Глава 12
Детей было жалко, но не более. Произошедшая здесь трагедия не тронула меня. Что это? Черствею? Вроде рано, всего второй день в Улье. А может, всегда таким был? А что я смог бы сделать для этих несчастных детей и этой семьи? Обойти каждую квартиру? Настойчиво стучать в каждую дверь и рассказывать, что произошла катастрофа? Какими словами донести до обывателя, что его привычный мир рухнул.
Что-то я глубоко сомневаюсь, что смог бы радикально изменить хоть что-то. Даже в случае, если этот мужик во всё бы поверил. Ну, поверил, ну, принял к сведению, а детей своих он, что? Мне отдаст под опеку? А где гарантия, что я сам не стану мертвяком через четыре часа? Но, скорей всего, всё было бы иначе.
Представьте, что к вам в первой половине дня постучался в двери похмельный, небритый мужик и давай рассказывать про другие миры, зомби и агрессивных мутантов. Ваша реакция?
Обыск провёл почти номинальный. Не было тут ничего полезного. Даже вода из сливного бачка была выпита. Огнестрельного или холодного оружия в этих стенах отродясь не водилось. Немного круп, соль, сахар и специи были моей добычей. Затворил дверь и пока спускался, задумался, в скольких квартирах обычных людей происходит нечто подобное прямо сейчас. В брошюре, которую мне так ультимативно сунула в карман Кали, было написано, что в среднем иммунным, оказывается, один из сотни. Цифры куда как печальные.
Вероятно, я потерял бдительность, погрузившись в размышления, потому что уже через несколько шагов меня поджидал весьма неприятный сюрприз.
Прямо на выходе из подъезда стояла крупная, лобастая собака. До моего слуха донеслось низкое утробное урчание.
Всё-таки медляк наурчал себе подкрепление! Собака размером с мастиффа, а может, и покрупней. Но мастиффы красивые, а эта тварь была отвратительна. Мутации деформировали челюсти бобика, а отросший споровый мешок изменил череп. Шерсть со шкуры торчала клочками, обнажая большие проплешины, оголявшую серую кожу. Лапы мощные, мускулистые, вооружённые значительно увеличившимися когтями. Но самым страшными были подёрнутые поволокой глаза, вперившие в меня кровожадный взгляд. Классифицировать тварь было затруднительно. Бегун? Лотерейщик? Пёс шумно втянул воздух, наслаждаясь запахом еды. Долгую секунду мы смотрели друг другу в глаза. Когда я сообразил что к чему, то вскинул к плечу СКС, лежавший у меня на сгибе локтя, одновременно с этим, заражённая собака распласталась в прыжке.
Выстрелить я успел, но безбожно промазал, а в следующее мгновение тварь опрокинула меня наспину. Громадные челюсти сомкнулись на шлеме. Сам не понял, как получилось подставить под укус жёсткую каску. Искал нож, но рука нащупала кобуру. Задыхаясь от вони, выхватил пистолет и приставил его к изменившемуся собачьему боку. Загрохотали выстрелы из автоматического пистолета. Я прекратил жать на курок, только когда послышались сухие щелчки. Взвизгов, каких можно было бы ожидать от раненой собаки, не было. С трудом сбросил её с себя. Тварь дёргалась в мучительной агонии, но делала это молча, отчего было жутко вдвойне. За ремень подтянул к себе карабин и в упор выстрелил кошмарной твари в голову, прекращая её мучения. Поднялся с кряхтением и встал на колено оглядываясь. Нашумел я у себя во дворе знатно. Остаётся только надеяться, что больше развитых тварей в гости не последует. Но вокруг никого не видно, по крайней мере, пока. Отыскал пистолет, убрал его в кобуру. Осмотрелся ещё раз и перевёл дух. Сердце выпрыгивало из груди, руки тряслись. Как тут при постоянном стрессе выживают местные старожилы?
Ещё время находят, чтобы книжечки печатать. Кстати, про то, что животные могут быть инфицированы спорами там ни словечка нет. Как по мне, так из животных получаются заражённые ещё поопасней, чем из людей. Как этот мутировавший пёс прыгнул! Вот это реакция!
Мысли не помешали достать нож и разрезать споровый мешок. В карман отправились четыре спорана и горошина. Если судить по содержимому спорового мешка эта собачка успела отожраться до лотерейщика. Или выше? Нет, не похоже. Изменения ещё не зашли далеко. Совсем нет брони, местами ещё не выпала шерсть, но челюсти уже деформированы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В который раз уже, поднимаясь по лестнице, на девятый этаж, размышлял, что я был всё-таки прав. Тут становится всё опасней. Если от мелочи этот двор временно защищён, то ловким середнякам мира заражённых этот забор нипочём. Они либо сумеют его перелезть, либо сломать. Кто-то вроде элитников совсем не заметит этой смешной преграды, пройдёт сквозь неё так, словно её нету.
Что делать? Можно попробовать укрыться на подземной парковке. По идее, если спуститься на самый нижний этаж, это может обмануть большинство заражённых, они совсем не всемогущи и вполне убиваемы, но если хоть кто-то из них пронюхает, что мы там, прекрасное убежище превратится в мышеловку. Оттуда также придётся выходить на поверхность, но там нечем отапливаться и освещаться. Если же начать жечь костры, это проще самим застрелиться. Унюхают и заявятся. Со всех сторон, выходит, что нужно убираться с этого кластера как можно быстрей и дальше. До сих пор руки тряслись после встречи с изменившейся собакой. Ведь почти мне голову откусила. В который уже раз меня спасает простой жандармский шлем. Снаряга не ахти какая, но свою задачу выполняет исправно.
В прихожей меня никто не встречал, прошёл на кухню. Бродить в поисках всех по чужой квартире для меня всё ещё было неприемлемым. Тут уже сидела беспризорница. В руках девочки был револьвер «Носорог». В первую секунду я обомлел из-за наставленного на меня ствола девятимиллиметрового револьвера, а потом увидел, что каморы в барабане пустые и немного расслабился.
— Кто тебе дал пистолет? — спросил у девочки.
— Папа, — сообщила она мне, положив оружие на стол перед собой, — Он говорит, что я должна привыкать к оружию.
— Папа дело говорит, — кивнул я усаживаясь за стол и наливая себе живуна в кружку, — В этом месте без оружия никак, но направлять на людей пистолет нельзя.
— Почему? — спросила беспризорница, — Я сегодня в окошко видела, как ты направлял своё ружьё на дядю, который был на балконе, а потом он упал.
Выпил живун жадно, залпом.
— Потому что твой пистолет может быть заряжен, — терпеливо пояснил девочке, — Очень часто бывает так, что оружие может выстрелить, даже тогда, когда ты уверена, что не выстрелит. Дядя уже не был дядей, а превратился в заражённого и съел своего домашнего питомца.
В то, что он сожрал своих двоих детей, я решил девчушку не посвящать. Незачем ей ещё про такое знать.
— Как дела? — решил перевести тему.
— Нормально, — серьёзно сообщила она и тут же нажаловалась, — Я хочу гулять, а Дара Ильинична не выпускает. Говорит, читать книги.
— Дарина Ильинична правильно делает. Я тоже не хотел бы, чтобы ты выходила. Снаружи сейчас очень опасно.
— Она глупая и старая, у меня же револьвер есть, — сказала мне Аня, — Если ты дашь мне патроны, то я смогу ходить с тобой и помогать. Я ведь боец твоего отряда.
— Если боец, тогда отставить обсуждать приказы старших!
— Есть! — расширила глаза от усердия девочка.
Вполуха слушал щебетание Ани, размышляя, отправиться ещё за водой или хватит с меня на сегодня приключений. Бывают такие дни, когда лучшим решением будет просто никуда не ходить. Устал ли я? Да, это, несомненно, но эта усталость скорей психологическая, чем физическая. На удивление я был почти свеж и бодр, кажется, даже зрение улучшилось.
Девочка рассказывала мне обо всём, но из всех тем в основном напрашивался только один вывод — она сидит тут и мается от безделья. Девчонка молодая, энергии много. Две зрелых женщины не в состоянии нагрузить Аню работой, чтобы той не было скучно.
— Вот, — показала девочка мне указательный палец, словно это было нечто важное, — Смотри…
— Палец, — сыграл роль супергероя Капитана Очевидность я, — Зачем ты мне его показываешь?
— Я этот палец обрезала в обед, Илья! — пояснила мне девочка, — Не сильно обрезала, но он уже зажил. Представляешь?
