Так как экипаж и без того небольшой, а теперь уменьшается еще на два человека, то, пожалуй, на долю каждого выпадет немало работы. Но я уверен, что ты всегда сумеешь выделить для производства научных наблюдений в полном их объеме столько людей, сколько и когда понадобится.
Ты позаботишься также о том, чтобы каждые 10 дней (первого, десятого и двадцатого каждого месяца) производилось бурение льда для определения его мощности, как это делалось до сих пор. В большинстве случаев бурение производил Хенриксен, и в этом деле на него вполне можно положиться.
В заключение желаю всяческого счастья тебе и всем, за которых ты теперь несешь ответственность. До счастливой встречи в Норвегии – на борту этого корабля или без него.
Преданный тебе Фритьоф Нансен
«Фрам», 25 февраля 1895 г.
P. S. В этой инструкции, наспех написанной ночью 25 февраля, я упустил ряд вопросов, которые следовало обсудить. Ограничусь лишь напоминанием, что в случае если вы увидите неизвестную землю, то необходимо, само собой разумеется, приложить все старания, чтобы возможно точнее определить ее местоположение, насколько позволят обстоятельства. Если «Фрам» окажется настолько близко к ней, что ты сочтешь возможным посетить ее без особого риска, то всякое исследование этой земли будет в высшей степени интересно. Каждый камень, каждый стебелек травы, каждый образец мха или лишайника оттуда, каждое животное – от самого крупного до самого мелкого – будут иметь большое значение. Не следует упустить случая сфотографировать землю и дать самое точное описание ее, для чего вам надо стараться объехать землю по возможности кругом, чтобы определить береговую линию, площадь и т. п. Все это, однако, ты должен предпринимать лишь при условии, что это не будет сопряжено с риском для вас. Если «Фрам» будет по-прежнему дрейфовать во льдах, само собой разумеется, что можно будет предпринять лишь небольшие экскурсии, так как возвращение на судно после дальней экскурсии может натолкнуться на неожиданные и серьезные трудности. Если даже «Фрам» будет стоять на месте более или менее продолжительное время, то и в таком случае экскурсии должны предприниматься с соблюдением крайней осторожности и не должны затягиваться, так как никто не может знать, когда снова начнется дрейф. Нельзя ни в каком отношении считать желательным новое уменьшение экипажа.
О научных наблюдениях мы с тобой беседовали так часто, что я не считаю нужным давать тебе здесь еще какие-нибудь наставления. Я уверен, что ты сделаешь все, от тебя зависящее, чтобы провести их в возможно более полном объеме, и что экспедиция вернется с такой богатой добычей, какую только разрешат обстоятельства.
Еще раз желаю полного успеха и счастливой встречи в недалеком будущем.
Преданный тебе Фритьоф Нансен
«Фрам», 13 марта 1895 г.».
На другой день после того числа, каким помечен постскриптум, в четверг, 14 марта, в 11 ч 30 мин утра доктор Нансен и Йохансен покинули «Фрам» и начали свое санное путешествие. Мы простились с ними, подняв флаг и вымпелы и салютовав им выстрелами. Скотт-Хансен, Хенриксен и Петтерсен проводили уходивших до места первой стоянки за 1,6 мили от судна и вернулись обратно на следующий день в 2 ч 30 мин пополудни.
Утром они помогли запрячь собак и снарядить нарты. В последней запряжке находились Барнет (Дитя) и Пан, которые всегда были смертельными врагами[387]. Пока их запрягали, они принялись драться, и Хенриксену пришлось поколотить Барнета, чтобы заставить его прекратить драку. Из-за этой драки последняя запряжка несколько задержалась. Между тем остальные собаки пытались тащить изо всех сил, и потому, когда сцена наказания была окончена и оба нарушителя мира тоже стали тянуть, сани пошли быстрее, чем рассчитывал Йохансен. Он отстал и принужден был долго догонять их на лыжах. Скотт-Хансен с двумя товарищами долго стояли, глядя вслед уходившим, пока они не превратились в маленькую черную точку далеко-далеко на беспредельной ледяной равнине. Затем, бросив прощальный взгляд, на тех, кого, быть может, не суждено нам больше увидеть, они надели лыжи и пустились в обратный путь.
В день отъезда санной экспедиции «Фрам» находился под 84°04 северной широты и 102° восточной долготы. Нос его был обращен приблизительно на ЮВ, а положение его кратко было следующим. Судно вмерзло в лед примерно 7-метровой мощности и имело небольшой крен на правый борт. Под килем «Фрама», стало быть, лежал слой льда в несколько метров мощности. С левого борта по всей длине судна высокой дугой от ЮЮВ к ССЗ громоздился выжатый лед, доходя у полушканцев на корме до реллингов[388]. В расстоянии приблизительно 150 м к северо-западу от корабля простиралась с севера на юг длинная, довольно широкая ледяная гряда, достигавшая 7-метровой высоты – Б о л ь ш о й т о р о с, как мы ее называли. На полпути между ней и судном находилась недавно образовавшаяся полынья шириной около 50 м. Примерно в 50 м от носа корабля, в направлении, перпендикулярном к нему, лежала старая полынья, заваленная осколками во время напора льда и вскрывшаяся вновь лишь поздней весной.
На Большом торосе, который образовался при мощном сжатии льдов 27 января 1894 г., на склоне, обращенном к судну, был устроен склад. Он состоял из шести-семи небольших куч, прикрытых парусиной, в которых лежали жестянки с провизией и другие предметы первой необходимости. Тут же были сложены наши нарты и лыжи. На полпути между судном и Большим торосом расположилась наша моторная лодка, которую, после того как прямо под ней образовалась новая полынья, пришлось отнести подальше на лед.
Наконец, тут же у нас была кузница, вырубленная на расстоянии 30 м от левого борта «Фрама» в склоне упомянутого выше тороса; крышу ее устроили из нескольких шестов, на которые были навалены ледяные глыбы, засыпанные сверху снегом; все вместе смерзлось в компактную массу. Дверью служил брезент.
Первым и самым неотложным нашим делом было удалить хотя бы часть ледовых нагромождений, которые налегли на левый борт. Я боялся, что при повторении сжатия близкое соседство этого нагромождения создаст серьезную угрозу судну: вместо того чтобы выжиматься наверх, под тяжестью льда оно может затонуть.
Для работы у нас имелось пять нарт с ящиками; к каждым нартам было прикреплено по два человека. Работу 19 марта начал весь экипаж. Одновременно работали теперь две смены спереди и две сзади судна, направляясь навстречу друг другу, тогда как третья партия, два человека при одних нартах, рыла проход шириной в 4 м прямо к середине судна. Слой льда, удаляемый от борта судна, имел мощность в два человеческих роста, за исключением среднего прохода, где уже раньше был снят двухметровый слой льда, чтобы обезопасить эту наиболее низкую часть судна и чтобы освободить доступ к трапу, по которому собаки спускались с судна и всходили на него.
