Среди военной молодежи одно время шла агитация за поход на Индию, и одно время на Кавказе офицерство только и мечтало об этом походе и с ненавистью смотрело на металлические столбы Англо-Индийского телеграфа, соединявшего Лондон с Индией и пересекавшего половину России.
Особенно сильно было желание мести по отношению к Англии у всех участников войны 1877-1878 годов, знавших, что никто иной, как Англия, не позволила нашим победоносным войскам войти в Константинополь и свела почти на нет все жертвы нашей армии в означенную войну.
И если бы в те поры России пожелалось бы заступиться за “слабых”, за Буров и объявить войну Англии, начав ее походом на Индию, то поход этот был бы встречен во всей нашей Армии с большим энтузиазмом… И Английское Правительство не могло этого не знать… И все-таки оно не побоялось: оно было уверено в безопасности своего тыла.
Но, несмотря на предусмотрительность Английского Правительства и принятия им заблаговременно мер безопасности, была минута, когда заколебалась почва под их ногами».
Как могло быть
«Ни для кого не секрет, что наш знаменитый герой Генерал СКОБЕЛЕВ (своевременно отравленный в Москве подосланной к нему сомнительного поведения француженкой) был горячим поборником похода на Индию. Генерал Скобелев умер, но его план похода на Индию не умер…
В разгар Англо-Бурской войны без всякого предупреждения Кавказские стрелки начали садиться в вагоны и в спешном порядке, поезд за поездом, перевозились в Баку. Здесь они садились на пароходы, перевозились через Каспийское море и далее следовали по Закаспийской железной дороге к Афганской границе.
Перевозка эта была совершена в строжайшем секрете, и русские люди впервые узнали о ней из газет после запроса о том со стороны Англии.
Всякому была совершенно ясна цель перевозки к Афганской границе лучших войск, которые когда-либо существовали на земном шаре, — Кавказкой Стрелковой Бригады, это был авангард той Русской Армии, которая не сегодня-завтра должна была вторгнуться в пределы Индии; ничего не могло помешать ее победоносному шествию.
Положение Англии делалось критическим: или Англия должна была прекратить войну в Трансваале и гнать все свои войска для защиты пределов своих Индийских колоний, или, побеждая буров, она должна была потерять ИНДИЮ».
Не правда ли, интересные факты? И как-то мало освещенные в широкой прессе. Тылы Англии действительно были оголены. Войска в Трансвааль она сгребла из всех колоний и доминионов. Что же дальше?
А дальше — ничего!
Как было
«Но ничего этого не случилось: никто на Индию не напал. Англичане продолжали громить Буров, Военный Министр России Генерал Куропаткин смирехонько сидел в Петербурге, ни одна часть Русской Армии не перешла Афганскую границу, а Кавказские стрелки, не доехав даже до пункта окончательного назначения, по срочным телеграммам из Петербурга были остановлены и возвращены, не выходя из вагонов, в Тифлис. Так и окончился наш поход на Индию.
Что же случилось? Что помешало привести в исполнение план Скобелева в тот неожиданный и благоприятный момент, когда Индия была совершенно беззащитна?
Из газет стало нам тогда известно, что АНГЛИЯ, узнав о продвижении наших стрелков к Афганистану, послала нам срочный запрос, требуя объяснения этого маневра и требуя немедленного возвращения наших войск в места постоянного их квартирования.
Наше правительство сразу сдалось, и полетели телеграммы о немедленном возвращении стрелков в Тифлис, а Английскому правительству было отвечено, что перевозка стрелков в Закаспийскую Область и обратно была ничем иным, как опытом поверки провозной способности наших железных дорог… и на этом дело окончилось навсегда…
Мы уступили, а Англия продолжала громить Буров. Россия со свежею, победоносною армией испугалась беззащитной Англии! Чем можно было это объяснить?
Вряд ли этот ответ где-либо записан с полною правдивостью, ибо в мире многое совершается по велениям тайных — обывателю невидимых — могучих сил, и честно ответить на этот вопрос еще никто не посмел… Но обратимся к фактам, и пусть сам читатель постарается прийти к решению этих исторических ЗАГАДОК!.».
Не претендуя на решение всех указанных загадок, хочу добавить к словам Федора Петровича, что генерал Куропаткин не просто «смирехонько сидел в Петербурге», но весьма активно отговаривал Государя не только от похода на Индию, но и вообще от какого-либо противодействия английской внешней политике. В 1900 году, в самый разгар англо-бурской войны, Военный Министр Куропаткин убеждал сюзерена во Всеподданнейшем докладе:
«Я… признаю естественным и желательным установление настолько дружественных отношений с Англией, чтобы в случае волнения против Англии в Индии мы были бы на стороне англичан… Для блага человечества необходимо, чтобы в этой борьбе мы были в союзе с христианской Англией против нехристианских племен Азии».
И вообще, по мнению генерала Куропаткина: «Интересы Англии и России на Азиатском материке тождественны»{472}.[338]
А уж на Африканском, надо думать, тем более. Так что какие там буры. Ну не генерал, а прям точь-в-точь наш Политик из «Трех разговоров»! Гуманист и культуртрегер!
Жаль, вот Англия в ответ на генеральский жест доброй воли немедленно по победном окончании англо-бурской войны заключила союз с нехристианской Японией против христианской России, подтвердив тем самым тождественность английских интересов в Азии с русскими.
Но вернемся в Харьковский район к подполковнику Рербергу — заведующему передвижением войск по железным дорогам и водным путям оного.
3.3. Угольный кризис и пути его преодоления
Недоумение подполковника Рерберга
«Англо-Бурская война отразилась на наших южных дорогах совершенно непонятным “угольным кризисом”: дороги вверенного мне района находились в Донецком каменноугольном бассейне и нуждались в угле, а на шахтах тем временем залеживались миллионные запасы каменного угля. Явление получалось совершенно непонятное. На все мои запросы дороги отвечали как-то неопределенно, а запасы топлива все таяли и таяли, и в случае объявления мобилизации дороги не в состоянии были бы выполнить мобилизационных перевозок.
Но что было удивительнее всего, так это бессилие Главного Штаба, которому я постоянно доносил секретными рапортами о недостатке топлива на дорогах района и о том, что я не в силах заставить дороги пополнить эти недочеты. Главный Штаб был как бы парализован и, по-видимому, никаких мер не принимал».
Недоумение читателя разделял и молодой добросовестный подполковник:
«В те поры я был молод (30 лет), не опытен, а главное — наивен: я верил совершенно чистосердечно, что в высших наших Учреждениях, в Министерствах, в Штабах предателей не может быть.
Получив воспитание в военно-учебном заведении, где нам прививалось чувство долга, чести и поборничества правды, прослужив затем в рядах Лейб-Гвардии Семеновского полка, атмосфера которого воспитывала молодого офицера тоже в том же направлении, я просто не мог даже представить себе, чтобы генералы или высшие чины государства могли делать что-либо не на пользу Родины, а о заведомом предательстве, конечно, даже и мысль не приходила.
Поэтому я совершенно не мог понять роли Военного Министерства в этом вопросе».
Да, 100 с лишним лет спустя понять это значительно проще, чем в 1900-м!
«Наконец я вышел из терпения и решил устроить “скандал”! Это было 6-го Февраля 1900 года. Под конец занятий во вверенном мне управлении я послал циркулярную телеграмму всем Начальникам дорог моего района, Начальникам служб тяги и всем своим Комендантам станций: Курск, Воронеж, Харьков, Знаменка, Лозовая, Екатеринослав, Севастополь и Ростов, всем пяти своим офицерам, наблюдающим за перевозкою войск, о производстве экстренной, внезапной поверки всех складов топлива по его наличию на 12 часов ночи с 6-го на 7-ое Февраля.
Проверка была произведена, и я с ужасом увидел, что на складах состоит не больше половины полагавшегося угля, т.е. в районе не хватало до установленной нормы около Десяти Миллионов пудов угля
В тот же день я телеграфировал в Главный Штаб и, послав им подробные ведомости, вновь просил воздействия на Министерство Путей Сообщения, дабы оно принудило дороги пополнить немедленно все недостатки. Никакого результата из этого не получилось. Соседние Заведующие тоже доносили Главному Штабу об израсходовании в их районах запасов топлива. Я совершенно ничего понять не мог…
