подводя итоги своему исследованию Нан-Мадола, я старался дать этим островам более простые названия, учитывая то, что слышал о них от проводника и самих островитян, и следуя их красочным, поэтическим легендам. С момента, как я только ступил на первый из девяноста двух островов микронезийской Венеции, мифы окружали меня всюду на Нан-Мадоле. Сопровождавший меня лодочник начал экскурсию по искусственному архипелагу с острова Нан-Муолусей, надо сказать не самого интересного. В путевом дневнике я обозначил его первым островом, или Островом акул. Это название я дал ему не случайно. Дело в том, что сначала проводник поднялся на юго-западную оконечность мощного вала, окружающего остров, и с вершины бросил в воды лагуны большой камень. Я поинтересовался, зачем он это делает.
– Старый обычай, – ответил лодочник, – им нельзя пренебрегать, если хочешь вернуться здоровым и невредимым.
На всякий случай я тоже бросил в воду сразу два больших камня. Затем проводник объяснил мне, откуда пошел этот обычай. Оказывается, в водах лагуны во времена расцвета Нан-Мадола жили две страшные акулы – Оун Муолусей и его жена Лиеоун Муолусей.
По преданию, только знатные островитяне обладали чудесным даром «оживлять» камни. Поэтому лишь они достойны того, чтобы их принимал Сауделер в его великолепном городе. Но прежде чем войти в Нан-Мадол, знатные островитяне должны были пройти особое испытание – доказать, что в их жилах действительно течет голубая кровь и они могут совершить то, на что не способны простолюдины. Прежде чем войти в Нан-Мадол, каждый должен был вначале пройти через «вестибюль» на Остров акул. Там он поднимался на юго-западную оконечность вала, окружающего остров, брал камень, «оживлял» его и бросал в лагуну. Акулы кидались на камень. Тогда в воду бросался и сам «волшебник». Акулы не причиняли ему никакого вреда, так как были заняты камнем. Смельчак возвращался на остров целым и невредимым раньше, чем акулы обнаруживали обман. Теперь он мог смело предстать пред очи правителя. До сих пор даже после смерти последнего Сауделера островитяне прыгают в воды, омывающие Остров акул. Хотя я и бросил в воду два камня, но прыгать не стал. Кто знает, может, там акулы действительно есть!
Второй остров – Нан-Довас – Остров воинов. Подробное знакомство с архитектурой искусственного города я и начал на этом одном из важнейших и самых крупных островов архипелага Нан-Мадол. Расположен он у самого входа в древний город. По его зданиям, точнее, по главному сооружению, занявшему почти весь остров, можно судить, из какого материала построен фантастический архипелаг. Как ни странно, но при осмотре первого объекта Нан-Мадола на меня большее впечатление произвело не само сооружение, а строительные камни, из которых оно возведено. Весь Нан-Мадол, все его постройки как бы собраны, сложены из «кубиков» – базальтовых плит, вытесанных в нескольких отдаленных каменоломнях и доставленных в Нан-Мадол.
Каменоломни находились на территории «царства» У и на Сокесе. Отсюда шестигранные тяжелые монолиты, вероятно, тянули волоком на плотах вдоль берегов острова, а затем устанавливали на необходимом месте. Одна из плит, которую мне показал проводник на Острове воинов, весит более пяти тонн. Таких монолитов для создания всего Нан-Мадола понадобились десятки тысяч. Прямо-таки гигантская стройка!
Окружающие нан-мадолские постройки стены были из каменных блоков. Они достигали трех метров в ширину и одиннадцати в высоту. Это были очень прочные сооружения. Например, стена, которая опоясывала почти весь Остров воинов, служила главной крепостью Нан-Мадола. Именно тут, словно в башне средневекового европейского замка, скрывались Сауделеры и их семьи во время войн, на Нан-Довасе в такие времена совершались религиозные обряды, там, а не на Острове мертвых хоронили знать. В периоды смут Остров воинов становился настоящим сердцем Нан-Мадола. В мирные времена на нем располагался гарнизон Нан-Мадола, состоящий из наемных солдат. Командовал крепостью Нан-Доваса своеобразный «начальник стражи». Лишь он имел право подниматься на стены двойного укрепления, высота которого якобы достигала одиннадцати метров.
На Острове воинов находится место захоронения Сауделеров, погибших во время войн. Войдя в крепость, я спустился, вернее, спрыгнул в узкую подземную камеру, которая служила тюрьмой для самых опасных врагов страны. В этом мрачном подземелье содержали архитектора Кидеумениена, того, кто первым начал претворять в жизнь идею загадочных братьев – основателей Нан-Мадола. Кидеумениену удалось избежать смертной казни. Он сумел ускользнуть с Острова воинов и укрылся в Кити, где даже пытался построить уменьшенную копию сооружений Нан-Мадола.
По соседству с Островом воинов я заметил еще два небольших острова – Довас-Рове и Довас-Ра («Над Довасом» и «Под Довасом»). На этих спутниках Острова воинов тоже располагались волонтеры, охранявшие Нан-Мадол. Название же главного «штаба» здешних войск – Нан-Довас – в переводе означает «Высокие стены на канале», сам же канал на языке местных жителей называется «Канал захоронений», потому что именно по его водам перевозили для вечного сна знатных островитян в усыпальницы Острова воинов. Второй важнейший водный путь – Внутренний канал. Однако главной водной артерией города, Елисейскими полями загадочной тихоокеанской метрополии, был большой канал (Канал крокодила), в воды которого смотрят каменные строения большинства главных островов Нан-Мадола. Согласно легенде, самка крокодила, именем которой назван канал, якобы приплыла по этому каналу в Нан-Мадол с острова Сокес. Этот канал, самый удобный из всех водных дорог мертвого города, сослужил добрую службу и мне. Водой он; правда, наполняется лишь в часы приливов. Во время отливов я бродил пешком по дну мокрых, илистых улиц микронезийской Венеции. Канал крокодила привел меня в центр города, на третий в моем списке искусственный остров, который я в своем дневнике обозначил как Остров крокодила, или, как его называют островитяне, Пан-Кадира.
Оказывается, весьма почтенного возраста самка крокодила Нан Киеил May приплыла в каменный город не случайно. Когда-то она выдала за Сауделера свою единственную дочь, и теперь ей захотелось узнать, как живется супруге вождя.
Сауделер оказал своей теще горячий прием. Он приказал отвести для нее в Нан-Мадоле замечательный дом. Но при этом он никак не решался взглянуть на свою странную родственницу. Однажды вечером, когда все члены его семейства покинули Пан-Кадир, Сауделер решил посмотреть, что происходит в доме тещи.
Увидев отвратительную морду своей тещи, он пришел в ужас, схватил факел и поджег дом, в котором она жила.
Узнав о пожаре в доме матери, жена Сауделера быстро вернулась на Пан-Кадир. Увидев, что мать погибает в огне, она тоже бросилась в пламя. Потерявший голову Сауделер покончил жизнь самоубийством.
Трехступенчатая платформа на Пан-Кадире напоминает нам легенду о сожженной царской теще. Мой проводник называл эту платформу «Дом крокодила».
Однако же главное строение центрального острова не Дом крокодила, а дом самого Сауделера. По соседству с его импозантной резиденцией на Острове крокодила сохранились и остатки «дворца» управляющего Сауделера, его «премьер-министра».
На Остров крокодила я вошел через главные ворота. Перед ними лежит большой плоский камень, на котором посетители резиденции Сауделера оставляли свои копья. Через эти ворота имели право пройти лишь мужчины. Женщинам, за исключением нескольких, самых знатных, посещение острова Сауделера было категорически запрещено. Кроме ворот меня заинтересовали четыре почти разрушенных угла стены, окружающей Пан-Кадир. Мой проводник называл их именами четырех земель Понапе: сокесский, кусаиеский, китиский и матоленимский. Так они именуются потому, что их возводили великие колдуны каждой из земель острова. Углы зданий, по поверьям островитян, обладают свойством предсказывать грядущие события. Они обрушиваются в том случае, если той земле, чье имя они несут, грозит какое-то несчастье. В подтверждение этой легенды островитяне ссылаются на то, что сокесский угол рухнул без всякой видимой причины в канун неудачного восстания.
Невдалеке от сокесского угла расположен бассейн вождя. Сауделеры, разумеется, купались не в соленой, а в пресной воде, которую доставляли с Большой земли. Однако некоторые властители Нан-Мадола были куда более капризными. Они погружали свое тело лишь в утреннюю росу, которую собирало для них с широких листьев таро все население Понапе. На Острове крокодила видны и другие следы изощренной тирании Сауделеров. Например, известно место, где лежал плоский камень. Говорят, что врагов Сауделеров крепко привязывали к нему и держали под лучами жаркого микронезийского солнца, не давая ни пить, ни есть. Несчастных будто бы стерегли два специально обученных попугая. Смерть наступала очень быстро, и Сауделеру даже не надо было прибегать к услугам палача. В Нан-Мадоле приговаривали к смерти и «через закалывание». Особый отряд дружины вождя на «острове для казней» Васао закалывал осужденных пиками.
