class="p1">Страйк позволил молчанию распространиться между ними, как льду: опасно сломать, невозможно проскользнуть мимо. Наконец пожилой мужчина сказал,
— Я не вижу, чтобы мои частные отношения — а я отнюдь не признаю, что эти отношения существуют — могли иметь хоть малейшее отношение к вашему расследованию. Это при условии, — сказал Иниго, покраснев там, где раньше был бледен, — что вы все еще пытаетесь выяснить, кто такой этот Аноми. Или Катя поручила вам вместо этого расследовать меня?
— В настоящее время мы расследуем только Аноми.
— И ваши доказательства этих предполагаемых отношений…?
— Мистер Апкотт, — терпеливо сказал Страйк, — человек с вашим интеллектом понимает, что я не собираюсь выкладывать все, что нам известно, чтобы вы могли соответствующим образом подогнать свою историю.
— Как вы смеете предполагать, что у меня есть хоть какая-то причина “подгонять” что-либо, — взорвался Иниго, и Робин могла сказать, что ему доставляет удовольствие открыто злиться. — Я общаюсь с большим количеством хронически больных людей через сайт, который я веду. Да, Кеа зашла на сайт за советом. Я дал ей именно то, что дал бы любому человеку, страдающему от этого нашего паршивого состояния, в существование которого врачи почти не верят.
— Но вы не сказали своей жене, что Кеа Нивен связалась с вами?
— В то время я не знал, кто такая Кеа. Она заходила на сайт под псевдонимом, как и многие пользователи. Стыд и стигматизация связаны с заболеваниями, которые чертовы медики считают психосоматическими, я хочу, чтобы вы знали!
— Но наступил момент, когда вы узнали, кто такая Арке?
В последовавшей за этим небольшой паузе они услышали скрип на лестнице. Иниго повернул голову так быстро, что Робин не удивилась бы, если бы он получил удар хлыстом.
— Что ты делаешь? — прорычал он, когда Гас поспешно спустился по лестнице.
— Я распаковал вещи, — сказал Гас, появляясь в дверях с озабоченным видом. Мне действительно нужно уходить, если я собираюсь…
— А я должен купить для себя все необходимое, да? — крикнул Иниго.
— Извини, я забыл, — сказал Гас. — Я принесу их сейчас. Что ты…?
— Используй свою чертову инициативу, — сказал Иниго и повернулся лицом к Страйку и Робин. Он подождал, тяжело дыша, пока они не услышали, как закрылась входная дверь, а затем сказал более контролируемым голосом: — Насколько я помню — а я общаюсь со многими разными людьми в сети — через пару недель Кеа случайно упомянула что-то, что заставило меня понять, что она была как-то связана с этим проклятым мультфильмом, и — да, мы, ах, взаимно обнаружили нашу довольно отдаленную связь в сети.
— Вам не показалось странным совпадением, что она появилась на вашем сайте?
— С чего бы? — сказал Иниго, краснея на глазах. — Огромное количество людей посещают мой сайт. Он считается одним из лучших интернет-ресурсов для людей, страдающих хронической усталостью и фибромиалгией.
— Но вы не сказали своей жене? — снова спросил Страйк.
— Есть такая вещь, как конфиденциальность пациента, знаете ли!
— Я не знал, что вы врач.
— Конечно, я не чертов врач, и не нужно быть врачом, чтобы иметь определенную этику в отношении разглашения личных данных людей, которые приходят к вам за медицинским советом и психологической поддержкой!
— Понятно, — сказал Страйк. — Значит, именно уважение к частной жизни Кеа помешало вам сказать Кате, что вы с ней разговаривали?
— А что еще? — спросил Иниго, но его попытка контратаки была сорвана растущей краснотой его лица. — Если вы намекаете на это, то это просто смешно. Она достаточно молода, чтобы быть моей дочерью!
Вспомнив, как Катя утверждала, что испытывала материнские чувства к Джошу Блэю, Робин не могла решить, испытывает ли она больше отвращения или сострадания к несчастным Апкоттам, которые, казалось, искали утешения и, возможно, надежды на возвращение молодости в отношениях с двадцатилетними.
— И вы, конечно, с тех пор встретились с Кеа лицом к лицу, — сказал Страйк, делая выстрел в темноту.
При этих словах Иниго стал пунцовым. Робин в легкой панике подумала, что они будут делать, если у него случится сердечный приступ. Подняв дрожащую руку и направив ее на Страйка, он хрипло сказал,
— Вы следили за мной. Это подлое нарушение — возмутительное вторжение в мою… мою…
Он начал кашлять; казалось, что он задыхается. Робин вскочила и поспешила на кухню, взяла с полки стакан и наполнила его водой из-под крана. Иниго все еще кашлял, когда она вернулась, но он принял воду и, хотя пролил ее изрядную часть себе на лоб, сумел сделать несколько глотков. Наконец он вновь обрел некое подобие контроля над дыханием.
— Я не был свидетелем вашей встречи с Кеа, — сказал Страйк и добавил, менее правдиво: — Я задал вопрос.
Иниго уставился на него водянистыми глазами, рот дрожал.
— Сколько раз вы с Кеа встречались?
Иниго теперь заметно дрожал от негодования и ярости. Вода из его стакана выплеснулась ему на бедро.
— Один раз, — сказал он. — Однажды. Она оказалась в Лондоне, и мы встретились за чашкой кофе. Она чувствовала себя особенно плохо и нуждалась в моем совете и поддержке, которые я, к счастью, смог ей дать.
Он попытался поставить стакан с водой на журнальный столик, но тот выскользнул из его дрожащей руки и разбился о деревянный пол.
— Ради всего святого! — взревел Иниго.
— Я сделаю это, — поспешно сказала Робин, снова вскочила и направилась к кухонному уголку.
— Возмутительно — возмутительно, — повторил Иниго, его дыхание участилось. — Все это — преследовать меня здесь — вы вторгаетесь в мое пространство — и все потому, что я пытался помочь девушке…
— У которой была большая обида на Эди Ледвелл, — сказал Страйк, в то время как Робин вернулся и опустился на корточки рядом с Иниго, чтобы вытереть воду, — которая утверждала, что Ледвелл украла все ее идеи, которая преследовала Ледвелл в Интернете, которая преследовала Блэя после их расставания и угрожала насилием им обоим в ночь перед поножовщиной.
— Кто сказал, что она угрожала? — яростно спросил Иниго, в то время как Робин осторожно подбирала разбитое стекло.
— Я говорю, — ответил Страйк. — Я видел твиты, которые она удалила после того, как протрезвела. Уолли Кардью посоветовал ей это сделать. Наверное, это единственный
