– Обязательно заведём, моя милая помощница! – отозвался я, думая о том, с чего предстоит начать операцию по «оживлению» найденной нами машины, а потом улыбнулся и добавил. – И я покатаю вас на тракторе.
На границе Ледяного барьера я задержался и осмотрел не слишком удобное для переноса (или провоза) тяжестей место – хрупкие края ледяного панциря и жидкая грязь под ним… Предстояло устроить здесь какой-то переход, чтобы беспрепятственно доставить наш багаж на твёрдый лёд. Едва мы поднялись на холм, где были уже установлены обе палатки, как нас встретил Огнев.
– Мы тут чаёк поставили, Николай Александрович! – в своей обычной виноватой манере издалека заговорил он. – Я думаю, слегка перекусить никому не мешает…
– Ну что же… Давай выпьем по кружке, Иван Ильич! – охотно согласился я. – Другой случай сегодня может больше и не представиться.
Мы устроились в круг на надувных сиденьях сразу за палатками, которые установили вплотную одна к другой, чтобы они служили как можно лучшей защитой от холодного ветра, почти непрерывно дующего от Ледового бартера, для наших печек, да и самих людей, вздумавших (как мы сейчас) перекусить или просто отдохнуть на свежем воздухе. Володя разлил в кружки горячий крепкий чёрный чай, к которому я быстро приучил всех своих людей, некоторые из которых прежде пили лишь слегка подкрашенную заваркой кипячёную воду. Для желающих перекусить в пластиковом ведре поставили мытые овощи: помидоры, огурцы и зелёный лук (последний сохранился хуже всего), нарезанную ломтиками варёную и копчёную кабанину, лепёшки, смалец в алюминиевой фляге с широким горлышком, несколько банок молочных консервов, взятых из багажника «Прогресса», а также последние герметичные упаковки с печеньем. Я разрезал своим ножом несколько помидоров и пару огурцов, каждый раз передавая половинку Наташе, предварительно слегка посолив её. Девушка привычно – удобно устроилась, прислонившись к моему плечу, и меня как-то вдруг охватило полузабытое за многие нелёгкие годы, ни с чем не сравнимое чувство присутствия рядом близкого и дорогого мне человека… Мужики негромко переговаривались друг с другом, а Огнев даже кого-то вполголоса наставлял, доктор, тоже не повышая голоса, что-то объяснял Володе – все вели себя как обычно, и за «столом» царила неизменная дружеская атмосфера. А я невольно задумался о том, что всё моё почти стоическое сопротивление сложившимся обстоятельствам только и привело к тому, что я теперь больше не мог представить себе дальнейшей жизни без этой очаровательной девчонки.
– Вы чем-то озабочены, Николай Александрович? – тихо спросила Наташа и чуть улыбнулась. – Опять литры – километры и другие цифры?
– Не без того… – несколько даже устало отозвался я. – А ещё будущие привалы – ночлеги и обеды – ужины…
– Как дальше будем действовать, Николай Александрович? – обратился ко мне заместитель, жестом прося Володю добавить в кружку чаю. – За оставшимся грузом направимся?
– Не торопись, Иван Ильич, – ответил я, открывая для Наташи вторую банку сгущённого молока с какао. – Для начала надо перевести сюда всю нашу технику и все припасы!
– Завтра с утра начнём, Николай Александрович? – попытался было уточнить Огнев, тоже потянувшись за ещё не открытой банкой молочных консервов. – Всех пораньше поднять?
– Сегодня, Иван Ильич! – ответил на это я, думая почти одновременно о предстоящих работах и о любимой девчонке, прислонившейся к моему плечу. – Сейчас возьмёшь Сергея, Александра и доктора – наших механиков я организую на аврал с трактором, а Володя останется с собаками – приглядывать за лагерем. Пешком отсюда по краю льдов – часа два ходу. Двигатели снегоходов расконсервируете самостоятельно: здесь нет ничего сложного – вывернете свечи, зальёте в цилиндры горючую смесь и раз двадцать прокрутите ручной стартер. Груза там теперь не так много, поэтому буксировщики поставите на волокуши, чтобы управиться одним рейсом, но учти, что вывезти надо всё – включая наши мясные и рыбные трофеи, а также запасы топлива, которые в будущем могут очень нам понадобиться. Словом, не оставляй ничего – только пустой склад.
– Сделаем, Николай Александрович! – несколько озабоченно ответил мой заместитель. – Видно, не стоит нам здесь особенно-то задерживаться?
– Да, Иван Ильич! – ответил я, глянув на Адмирала, который вдруг рыкнул на двух других псов (он вёл себя среди них как вожак). – Климат здесь не слишком благоприятный в сравнении с привычным для наших мужиков за последний год… Проследи ещё, чтобы никто не пил ледяную воду – нам сейчас только ангин не хватает!
Выпив ещё одну кружку чая, мой заместитель поднялся и окликнул расслабившихся было мужиков, распорядившись, чтобы собирались в дорогу. А я посидел со своей помощницей ещё несколько минут – очень не хотелось подниматься, хотя я и знал, что она в ближайшее время пока будет рядом со мной…
– Знаете, что я бы хотела сейчас съесть, Николай Александрович? – спросила девушка, аккуратно управляясь большой ложкой с банкой сгущённых сливок (мы открыли с ней ещё одну).
– Конечно, – невольно улыбнулся я. – Банку хороших рыбных консервов… А потом – пару плиток шоколада. – Как вы догадались? – рассмеялась она, отставляя пустую банку и беря кружку с чаем. – Или у нас с вами сходные желания?
– Понимаю вас с полуслова, – почти серьёзно ответил на это я. – Как и положено…
– Влюблённым? – тихо продолжила Наташа, а потом радостно улыбнулась и, ещё ближе придвинувшись ко мне, горячо шепнула. – Я вас сильно – сильно люблю, Николай Александрович!
XVII
Огнев, получив мои последние наставления, отправился с мужиками налегке – взяли лишь одно полуавтоматическое ружьё и пару термосов с чаем (кофе все остальные мои подчинённые не слишком-то жаловали). Я же попросил Володю приготовить мне и моим механикам термос с кофе, а Наташе предложил либо остаться с братом в лагере и просто отдохнуть, либо идти со мной и скучать, пока я буду возиться с находящейся в ледовой пещере горой железа. Выбрала девчонка последнее, чему я был очень рад (даже не хотел признаваться в том самому себе), хотя и заранее знал, как она поступит. Мы отправились минут через двадцать после моего заместителя, оставив в лагере с нашим юнгой двух собак – Адмирал, конечно, пошёл со мной.
– Трудно будет «оживить» трактор, Николай Александрович? – спросила Наташа, как обычно беря меня за руку. – Вид у него какой-то совершенно замороженный…
Меня очень тревожило состояние дизельного топлива, простоявшего в пещере не одно десятилетие, пусть и в лучших условиях (при низких температурах), чем уже использованная нами двухтактная смесь, частью вовсе хранившаяся в тропическом климате. Состояние самого «железа» также внушало немалые опасения – машина слишком долго находилась в не самых лучших для сохранности её агрегатов условиях. Однако я, конечно, не стал делиться подобными мыслями на этот счет со своей помощницей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
