— Согласен, мисс Фэрчайлд. Я рекомендовал своему помощнику взять отпуск сейчас, потому что на этой неделе я смогу некоторое время обойтись без него. Но когда проблемы будут решены и наши гости возвратятся, он понадобится вновь. Лора улыбнулась.
— Очень хорошо, — сказала она.
— Я также сказал… о, извините, — он посмотрел за спину Лоре. — Да, сэр, чем могу быть полезен?
— Я жду, когда освободится мисс Фэрчайлд, — сказал Поль.
Лора резко повернулась и почти оказалась в его объятиях. Их взгляды встретились, ее рука сама потянулась ему навстречу. Пальцы их рук переплелись.
— Добро пожаловать домой, — мягко проговорила она. Ее лицо пылало.
Он улыбнулся, глядя на нее, и она почувствовала себя так, словно годы улетучились.
— Когда ты закончишь здесь…
— Да.
Она повернулась, ее рука продолжала оставаться в руке Поля, и торопливо закончила разговор с консьержем:
— Обо всем ином мы позаботимся завтра, если нет других вопросов.
— Нет, мисс. Все полностью под контролем.
— Да, — прошептала Лора. — Возможно, теперь так и есть.
Она посмотрела на Поля.
— Куда бы ты хотел пойти?
— Хочу взглянуть на твой дом. — Она улыбнулась ему. — Я рада, что ты здесь.
Они прошли через фойе, рука об руку, не разговаривая. Они едва перекинулись словами в такси, а сказать нужно было так много… Но сейчас им хватало того, что они сидели рядом, с переплетенными руками, соприкасаясь телами.
Войдя в дом, Лора закрыла дверь.
— Мне так хочется поцеловать тебя. Поль рассмеялся:
— Любовь моя…
Он обнял ее, и они застыли, сливаясь в долгом поцелуе.
— Я выбрал ужасное время для отъезда, — наконец проговорил он.
— Но замечательный момент для возвращения. Я так ждала тебя последние несколько дней…
Он поцеловал ее вновь, прижимая к себе, открывая заново то, как ее тело откликалось на его зов.
— Знаешь ли ты, как часто я мечтал об этом мгновении? Мысленно я подолгу беседовал с тобой. Наверное, потребовалось бы пятьдесят лет, чтобы прослушать эти беседы наяву. Знаешь ли ты, как много я хочу для тебя сделать? Представляешь ли, как сильно я люблю тебя?
— Поль, о чем ты говоришь? — Она отстранилась и внимательно посмотрела на него. — А как же Эмилия? Я не могу делать вид, словно ее не существует.
— О Боже мой, ты же не знаешь. Нет, конечно, не знаешь, откуда? Эмилия в Калифорнии. Мы с ней разводимся. Не знаю точно, когда это произойдет, но скоро. Расскажу тебе позже. Не сейчас.
— Нет, не сейчас.
Ее глаза сияли. Ей было тепло, очень тепло; кровь струилась и пела, ее губы призывно приоткрывались под его губами.
— Я хочу тебя, — сказала она и улыбнулась с той потаенной живостью, которую он так хорошо помнил.
— Очень трудно, когда женщина сама должна обо всем думать, Поль, ты даже не упомянул об этом. Означает ли это, что ты не будешь уверен, когда это произойдет?
Он рассмеялся:
— Я уверен в любви. И в наслаждении. Он протянул ей руку, и она оперлась на нее, когда они поднимались вверх по лестнице.
— Твой дом — истинное наслаждение. Он удивительно напоминает комнаты, которые ты обустроила в доме Оуэна: наполненные самым замечательным светом и теплом.
— Плод любви, — сказала Лора. — Мне необходимо место, где можно отдохнуть.
В спальне, в мягком свете, проникавшем с улицы, Поль нежно обнял Лору.
— Где бы и что бы мы с тобой ни делали впредь, если тебе захочется комфорта, моя дорогая, ты всегда найдешь его здесь. Я обещаю тебе. Никаких вопросов, никаких сомнений. На том я стою.
Лора запрокинула голову и посмотрела в глаза Полю:
— А я обещаю тебя любить, доверять, делиться всем и защищать, если смогу, от боли…
— Боже мой! — воскликнул он. — Как давно мечтал я услышать такие слова!
Их губы встретились и слились в поцелуе, как в первый раз, словно не было долгой разлуки.
— Ты помнишь ту комнату? — спросил он. — Все было белым: занавески, лунный свет… и ты в белом платье Я любил тебя.
— Но потребовался целый год, чтобы признаться в этом, — сказала она, счастливо рассмеявшись.
— Признаю, не впервые я вел себя как дурак.
Он снял жакет с ее плеч и, просунув руки под кашемировый свитер, обхватил талию, затем медленно повел их вверх по нежной коже к груди, налитой и устремленной к нему.
— Так много предстоит восстанавливать, — сказал он.
— Нет, не восстанавливать, — прошептала она. — Мы все начинаем заново.
Ее тело, казалось, само стремилось слиться с его, она, прижавшись к нему, ощущала, как оно таяло, открываясь с самозабвением, о существовании которого позабыла, но что-то еще сдерживало ее.
Бен!
Да, она еще не рассказала. Она не может полностью отдать себя Полю, не может начать все заново, пока между ними остается хоть какой-то секрет.
— Поль, — голос прозвучал хрипло, она отстранилась от него.
Он спокойно держал ее, положив руки на талию и неотрывно глядя в глаза.
— Расскажи, — сказал он.
Они присели на софу, стоявшую около окна; серебряный свет луны лился в комнату сквозь ветви дерева, росшего рядом с домом, то усиливаясь, то ослабевая в едином ритме с немногими оставшимися листьями, качавшимися под дуновением легкого бриза
— Я должна тебе кое о чем рассказать, не могу больше ждать. Ты должен узнать сейчас, потому что я люблю тебя и, что бы ни случилось, хочу, чтобы ты знал правду; между нами не должно быть лжи.
Он молча ждал, глядя на нее.
— Я никогда не говорила, что у меня есть брат, еще один, кроме Клэя. Он наполовину родной, поэтому у нас с ним разные фамилии. Было время, когда мы с ним были очень близки. Мы поссорились, и он уехал в Европу. Многие годы мы не виделись. И вот теперь нашли друг друга вновь. Я хочу, Поль, чтобы ты понял, почему я никому не рассказывала о его существовании раньше и почему он никому не рассказывал обо мне…
Она немного помедлила, потом посмотрела прямо ему в глаза:
— Это Бен.
В комнате стало тихо.
— Полагаю, ты имеешь в виду Бена Гарднера? В ней все напряглось от обыденности его голоса.
— Да. На прошлой неделе я ездила к нему в Бостон. Если ты меня выслушаешь…
Торопясь, едва переводя дыхание, кратко, как могла, Лора повторила все, что они с Беном рассказали Эллисон и Ленни. Затем, не останавливаясь, сказала:
— И еще. Мне кажется, ты был прав относительно Клэя. Я не уверена — хотелось бы поговорить с ним, но я не знаю, где он сейчас, но я обнаружила после твоего ухода из моего кабинета, что именно он много лет назад украл украшения Ленни, когда она была на Кейп-Коде. Это, разумеется, не означает, что он тот самый вор, которого разыскивает Сэм Колби… Я все еще не могу поверить… Ну просто не знаю. Но я должна извиниться перед тобой и за это.
