В группу входили Григулевич, Сикейрос, члены компартии Мексики братья Ареналь (их сестрой являлась жена Сикейроса), любовница Григулевича Лаура Агидар (позже она станет его женой) и еще примерно полтора десятка убийц, которые получили оплату по 250 песо. Вооружены они были револьверами и двумя автоматами.
Наделе оказалось, что операция была подготовлена не полностью, сработала поговорка «Гладко было на бумаге». Зная, где находится спальня Льва Давидовича и Натальи Ивановны, убийцы не представляли себе плана этой комнаты. Распахнув двери, всполошив дом шумом, они стали беспорядочно стрелять, произведя также случайные выстрелы в соседнюю комнату, где спал Сева. Наталья Ивановна, услышав шум во дворе и моментально сориентировавшись, столкнула мужа под кровать и заслонила своим телом. Сделав несколько десятков выстрелов, не услышав каких-либо движений, будучи убеждены, что с Троцким покончено, бандиты удалились, захватив с собой Харта. Единственным пострадавшим оказался Сева: пуля попала в спинку стула, от нее отлетел деревянный осколок, задевший палец ноги. Испуганный ребенок закричал: «Дедушка!» Троцкий попытался вскочить и броситься на помощь, но Наталья Ивановна не дала это сделать: убийцы удалялись, крик ребенка свидетельствовал, что с ним ничего страшного не произошло.
Действительно, услышав движение явно не пострадавших людей, Сева вновь закричал, но теперь это был крик торжества, обращенный к Росмерам, все еще остававшимся в Койоакане: «Альфред! Маргарита! Он жив! Они все живы!»[1513] Через несколько секунд Лев и Наталья, вбежав в соседнюю комнату, обняли подростка и оказали ему помощь.[1514]
Когда появилась полиция, бандиты Григулевича и Сикейроса были далеко. Исчезновение с ними Харта вызвало спекуляции о роли этого человека в нападении. Возникла версия, что он сознательно впустил террористов. Хорошо знавший американца Троцкий не верил в предательство, считал, что юноша оказался жертвой своей неопытности (Троцкий не знал подробностей, но представлял себе, что произошло в эту ночь).[1515]
Это предположение подтвердилось, когда через месяц, 25 июня, труп юноши был найден в окрестностях Мехико. Позже было установлено, что Харта прикончил брат жены Сикейроса Луис Ареналь.[1516] В письме соболезнования отцу Роберта[1517] говорилось: «Единственное утешение в эти горькие часы, что разоблачена подлая клевета на Боба, клевета при помощи которой убийцы пытались скрыть свое убийство. Как герой Боб погиб за те идеи, в которые верил». По указанию Троцкого на стене дома, в котором жили секретари и охранники, была водружена мемориальная доска: «Роберт Шелдон Харт, 1915–1940, убитый Сталиным».
Когда утром 24 мая в дом на авенида Виена прибыли высшие чины полиции и задали Троцкому традиционный вопрос, кого он подозревает в организации покушения, он ответил: «Иосифа Сталина». Не очень сведущие в политических делах, да и не желавшие встревать в высокие сферы чиновники не включили эти слова в протокол допроса.
Двадцать седьмого мая Троцкий направил прокурору республики, начальнику полиции и министру внутренних дел обширное письмо,[1518] в котором убедительно обосновывал свой тезис, что покушение было организовано по личному приказу советского диктатора. «Покушение могло исходить только из Кремля, только от Сталина». Троцкий высказывал казавшуюся в первый момент нелепой, но совершенно точную догадку о причастности к покушению художника Сикейроса. Хотя она была высказана осторожно, смысл был однозначным: «Я позволю себе также высказать предположение, что Давид Сикейрос, который участвовал в гражданской войне в Испании в качестве крайне активного сталинца, не может не быть осведомлен о наиболее видных деятелях ГПУ испанской, мексиканской и других национальностей, которые прибыли в разное время в Мексику через Париж». Когда в коммунистические круги просочились эти подозрения, их попробовали высмеять. Появилась даже карикатура, изображавшая Троцкого, пытавшегося нанести удар топором по сидящему к нему спиной Сикейросу.[1519] Поразительно, но коммунистические пропагандисты как бы предчувствовали то, что произойдет через пару месяцев, но в прямо противоположном смысле — убийство своего ненавистного оппонента подобием топора.
Скоро в руках полиции оказались свидетельства участия Сикейроса в покушении. Он вынужден был скрыться. В конце концов художник-террорист был арестован, признался в преступлении, хотя отрицал намерение убить Троцкого, заявив на следствии: «Мы хотели высылки этого профессионального заговорщика из страны. Наша атака была не более чем акцией устрашения».[1520] Мексиканский художник, таким образом, отрабатывал будущую Международную премию «За укрепление мира между народами», которой его наградит уже Л. И. Брежнев в 1967 году. Следователи смеялись, выслушивая нелепости и вспоминая, что полицейские насчитали только в спальне Троцких 73 повреждения от пуль. Но до суда дело не дошло. Новый президент М. Авила Камачо распорядился выпустить Сикейроса на поруки, а он тотчас сбежал в Чили. Позже Сикейрос был помилован и, таким образом, полностью избежал наказания.
Понимая, что за первой попыткой покушения последуют новые, команда Троцкого при содействии мексиканских властей превратила дом на авенида Виена в подлинную крепость. На окнах были установлены стальные ставни, наружные стены укреплены дополнительной каменной кладкой и обложены мешками с песком, проведена разветвленная сигнализация. Вокруг дома дежурили пять полицейских патрулей. Троцкий стал называть этот дом своей маленькой крепостью.
Узнав, что покушение провалилось, Берия, по воспоминаниям Судоплатова, был взбешен.[1521] Через несколько дней поступило донесение Эйтингона от 30 мая, в котором, в частности, говорилось:
«а) О нашем несчастье Вы узнаете из газет подробно…
б) Пока все люди целы, и часть уехала из страны.
в) Если не будет особых осложнений, через 2–3 недели приступим к исправлению ошибки…
г) Принимая целиком на себя вину за этот кошмарный провал, я готов по первому Вашему требованию выехать для получения положенного за такой провал наказания».[1522]
Нарком не без содрогания отправился на доклад к «хозяину» на Ближнюю дачу. Понимая, однако, что Эйтингон остается единственным возможным рычагом в осуществлении убийства Троцкого, Сталин милостиво распорядился послать ему шифровку с выражением доверия.[1523]
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
