На скептическое хмыканье наглой рабыни и принца он только досадливо сморщился.
— Знаю, в свете ваших приключений, довод совсем не выдерживает критики. Даже обидеться нельзя. С этого дня, вы работаете в паре. Его величество дал добро. Так что на ваши спарринги, ограничения будут сняты. В тренировках с другими курсантами, на вас обоих будут действовать одинаковые правила. Курсант Вирт, доложите их суть.
— Ограничение силы удара до уровня обозначения точки поражения. Предпочтение захватам и броскам. Запрет на использование летальных болевых приемов, а так же удушающих захватов. Только их обозначение. Имитация приемов ведущих к переломам. Нанесение ударов по телу только на уровне имитации.
— Э-э-э. — Майя растерянно захлопала глазами. — А бегать можно?
— Можно, абсолютно серьезно откликнулся Вирт. — Но, судя по тому, что я видел на записях из Ирбинска, у тебя шансов убежать будет не много.
— Почему? — Майя перевела взгляд на стоящего наставника.
— Догонят. — Так же вежливо и серьезно просветил тот. — В вашей группе больше половины бегают на много лучше вас. Так что без шансов. Разве только на полосе препятствий. Горская школа в этом плане не уступает нашей.
— Прошу прощения, мой господин, но я не умею имитировать. Это как? — Майя растерянно огляделась.
— На территории академии, к преподавателям обращаются лорд-преподаватель или по псевдониму. Вы не работали с контролем силы удара? — Заинтересовался преподаватель.
— Никак нет, только полный контакт. Контроль исключительно на удары определенной категории. С демонстрацией полной силы на симуляторе или с противником выше по уровню. А что такое имитация?
— Имитация, это когда ты только обозначаешь удар, но останавливаешь его даже не касаясь противника. — Пояснил преподаватель, знаком дав команду Вирту продемонстрировать сказанное на одном из курсантов.
— А-а, это как тренер показывает при обучении. Но они этому специально учатся и делают медленно, чтобы было видно. В спарринге я так никогда не делала. Мне наверно надо потренироваться. — Майя про себя подивилась странной системе тренировок.
— В качестве успокоения, — примиряющим тоном заговорил мастер, — в группе есть несколько курсантов имеющих опыт боев с неизменными, в том числе и с Виртом. Кроме того, ограничения не распространяются на спарринг с использованием силовой защиты. Но ваше признание придется учитывать при составлении пар. Все, на сегодня свободны. Для вас двоих занятия будут индивидуальными.
— Планировали, не планировали. Я тоже не планировала. — Бурчала Майя, вспомнив объяснения тренера про уровень Иллис на выходе из зала в сопровождении Вирта. — А получилось так, что только этим и занимаюсь. А как ты с этими правилами вообще тут спаррингуешь? Это же все равно, что воздухом пытаться отмахнуться.
— Почти. Но на занятиях группы меня гоняют только на разминку. Я тебя провожу. Иллис сейчас на конном дворе, мне туда же.
— Хорошо. — Майя покосилась на Вирта. — А чего ты со мной возишься все-таки?
— Интересно. Если не считать ребят, с которыми я с детства тренируюсь, ты первая, с кем можно нормально поговорить. Остальные хорошо помнят о моем положении и не дают об этом забыть. А это правда, что в горных кланах воинами становятся в шестнадцать лет.
— Правда. Но только те, кто проходит обучение внутри клана. Их готовят примерно так же, как тут боевиков. В отряде папы были и четырнадцатилетние и семнадцати. Все зависит от подготовки ученика и сработанности группы. Младше четырнадцати лет на выпускной зачет обычно не выпускают. Но закончить обучение можно и раньше. Уровень и право назваться воином присваивают после шестнадцати. И только после зачета по выживанию в полевых условиях. Младшие до этого возраста остаются в клане в качестве помощников тренеров при подготовке других учеников.
— А твой отец проходил выпускной тест под столицей? Я так понимаю.
— Ну да, откуда бы взялась закладка, известная мне. — Майя пожала плечами. Это не было тайной. И она понимала, что Вирт просто уточняет для себя то, что посчитал необычным.
Глава 14. Дела родственные и не очень
Майя привычно проскользнула в приемную императрицы. На странный взгляд секретаря она не обратила никакого внимания. Сам по себе приказ императрицы допускать ее даже без доклада, был слишком необычен. И секретарь, даже зная о его причинах, все еще не мог с этим смириться. В кабинете свет был приглушен. Но не узнать женщину стоящую рядом с императрицей Майя не могла.
— Здравствуй Майя. — Гринда постаралась смягчить свой голос. Для настоятельницы, в чьем подчинении были десятки разновозрастных девиц, целое хозяйство и даже небольшой отряд охраны, это было сделать нелегко.
— М-мастер-настоятельница? Добрый вечер. — Майя, не сводя глаз с Гринды, привычно приветствовала императрицу.
— Было бы неплохо посмотреть ее ребра. На всякий случай. Нашим врачам потребовалось время, чтобы их залечить. — Императрица говорила, обращаясь к гостье.
Женщина медленно приблизилась к девочке. Майя все еще пыталась прийти в себя. Нет, она понимала, что Гринда выйдет на связь. Но почему-то думала, что это произойдет не скоро, скорее всего, по связи. И сейчас совершенно растерялась.
— Я уж наслышана о твоих приключениях. Дедушка будет доволен.
— Он знает? — Голос с трудом подчинился. На глазах все-таки проступили сдерживаемые слезы и Майя всхлипнула.
— Конечно, знает. Он сейчас наводит мосты с Киром. Пошли, у нас не так много времени. Потом они придут. — Гринда сделала движение к выходу, явно собираясь найти какое-нибудь место для тихого разговора.
— Идите в гостиную, там вам никто не помешает. А о мужчинах не беспокойтесь, подождут.
Спокойствия хватило только дивана в гостиной покоев императрицы. Едва опустившись на него, Майя все-таки не выдержала. Гринде все отведенное время пришлось только молчать и осторожно гладить дочь своей подруги по волосам. А та, взахлеб, рассказывала о своих злоключениях. О гибели родителей, о побеге, о Мегере и стервах. О школе и академии, в которую прорвалась с боем. Потребовалось куда больше времени, чем несколько минут, пока она не вспомнила, где находится. Привычный зуд возмущенного ошейника, наконец, пробился через эмоции и напомнил о ее статусе. Но Майя только поморщилась. На это она жаловаться не стала.
— Ты молодец. Я не многих знаю, кто бы смог все это выдержать, даже будучи взрослым. Родители могут тобой гордиться. Скажи, я действительно такая страшная, что ты не захотела связаться со мной? — В ровном голосе мастера-настоятельницы проскользнули нотки обиды.
