– Как повелит моя королева, – Даарио низко поклонился, улыбнулся и ушёл в развевающемся за спиной плаще.
Сложив руки на коленях, Дени сидела среди скомканных простыней и чувствовала себя такой несчастной, что даже не услышала, как в опочивальню прокралась Миссандея, принёсшая хлеб, молоко и фиги.
– Ваше величество? Вам нехорошо? Ночью ваша служанка слышала ваш крик.
Дени взяла фигу. Плод был чёрный, сочный и всё ещё влажный от росы. «Буду ли я кричать в постели Хиздара»?
– Ты слышала лишь гул ветра.
Она откусила немного, но теперь, когда Даарио нет рядом, фрукты потеряли для неё свой вкус. Вздохнув, королева встала и позвала Ирри, чтобы та принесла ей халат, а затем вышла на террасу.
Вокруг были враги. У берега на якоре постоянно стояло не меньше дюжины кораблей – несколько дней назад, когда солдаты высаживались на берег, их было с сотню. Юнкайцы даже привезли морем древесину и сейчас, укрывшись за рвами, строили катапульты, скорпионы и высокие требушеты. В тихие ночи она слышала, как в жарком сухом воздухе звенят молотки. «Однако у них нет осадных башен и таранов». Они не хотят брать Миэрин приступом – будут держать осаду, швыряя в её город камни, пока голод и болезни не поставят её народ на колени.
«Хиздар обеспечит мне мир. Он должен».
На ужин повара запекли ей козлёнка с финиками и морковью, но Дени смогла съесть лишь кусочек. Перспектива новой встречи с миэринцами выбила её из колеи. Сон так и не пришёл, даже когда в постель вернулся Даарио, такой пьяный, что едва держался на ногах.
Королева ворочалась и металась под покрывалами: ей снилось, что её целует Хиздар... но его губы покрывали синяки и кровоподтёки, и когда он вошел в неё, его мужское достоинство оказалось холодным как лёд.
Дени резко села – волосы растрепались, ночная рубашка смялась. Её капитан спал рядом, и всё-таки она была одна. Ей захотелось потрясти его, разбудить, заставить обнять, взять её, помочь забыться, но она знала, что если так поступит, Даарио только улыбнется, зевнет и скажет: «Это всего лишь сон, моя королева. Спи спокойно».
Вместо этого она накинула на себя плащ с капюшоном и вышла на террасу. Королева подошла к парапету и постояла там, глядя на город, как уже делала сотни раз.
«Миэрин никогда не станет моим городом. Никогда не станет моим домом».
Бледно-розовый рассвет застал её на террасе. Дени заснула на траве, блестевшей под покрывалом росы.
– Я обещала Даарио, что устрою сегодня прием при дворе, – сказала Дейенерис своим служанкам, когда те её разбудили. – Помогите мне найти корону. Да, и какую-нибудь одежду, что-нибудь лёгкое и прохладное.
Часом позже она спустилась в тронный зал.
– Все на колени перед Дейенерис Бурерожденной, Неопалимой, королевой Миэрина, королевой андалов, ройнаров и Первых Людей, кхалиси Великого травяного моря, Разрушительницей Оков и Матерью Драконов, – объявила Миссандея.
Резнак мо Резнак согнулся в поклоне и широко улыбнулся:
– Ваше великолепие, с каждым днём вы становитесь всё прекраснее. Уверен, вас согревает перспектива скорой свадьбы – ах, моя лучезарная королева!
Дени вздохнула.
– Зовите первого просителя.
Она так долго не устраивала прием, что поток просьб и жалоб оказался ошеломительным. В дальней части зала собралась целая толпа, и люди ссорились, отвоевывая право первым обратиться к королеве. Первой, что само собой, разумеется, оказалась Галазза Галар. Она выступила вперед с высоко поднятой головой. Лицо жрицы скрывала блестящая зелёная вуаль.
– Ваша лучезарность, я предпочла бы поговорить с вами с глазу на глаз.
– Как жаль, что у меня нет на это времени, – любезным тоном ответила Дени. – Завтра я выхожу замуж. – Её предыдущая встреча с Зелёной Милостью прошла не очень хорошо. – Что вам угодно?
– Мне угодно побеседовать с вами о неслыханной дерзости некоего капитана наёмников.
«И она осмелилась сказать это при всем дворе? – Дени ощутила прилив гнева. – Да, храбрости ей не занимать, признаю, но если она думает, что я готова спокойно снести очередное оскорбление, то ошибается».
– Предательство Бурого Бена Пламма потрясло нас всех, – ответила она жрице. – Но ваше предостережение несколько запоздало. А теперь, как я понимаю, вы желаете вернуться в храм и молиться о мире.
Зелёная Милость поклонилась.
– Я помолюсь и за вас.
«Очередная пощёчина», – вспыхнув, поняла Дени.
В остальном приём был всё той же хорошо знакомой королеве рутиной. Она сидела на подушках и, покачивая ногой от нетерпения, слушала. В полдень Чхику принесла ей блюдо с инжиром и ветчиной. Казалось, что просителям нет конца и края, и на каждых двоих, что уходили от королевы с улыбкой на устах, один покидал её с заплаканными глазами или бормоча что-то себе под нос.
Солнце уже клонилось к закату, когда перед лицом королевы предстал Даарио Нахарис со своими новыми Воронами-Буревестниками, перебежавшими к нему от Гонимых Ветром. Дени поглядывала на них, пока перед ней бубнил очередной проситель.
«Это мой народ. Я их законная королева». Выглядели они редким отребьем, но чего ещё ждать от наёмников. Младший был едва ли на год старше её, а самый старший, похоже, пережил уже свои шестидесятые именины. Некоторые щеголяли богатством – золотыми наручами, шёлковыми туниками, перевязями с серебряными заклепками. «Грабители». Но в большинстве наряды наёмников были просты и сильно поношены.
Когда Даарио вывел их вперёд, королева увидела, что среди них есть женщина – рослая, белокурая, в кольчуге.
– Милашка Мерис, – представил ее капитан, хотя Дени назвала бы наемницу как угодно, только не милашкой. В ней было шесть футов росту, нос изуродован, на обеих щёках пролегли глубокие шрамы, и у этой Милашки был самый холодный взгляд, какой только доводилось видеть королеве.
Облачённый в пышный, но потрёпанный наряд Хью Хангерфорд был тощим и угрюмым, с длинными ногами и узким лицом. Веббер – мал ростом, но мускулистый, с татуировками в виде пауков на голове, груди и руках. Краснолицый Орсон Стоун назвался рыцарем, как и долговязый Люцифер Лонг. Деревянный Уилл не переставал с вожделением пялиться на королеву, даже преклоняя колено. У Дика-Соломинки были васильковые глаза, белые, как кудель, волосы и неприятная улыбочка. Лицо Рыжего Джека скрывала щетинистая рыжая борода, и его речь было не разобрать.
– В первом же бою он откусил себе пол-языка, – объяснил королеве Хангерфорд.
Дорнийцы выглядели совсем иначе.
– С позволения вашего величества, – представил их Даарио, – Зелёный Потрох, Геррольд и Лягушонок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
