Они прошли по длинному пустому коридору и остановились перед высокой дверью из черного резного дуба. Мессия приложил руку к вырезанному вверху пятиугольнику, и дверь бесшумно отъехала в сторону. Они вошли в низкий зал со стенами и потолком из грубого серого камня. Вдоль стен тускло горели огромные свечи в больших, в человеческий рост, кованых шандалах, а между ними на стенах были укреплены грубые деревянные кресты. На крестах висели распятые человеческие фигуры. Почти все они были еще живы.
— Есть удачные экземпляры? — спросил Мессия у человека в черной мантии.
— Сегодня ничего особенного, мой Мессия, — ответил тот. — Вот разве что два брата; старший привез младшего, безногого мальчишку, на исцеление, и вы изволили его исцелить. Пока мы их поместили в разных концах зала, и они друг друга еще не видели. Прикажете начать с них?
— Пожалуй. Это может дать результат. Мальчишка был без обеих ног? — Да, Мессия.
— Уберите и ноги, и руки. Потом тащите младшего на алтарь, а старшего — на главный крест. Сегодня я хочу говорить с Повелителем.
Мессия подошел к черному алтарю, над которым висел пустой перевернутый крест, сверху донизу покрытый потеками высохшей крови. Рядом стоял аналой с большой потрепанной книгой на нем. Мессия раскрыл книгу, полистал, потом начал читать монотонным голосом.
Через некоторое время служители в черном поднесли к Мессии молодого мужчину без сознания. Мессия взглянул на него, не прерывая чтения, и указал на крест. Служители перевернули крест, подняли на него неподвижное тело и привязали заскорузлыми от крови веревками к перекладине. По-том на носилках принесли еще одно тело, совсем короткое, накрытое красным покрывалом, и, не снимая покрывала, положили на алтарь, прямо под ноги распятому.
— Встряхните сначала этого, — кивнул Мессия на распятого.
Несчастный очнулся и закричал, когда один из палачей прикоснулся к нему концом электрического провода.
— Ну, ты по-прежнему благодарен мне за то, что я исцелил твоего брата? — спросил его Мессия.
— Мессия! — закричал распятый, широко открыв глаза. — Я ни в чем не виноват, за что меня терзают эти люди? Спаси меня, о Месс!
— Ты что, не слушаешь меня? Я спросил тебя, благодарен ли ты мне за то, что я исцелил твоего брата? — Да, да, мой Мессия, да, я благодарен тебе!
— А в уплату за это исцеление я и беру у тебя твою жизнь. Ну как, теперь ты проклянешь и своего брата, и меня, не правда ли? — Нет, Мессия, я не прокляну ни брата, ни тебя, — хрипло проговорил распятый, — я все равно буду любить моего братишку и благословлять тебя.
— Нет, так не пойдет. Ты думаешь, мне нужны твои благословения? Нет, мне нужны твои проклятья. Ты — жертва за брата.
— Тебе зачем-то нужна моя жизнь? Возьми ее, Мессия! Зато мой Тео теперь может ходить ногами по земле. Благодарю, благодарю тебя, мой Мессия, я ни о чем не жалею! — Ну, это мы исправим — сейчас пожалеешь. Мессия подошел к алтарю, на котором лежал младший брат пытаемого, сдернул с него покрывало и крикнул: — Вот твой исцеленный брат! Смотри! Опустив голову, старший брат поглядел на алтарь и увидел на нем своего Тео — с отрубленными выше колен ногами и рука-ми по локти. Обрубки были перетянуты ремнями.
По залу разнесся отчаянный вопль распятого.
— Это мой брат! Ты исцелил, а потом убил его! За что? Зачем? Такого тихого, та кого несчастного мальчика! Проклинаю тебя, изверг! Исчадие ада!
— Правильно говоришь. Но недостаточно громко. Сейчас мы это поправим, — сказал Мессия и повернулся к служителям: — Разбудите младшего.
К носу мальчика поднесли ампулу с сильно пахнущей жидкостью. Он застонал, не открывая глаз.
— Ты хочешь, чтобы я убил его сейчас быстро и легко? — спросил Мессия старшего брата. — Прокляни меня самым страшным проклятьем, на какое ты способен. Ну же, будь мужчиной! — Добей, добей его, прошу тебя!
— Да, любишь ты сильно, но проклинаешь ты слабо. — Чтоб тебя разорвало на куски, палач!
— Нет, все еще слабо, — покачал головой Мессия.
— Антонио, где ты? — застонал младший брат, не открывая глаз. — Мне снилось, что я хожу, Антонио! А потом мне во сне отруби ли руки и ноги, и они даже сейчас еще так болят, так болят… Антонио, ты где? Помоги мне проснуться!
Старший брат замолчал и в ужасе смотрел вниз, на алтарь.
— Ну, прокляни же меня как следует, — продолжал Мессия, — и тогда я пощажу и тебя, и брата — убью вас быстро.
Младший вдруг приподнял голову и увидел прямо над собой распятого старшего брата. Он закричал и начал биться головой о каменный алтарь. — Я проклинаю тебя, дьявол! — завопил Антонио. — Я проклинаю себя, Сатана! Боже, как я мог поверить обещаниям Антихриста?!
— Прекрасно! Тебя я тоже исцелил — ты прозрел. Продолжай, продолжай в том же духе! Ну так как же именно ты ненавидишь меня?
Мессия подошел, схватил с алтаря нож и аккуратно вспорол живот распятому: внутренности старшего брата вывалились наружу, сначала на его ноги, а потом сползли с них на лицо младшего, и тот, страшно закричав, захлебнулся и замолк. Старший еще долго был жив, минут пять, не меньше. Мессия ухватился за перекладину креста и начал медленно его вращать, жадно глядя в глаза распятому. Антонио молчал, но его умирающие глаза, которые не могли закрыться когда он висел вниз головой, были полны ненависти. Наконец он содрогнулся и умер.
Мессия встал на колени перед алтарем и перевернутым крестом и протянул руки.
— Призываю тебя, мой Повелитель! — закричал он. — Приди ко мне, приди сейчас!
По подземному залу пронесся ледяной сквозняк, стена вокруг распятия в один миг покрылась льдом и засверкала. И тогда мертвые глаза распятого загорелись желтым огнем, сведенный судорогой рот раскрылся, выплеснул черную кровь, и вслед за тем из него вырвались скрежещущие звуки:
— Слушаю тебя, избранник. Говори!
— Благодарю, Повелитель. Скажи мне, должен ли я идти войной на Россию, Повелитель? Россия — оплот Православия, а мне предсказано, что я должен остерегаться православных христиан.
— Ты медлишь. Если ты будешь нерешителен, я изберу себе другого слугу.
— Нет, нет, только не это, мой Повелитель! Только не это! Скажи мне, что я должен делать?
— Ты должен уничтожить Россию, а по том и весь остальной мир. Уже пора. Я раз решаю тебе оставить только этот остров с Башней — для забавы.
— Когда я должен их уничтожить, Повелитель?
— Россию — этой ночью. К утру она должна быть стерта с Земли. Ты понял, ничтожество?
— Я понял, мой Повелитель. Я сегодня объявлю войну России и сброшу бомбы.
— Не объявляй. Просто взорви ее. Разрушь. Сожги. Уничтожь. — Слушаюсь, Повелитель.
Желтые глаза погасли, в подземелье резко потеплело, по стене вокруг распятия поползли струйки воды.
Мессия встал с колен и быстрым широким шагом отправился к выходу из подземелья.
Люди в черном пошли вдоль стен, гася свечи в шандалах и походя закалывая длинными ножами еще живых распятых.
Глава 11
За два дня паломники обогнули западный берег Скандинавии и достигли пролива Скагеррак. Тут они увидели на горизонте длинную цепочку судов.
— Как вы думаете, друзья, что это? Почему в море столько судов? — спросил доктор.
— Я думаю, это и есть тот морской кордон, о котором говорил мой брат, — предположила Дженни. — Кажется, они нас замети ли: в нашу сторону идут два глиссера.
— Доктор, вам лучше спуститься в каюту, — озабоченно сказал Ланселот, — мы с Дженни сами их встретим. Может быть, обойдется без обыска. Но сначала надо спустить парус, чтобы мы могли сразу остановить катамаран, если потребуется.
Парус спустили и дальше пошли на мо-торе. Доктор спустился в каюту, Дженни встала к штурвалу, а Ланселот взял бинокль и покатил в своей коляске на нос катамарана.
— Дженни, когда они приблизятся, заглуши мотор: мы должны сразу же показать им, что мы не злоумышленники, а законопослушные планетяне.
Вскоре глиссеры подошли к ним и прижались с двух сторон к бортам «Мерлина». Экологисты, по двое с каждого глиссера, перепрыгнули на палубу катамарана и направились к Дженни и Ланселоту.
— Мне кажется, лучше с ними говорить мне, все-таки я лучше знаю военных, — шепнула Дженни.
— Попробуй, — так же тихо ответил Ланселот.
— Кто вы такие? Куда это вы пробираетесь? — спросил один из экологистов.
— Мы плывем из Норвегии, офицер, хотя я вообще-то из Шотландии, — сказала Дженни, лучезарно улыбаясь экологисту. — Я была в гостях у брата в Тронхейме-фьорде, а теперь мы с ним плывем на юг. Но мы не пробираемся, офицер, а идем совершенно открыто. — Из Норвегии? В Европу?
— Ну да. Но не в Европу, а дальше. Мы паломники и идем морем в Иерусалим. — Зачем?
— Мой брат инвалид, вы же видите. Мы плывем в Иерусалим, чтобы получить исцеление у Мессии. — Предъявите ваш персональный код. — Пожалуйста!
