Большинство Козаков действительно расположено было тогда
избрать Полуботка. Его все любили. Полуботок притом был
всегда верен царю, не приставал к замыслу Мазепы, да и сам
Мазепа не решился бы открывать ему своего замысла: прежние
отношения гетмана к нему, а еще более к его родителю Леонтию, никак не могли подготовить в нем друга Мазепе. Но царь, заранее предуведомленный, что найдутся желающие избрать в
гетманы Павла Полуботка, уже заявил, что его не желает.
Старшины, зная это, предупредили дальнейшие толки, еще раз
провозгласили имя Скоропадского, схватили его под руки и
поставили на стол, с которого перед тем посольский дьяк читал
царскую грамоту. Скоропадский еще раз кланялся, говорил, что
недостоин такой чести. <Нет, нет, - кричали старшины, - ты
достоин! Ты - старый и верный слуга царского пресветлого
величества>. Затем все ему кланялись и поздравляли с
возведением в гетманское достоинство.
Тогда князь Долгорукий по принятому уже прежде обычаю
вручил новоизбранному гетману один за другим клейноты: бунчук, знамя, булаву, царскую грамоту и печать малороссийского края, сделанную по образцу печати, употреблявшейся прежними
гетманами. По окончании этого обряда все пошли в церковь. Там после
эктении, в которой за именем царя помянули имя нового гетмана, Скоропадский присягал по присяжному листу, выданному из
посольского приказа. В этой присяге, кроме обычного обещания
верности, гетман обязывался не водить пересылки и сообщения с
царскими неприятелями, особливо с бывшим гетманом Мазепою, и
доносить царю о всякой шатости и склонности к сношениям с
неприятелями в малороссийском народе. Произнесением присяги
руководил глуховский протопоп Борзаковский. Полковники с своими
полковыми старшинами стояли тут же, но сами присягнули уже
после, 9 ноября, когда к ним присоединился приехавший на
избирательную раду наказной лубенский полковник Василий Савич с
своими полковыми старшинами.
664
Во время рады царь находился в помещении Меншикова. С
царем были фельдмаршал Шереметев и канцлер Головкин.
Новоизбранный гетман с полковниками и полковыми старшинами
явился к царю на поклон. Царь поздравил его, а за царем
поздравили и вельможи. Гетман отправился от царя с почетом, в
карете, запряженной шестью лошадьми, в сопровождении князя
Долгорукого. В тот день был у гетмана обед и к столу его
приглашены были полковники и полковые старшины. Целый день
происходила стрельба, а народу разбрасывались от
новоизбранного гетмана деньги в бумажных свертках от семи алтын до
гривны в каждом свертке. Едва уехал от царя новоизбранный гетман, как явился приехавший на избрание черниговский архиепископ
Иоанн Максимович, поднес государю образ Пресвятой Богородицы
Черниговской и был со всеми своими духовными допущен к руке
государевой, а потом отправился к себе на подворье.
Царь, ближние вельможи и походная канцелярия оставались в
Глухове несколько дней. 11 ноября приехали туда с своим
духовенством киевский митрополит Иоасаф Кроковский и переяславский
епископ Захария Корнилович. 12 ноября в той же Троицкой церкви, где происходила присяга гетмана, после литургии в присутствии
царя, вельмож и малороссийских чинов служился молебен, а после
молебна духовными властями провозглашена была анафема и
вечное проклятие вору и изменнику Мазепе. Новгородсеверский
протопоп Афанасий Заруцкий говорил проповедь, в которой
пространно вспоминал прежде бывших изменников и оправдывал проклятие, наложенное на Мазепу. Малороссийские архиереи, черниговский и
переяславский, издали от себя пастырское послание к народу о
предании Мазепы проклятию и увещевали повиноваться
новоизбранному гетману Скоропадскому. В тот же самый день, по заранее
сообщенному царскому распоряжению, в московском Успенском
соборе после литургии в присутствии царевича Алексея Петровича
и царских вельмож духовные власти произнесли анафему над
Мазепою. Митрополит рязанский, блюститель патриаршего престола, Стефан Яворский произнес поучение, сообразное настоящему
событию, помянул с похвалою прежние доблести и добродетели
Мазепы, потом порицал его измену и, заканчивая свою речь, сказал: <Нам, собранным во имя Господа Бога Иисуса Христа и святых
апостолов, дано от самого Бога вязати и решити, и аще что свяжем
на земли, будет связано и на небеси! Изменник Иван Мазепа, за
клятвопреступление и за измену великому государю, анафема!> Он
провозгласил эти слова три раза. Все остальные архиереи за ним
возгласили трижды: <Анафема, анафема, анафема, буди проклят>.
Во время пребывания своего в Глухове царь издал два
манифеста к малороссийскому народу. В одном, от 9 ноября, он увещевал
всех малороссиян не верить <прелестным> универсалам врагов, ста-
665
рающихся уверить народ, будто московская власть нарушает права
и вольности. <Можем непостыдно сказать, что нет ни одного народа
под солнцем, который бы похвалился такою свободою и льготами, как малороссийский, так как во всем малороссийском крае мы не
берем ни единого пенязя в казну>. Объявлялась денежная награда
за каждого пойманного и приведенного шведского пленника, сообразно чину его: за генерала - 2000 рублей,* за полковника -
тысячу, за прочих офицеров - менее, по их чинам, а за рядового - по
пяти рублей; за убиение же каждого неприятельского воина - по
три рубля. Под страхом смертной казни запрещалось привозить
неприятелю на продажу всякие припасы. Царь убеждал народ из сел
и деревень скрывать свои семьи и пожитки. Списки с этого
манифеста приказано прибить по городским ратушам и по приходским
церквам и, сверх того, прочитывать их народу. Другим
манифестом, от 10 ноября, царь убеждал всех тех, которые <изменою вора
Мазепы заведены были в неприятельские руки>, отлучиться от него
и вернуться к верной службе своего государя. Объявлялось
прощение тем, которые знали о злом намерении Мазепы, <но не доносили, опасаясь его власти, и потому были с ним в согласии>. Им давалось
срока один месяц со дня 10 ноября. Если в течение этого срока они
явятся, то им обещалось сохранение чинов и маетностей их без
всякого умаления, в противном случае они будут объявлены царскими
изменниками, лишатся чинов, урядов и маетностей, которые
отдадутся другим лицам, верным государю, жены и дети изменников
будут посланы в ссылку, а всякий из таких изменников, когда будет
пойман, подвергнется смертной казни.
Пребывая в Глухове, царь оказал милости тем, которые
показали свою верность во время измены Мазепы. 14 ноября
наказные полковники получили звание настоящих полковников и
жалованные грамоты на разные села и маетности; Ивану Носу, получившему прилуцкое полковкичество, дана похвальная грамота
за содействие при взятии Батурина. Щедрее всех был тогда
наделен черниговский полковник Полуботок; ему пожалованы
маетности шурина его, бывшего гадяцкого полковника Михаила Ва-
силевича, которого когда-то так настойчиво преследовал Мазепа, и, кроме того, богатые маетности в Черниговском полку, - все
это за верность к царю, как выражено в жалованной грамоте.
Переправившись через Десну, шведы сразу увидали, что народ
не расположен принимать их как своих избавителей; напротив, все
сельские жители разбегались при появлении незваных гостей.
Исключение было, неизвестно почему, в одной Атюше1, где их
встретили с хлебом-солью. 12 ноября переправились шведы через Сейм
близ Батурина. Страшное зрелище представила им тогда гетман-
* Село Кролевецкого уезда в 30 верстах от Кролевца.
666
екая резиденция, где Мазепа еще недавно надеялся принимать
своих союзников и благодетелей. Все превратилось в безобразную кучу
угля и щебня; воздух был испорчен испарениями от гниющих и
полуобгорелых человеческих и скотских трупов, так что от смрада
дышать было невозможно. Король остановился на несколько дней в
Городище*. На Мазепу вид Батурина произвел потрясающее
впечатление. Он стал жалеть, что ударился в такой замысел, который, как ему теперь стало казаться, не будет иметь успеха. <О, злые и
несчастные наши початки, - говорил он своему писарю. - Вижу, что Бог не благословил мое намерение! Но Бог мне свидетель, не
