— В этом свитке ключ-артефакт от заклинания стазиса. Ваши дети сейчас находятся в гостинице «Мечеть Парижа», в четвёртом номере. Пиньинь, как у вас говорят, — ласково улыбнулся Бьёрн. На слове, которое одновременно означало цифру «четыре» и «смерть», китаец скривился. — Но вы можете радоваться, — продолжил Бьёрн. — Ноги вашего наследника целы. Ведь это всего лишь имитация…
В этот момент кусочек глиняной фигурки окончательно рассы́пался в пыль, заставив старейшину болезненно застонать, а потом слова Бьёрна до него дошли.
— Это была просто кукла?! — взревел Чжао. Густые белые брови взлетели двумя птицами под самый лоб, лицо исказилось от гнева.
— Ты обманул меня!
Внезапно Чжао захрипел и упал обратно на стул. На предплечье проявилась сложная вязь магического обета.
— Странный вы человек, мистер Чжао, — насмешливо ухмыльнулся Бьёрн. — Ваши глупые черепашки остались целы, а вы расстраиваетесь. Ну, хотите, я вам эту фигурку оставлю… На память, — внезапно вновь похолодевшим голосом произнёс Бьёрн. — На память о том, что могло бы с ними случиться. И поблагодарите при встрече Рью Чанга за то, что он отговорил меня от жертвоприношения с их участием. Поспешите, мистер Чжао. Номер арендован до вечера. Если никто не явится за ними, в двадцать часов по Гринвичу, всё, что находится внутри, сгорит в «Адском пламени». Будет обидно, — хмыкнул Бьёрн. — Ведь клятва уже дана.
Чжао вскочил со стула и ринулся прочь из ресторана, следом за ним рванула толпа его слуг. Через минуту вкруг остались только по-прежнему неподвижные магглы. Бьёрн меланхолично раскрошил на столе останки куклы и вдруг услышал негромкие хлопки. Сидевшие недалеко магглы медленно превращались в мужчину и женщину, в которых Бьёрн тут же узнал чету Фламелей.
— Браво, мистер Вильямс, — безмятежно улыбнулась волшебница. — Хорошая комбинация. Безупречная, я бы даже сказала. Не хотите перевестись в Шармбатон?
— Спасибо, леди Пернелла, — поднялся со стула и поклонился Магнуссон. — Я уже привык к Хогвартсу.
— Присаживайтесь к нам, молодой человек, — проскрипел Фламель. — Нам есть что обсудить.
Бьёрн послушно подошёл и сел напротив. От четы французских волшебников не исходило ни грана магии. Казалось, что рядом с ним сидят обычные люди.
— Как вы понимаете, в Париже мало что проскользнёт мимо моего внимания, — ухмыльнулся алхимик. — А когда в городе появилась толпа вооружённых до зубов китайцев, меня это здорово заинтересовало. Тем более что этот белоголовый старейшина хотел выменять у меня яйцо дракона на свиток с интересной техникой лечения болезней. Вот я и подумал, — улыбнулся Фламель, — а может, это всё как-то связано, или китаец решил вернуть мне свиток и виру за убитого слугу? Однако оказалось, что он искал вас, одного из студентов школы моего бывшего ученика.
Бьёрн не стал скрывать от Фламелей всех подробностей этой истории, раз уж попал в такую ситуацию. Он изо всех сил пытался воздействовать на них своей родовой особенностью, понимая, что захоти Фламели его убить, никакие выученные заклинания ему не помогут. Слишком неравны силы между четырнадцатилетним подростком и волшебниками, прожившими более, шестисот лет.
Однако родовая способность действовала безупречно, сказались десятки поколений рода Магнуссонов.
— Какой честный мальчик, — улыбнулась Пернелла. — Не стал от нас ничего скрывать. А свиток китайцев у тебя, мой дорого́й?
— Да, госпожа. И я готов подарить его вам в честь знакомства и будущего сотрудничества, — Бьёрн почувствовал, что ещё немного и из носа хлынет кровь.
— Николя, если ты не захочешь, я сама возьму его в ученики, — весело рассмеялась женщина. — Посмотри, как он галантен!
— Как хочешь, Пернелла, — проскрипел Фламель. — Мне одного Альбуса хватило. Эти англичане слишком непредсказуемы.
Бьёрн вытащил свиток и протянул его алхимику. Тот, не прикасаясь, развернул его над столом и внимательно вчитался в иероглифы. Пернелла же продолжала с любопытством разглядывать Магнуссона.
— Расскажи мне малыш, чему ты успел научиться в школе.
Бьёрн послушно стал говорить о приобретённых умениях, включая даже то, что освоил самостоятельно. Единственное, о чём он умолчал, так это о родовых знаниях, получаемых через камень в груди и об уроках Гриндевальда.
— Очень неплохо для столь юного волшебника, — удовлетворённо улыбнулась Пернелла, — но тебе ещё многое…
— Да! Это то, что надо! — возбуждённо вскрикнул Фламель. — Смотри, дорогая. Они называют энергоканалы меридианами, и здесь даётся очень необычный способ, как на них можно влиять. Тут он начал сыпать какими-то терминами и формулами, которых Бьёрн совершенно не понимал.
— А главное, любовь моя, получится минимизировать количество жертв при вызове… — тут он оборвал себя, перевёл холодный взгляд на Бьёрна, но мгновенно застыл.
— Мальчик, да у тебя же кровь на лице! — глаза Фламеля неожиданно потеплели, и он через стол дружелюбно похлопал Магнуссона по руке. — Ты преподнёс нам ценный дар, прими мою благодарность.
Бьёрн молча достал платок, вытер кровь и тут же его сжёг, вымучено улыбнувшись алхимику.
— Яйцо дракона можешь оставить себе или продать китайцам, я не имею к тебе претензий, — продолжил между тем Фламель. — А вот старейшина Чжао ответит мне за убийство несчастного Франсуа по полной. Желаю хорошо показать себя на турнире. Я буду следить за твоими успехами, юный маг.
— А я пришлю тебе свои лекции по Чарам, — улыбнулась Пернелла и погладила его по руке. — Если ты сможешь освоить хотя бы половину до окончания Хогвартса, — клянусь зубами Пифона, я дам тебе несколько личных уроков по обретению настоящего могущества. До
