– В чем дело? – спросил Гарри Хэм у Хоба в тот же вечер, встретившись с ним в «Эль Кабальо Негро» – баре в Санта-Эюлалиа, где получала почту почти вся иностранная диаспора.
– Я тут напоролся на пару испанцев нынче днем, – сообщил Хоб и поведал об адвокате Молинесе и архитекторе Фернандесе.
Гарри Хэм – бывший полицейский из Джерси, штат Нью-Джерси – приехал на Ибицу в отпуск и женился на красавице Марии. Хоб подбил его на работу в детективном агентстве «Альтернатива», чтобы как-то скрасить жизнь пенсионера.
Детективное агентство «Альтернатива» Хоб открыл, желая получить работу, не привязанную к определенным часам и приносящую достаточный доход, чтобы можно было протянуть в Европе. Частная детективная практика казалась идеальным занятием для человека, не отличающегося особыми умениями, но весьма везучего и обладающего массой друзей. Это дало ему шанс дать работу друзьям – племени таких же, как и он, бездомных изгнанников, не способных назвать родиной ни одну страну мира и питающих преданность лишь к себе подобным. Друзей у Хоба было множество. С большинством из них он познакомился среди несметных тысяч, ежегодно накатывающих на Ибицу, как прилив и отлив, и, подобно ему, выискивающих Великий Благословенный Край и Налаженную Жизнь. Все они лишились корней и причастности к миру – этакие отбросы научно-технической революции, бессмысленные данные электронного века, лишние люди, и им вовсе не требовалось быть чернокожими или принадлежать к испанскому типу, чтобы вписаться в эту категорию.
Так что Хоб организовал детективное агентство «Альтернатива» в качестве своеобразной блуждающей общины, сосредоточенной вокруг Ибицы и Парижа, с вылазками в прочие места, когда дух гнал его с места или подворачивалась удобная возможность. Штат он укомплектовал людьми вроде себя – бродягами и неудачниками, художниками и богемой, прорицателями, чьи пророчества не обладали ни малейшей коммерческой ценностью, мошенниками, всякий раз попадающимися на горячем, и крутыми парнями, вечно получающими по физиономии. Опыта у Хоба не было почти никакого, но и цены приемлемые. Неустрашимостью и силой он не выделялся, зато был наделен упорством. При весьма среднем интеллекте он отличался изворотливостью ума. Детективное агентство «Альтернатива» не процветало, однако позволяло сводить концы с концами Хобу и еще нескольким людям, да вдобавок хоть чем-то занимало его в те долгие ночи, когда он гадал, что делает на этой чужой ему земле.
– Что-то мне все это не нравится, – проговорил Гарри, крупный, солидный и полный мужчина с коротко подстриженными седыми волосами. – По-твоему, дон Эстебан что-то затевает?
– Ни в коем случае. Старик – человек чести.
– После болезни люди меняются, – заметил Гарри.
– О какой болезни ты толкуешь?
– Когда ты отлучался в Париж, с Эстебаном случился удар. А ты не знал?
– Мне никто не сказал. – Хоб пробыл на Ибице всего неделю. Видно, придется многое наверстывать.
– Раньше я виделся с ним что ни день, – сообщил Гарри. – Но после удара он больше не выходит. Ты заглядывал к нему в последнее время?
– Нет. Я только-только приехал.
– Наверно, заглянуть бы не помешало.
Глава 2
Назавтра Хоб навестил фазенду Эстебана. Жена Эстебана Ампаро, никогда не питавшая к Хобу особых симпатий, держалась недружелюбно, как всегда. Сказала, что Эстебан прихворнул и никаких посетителей не принимает. Этим Хобу и пришлось довольствоваться. Домой он вернулся в глубокой задумчивости. Хоть он так и не взял в толк, что же стряслось, но уже начал тревожиться.
А еще через день случайно столкнулся с Эстебаном в лавке Луиса. Эстебан заметно состарился. Волосы его поседели, руки тряслись. Он неуверенно кивнул Хобу, после чего сыновья затащили его в семейный «Сеат» – испанский вариант «Фиата» – и укатили прочь, позволив Хобу перекинуться со стариком едва ли парой слов. Голос Эстебана дрожал, а жидкие волосы еще больше поредели, придав ему неприятное сходство с новорожденным или – еще более неприятное – с только что освежеванным кроликом.
Теперь Хоб встревожился по-настоящему. В тот вечер он обедал в ресторане «Ла Дучеса», возглавляемом Лианой – невысокой рыжеволосой франко-баскской дамочкой, вышедшей замуж за Моти Лала, известного индийского художника-парса, большую часть года проводящего в Париже, но на лето перебирающегося на Ибицу.
– О, Хоб, хорошо, что зашел, – сказала Лиана. – Гарри хотел с тобой повидаться. Он обедает в отдельном кабинете.
В числе прелестей Ибицы в те дни было полнейшее отсутствие телефонов в частных домах. Услуги телефонной связи распространялись лишь на коммерческие заведения и государственные конторы. Людям приходилось либо оставлять весточки для друзей в барах и ресторанах, либо полагаться на везение, либо, в случае крайней необходимости, ехать прямо к ним домой, если только было известно, как найти нужного человека в хитросплетении проселков, вьющихся среди крутых холмов, образующих хребет Ибицы.
Гарри вовсю уписывал свиные отбивные под коричневым соусом, каковые Лиана наделила каким-то замысловатым каталонским названием. Сев рядом, Хоб заказал жареную ягнячью ногу.
– Я рассмотрел это дело насчет дона Эстебана и твоей виллы, – сообщил Гарри. – Задал пару-тройку вопросов. Изрядную часть сведений подкинул мне Пако из лавки в Сан-Карлосе.
Хоб уже знал, что сыновья Эстебана нуждаются в деньгах и ярятся из-за консервативности старика. Еще Хоб ведал, что Ибица, после многолетнего забвения при режиме Франко, выстроила международный аэропорт и ожидает невероятного наплыва туристов. Вокруг направо и налево заключали земельные сделки, выручая баснословные суммы за некогда бросовые участки. С каждым годом земли Ибицы росли в цене. Все это было Хобу хорошо известно. Но он не принял во внимание, как отчаянно сыновья Эстебана боятся, что цены упадут так же внезапно, как выросли, и у братьев на руках останется лишь полдюжины никуда не годных ферм, которые старик не продал из чистейшего упрямства, хотя не обрабатывает землю и не сдает ее в аренду. Фермы просто лежали в запустении – попусту растрачиваемое достояние, а растрачивать достояние в сельскохозяйственной экономике Ибицы просто немыслимо.
Остальные земли после смерти дона Эстебана перейдут к сыновьям. Но этот участок, К'ан Поэта, из-за разногласий между письменными и устными соглашениями по его поводу, оказался в сумеречной зоне. И это Хоб тоже знал.
А в новинку для него оказалось, что как раз сейчас К'ан Поэта представляет значительный интерес, потому что мадридский синдикат вознамерился обратить дом и усадьбу в туристский отель, казино и диско-клуб.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
