Взглянув на отверстие в двери, через которое выбиралась Катерина, Захар только хмыкнул:
– Мне тут не пролезть. А высаживать дверь – вся усадьба сбежится. Спустим тебя в окно.
– Лезть я не смогу! – испугалась Катерина. – Боль может усилиться в любой момент. Может, лучше урядника позвать?
– Тебе не стоит оставаться тут, если можно уйти, – ответил Захар, тем временем выбрав самый легкий стул, и принялся обвязывать его веревками. – Доктор свою бричку дал, чтобы вас вывезти. Она тут недалеко, за проломом в ограде, через который мы сюда и попали.
– А как доктор тебя нашел?
– Потом расскажу, – отмахнулся ямщик и, подойдя к оконному проему со свечой, поднял ее вверх.
Через несколько мгновений на пустое пространство перед домом выбрался не кто иной, как Григорий.
Вдвоем с ним Захар довольно быстро спустил Катерину на землю вместе со стулом, а затем и сам перебрался через подоконник.
– Пойдемте, нужно освободить маму! – обрадованная Катерина двинулась к главному входу в усадьбу.
– Постой, милая, – удержал ее паломник. – Там заперто сейчас, да и всем за ней идти ни к чему.
– Мама твоя ведь на нижнем этаже была? – спросил Захар. – Тогда к ней можно будет легко в окно войти. А мы пока лошадям подпруги попортим да дышло у кареты выбьем. А то, кто знает, вдруг решит погнаться за вами супостат этот?
– А я матушку поищу и к коляске приведу, – кивнул Григорий и, видя сомнение девушки, жаждущей бежать на помощь матери, наклонился, заглядывая ей в глаза: – Не бойся, милая. У таких людей, как этот барин, всегда слабина есть. Коли ее нащупаешь, они, как малые дети, – все в твоих руках.
Глава 8
Захар надеялся, что побег барынь не будет обнаружен до самого утра. Но на всякий случай нужно было помешать возможной погоне.
Дорогу к конюшне ему указывала Катерина, побывавшая там в день прибытия в эту злополучную усадьбу. Следуя за ней по дорожкам парка, Захар не переставал радоваться тому, что Вострогов не держал собак.
Ямщик легко отпер деревянные двери конюшни и шагнул внутрь. Там пахло, как и положено, сеном, лошадиным навозом – знакомые с детства запахи. В конюшне было темно, так как лунный свет не проникал вглубь. Ямщик достал предусмотрительно прихваченную в доме свечу и затеплил ее от собственного огнива.
Свечу он вручил Катерине и велел ей светить ему.
Заметив огонь, лошади забеспокоились: фыркали, дергали ушами и переминались с ноги на ногу. Захар принялся гладить их по холеным бокам и говорить что-то ласковое с самыми успокаивающими интонациями, на которые был способен.
Катерина тем временем подошла к стоящей здесь же и полностью готовой к путешествию карете.
Успокоив лошадей, ямщик решил начать с кареты. Прихватив стоявший у стены черенок от лопаты, он в несколько ударов вышиб дышло и принялся за оглоблю передних колес. Карета просела, так что Захар едва успел отскочить.
В этот момент Катерина взвизгнула и дернулась так, что свеча в ее руке чуть было не погасла. Из-за этого ямщик не сразу понял причину ее испуга, а когда понял, то эта причина уже успела ухватить оставленные у входа вилы.
Судя по Катюшиному описанию, это был хозяйский кучер – верзила выше Захара на полголовы и в два раза шире в обхвате. Ямщик отскочил, скрываясь за каретой.
Кучер, держа вилы наготове, неспешно обходил карету справа. Поколебавшись мгновение, Захар ринулся ему навстречу. Мужик удивился, но поднял вилы.
Тут Захар распахнул перед его носом дверцу кареты и скользнул внутрь. Кучер сделал замах, но дверца уже захлопнулась. Пока он ее открывал и пытался просунуть внутрь свое громоздкое оружие, Захар уже выскочил по другую сторону кареты.
Пользуясь свободным мгновением, он лихорадочно оглядывался в поисках какого-нибудь оружия.
– Сюда! – окликнула его догадливая Катюша и указала на прислоненные к лошадиным загонам мотыги.
Захар схватил первую попавшуюся и развернулся к своему противнику. Силой такого верзилу ему было не одолеть, нужно будет как-то изловчиться…
Поначалу Захар только отступал, следя за тем, чтобы его не загнали в угол, уворачивался и отводил удары черенком мотыги.
– Вор проклятый! – впервые открыл рот кучер, которому надоело носиться за вертким противником. – Получишь от меня на орехи!
Захар молча отвел очередной удар и вдруг почувствовал, что мотыга, снабженная отверстием для отвала земли, случайно сцепилась с попавшим в это отверстие зубцом вил. Это был подходящий момент!
Вместо того чтобы пытаться высвободить свое оружие, ямщик постарался не позволить им расцепиться. Схватившись за черенок мотыги обеими руками, он дернул его со всей возможной силой.
Вилы вылетели из могучих рук кучера и, упав на солому, скользнули в сторону. Обрадованный Захар на мгновение выпустил из поля зрения своего противника. А зря.
Взбешенный кучер со всего размаха заехал ему кулаком в грудь. Молодой человек потерял равновесие и начал падать. Воспользовавшись этим, кучер бросился противнику под ноги и повалил на усыпанный соломой земляной пол.
Захар попытался вывернуться, пинаясь и дергаясь, но мужик крепко держал его в своих медвежьих объятиях. Ямщик попытался ползти, чтобы ухватиться за перекладину лошадиного загона, но кучер был слишком тяжел. Он уже ухватил Захара за пояс и продолжал тянуть его к себе. В следующее мгновение его руки могли обхватить молодого человека за горло.
Тогда Захар, так и не выпустивший из рук мотыгу, сделал замах и вслепую опустил ее туда, где должен был находиться схвативший его враг. Раздался глухой стон, и хватка на поясе ослабла. Захар вырвался и в мгновение ока уже стоял на ногах возле кучера.
Удар пришелся на спину мужика, как раз под лопатку. Недавно наточенная мотыга не только разрезала мышцы, но и, похоже, сломала пару костей. Кровь из раны лилась широким потоком и пропитывала солому вокруг. Кучер не шевелился и не приподнимал головы, а только глухо стонал.
– Боже! Ты его убил! – взвизгнула позеленевшая то ли от ужаса, то ли от вида крови Катерина.
– Да нет же! Главное, чтобы он не истек кровью.
Захар отбросил в сторону мотыгу и, схватив за руку девушку, бросился к выходу. Это он сделал как раз вовремя.
По дорожке от флигеля к конюшне уже спешила кухарка со своим, уже знакомым беглецам сыном.
– Где он? Что вы с ним сделали, изверги?! – еще издали закричала женщина.
Захар скрипнул зубами – о незаметном побеге можно было забыть. Не говоря ни слова, он бросился прочь, таща за собой перепуганную Катерину.
– Убили, проклятые, убили! – раздался им в спину вопль кухарки, заглянувшей в конюшню.
– Теперь он точно кровью не истечет, – успокоил Катерину Захар и припустил по парку в сторону пролома в стене.
* * *
Когда Анастасия Леонтьевна пришла в себя, в лишенное штор окно светила половинка растущей луны. Уходя, Вострогов забрал с собой лампу, и потому только она освещала комнату.
Все тело вдовы затекло, но размяться ей было сложно. Поднявшись на ноги, она могла сделать три шага вдоль спинки кровати в одну сторону и столько же в другую. Именно за этим занятием ее застал Тихон, осторожно прокравшийся в комнату.
Вдова подозрительно на него уставилась, на всякий случай повернувшись так, чтобы не было видно изорванной на спине блузы.
– Слышал, перечите вы барину? – осторожно приближаясь, начал слуга Станислава Сергеевича.
Анастасия Леонтьевна не отвечала. Она видела, что от нее чего-то хотят, и предпочитала дождаться, когда скажут, чего именно.
– Он стращать-то любит, особливо женщин, – как-то неприятно потирая руки, продолжил Тихон. – А мне тут никакого особого интереса нет. Был бы интерес, я б, может, и попробовал вам помочь… Покушать бы принес, ключи от оков этих дал, а может, и дочке вашей помог бы сбежать…
– И какой же тебе интерес нужен? – мрачно глядя на плюхнувшегося на железную кровать мужика, осведомилась Анастасия Леонтьевна.
– Ну, вы вот женщина вдовая, опыт имеете. Я тоже вдовый, одинокий. Мне всякое принуждение неприятно, а тут дело другое… Так что вам будет не зазорно меня приласкать и не без пользы.
Башмакова чуть не плюнула с досады.
– Чтоб вас всех, проклятых! Выметайся, паскудник, а то заору – и твой хозяин примчится!
– Ишь какая гордячка! – окрысился Тихон, но с кровати встал. – Чего одним добром не даешь, то другие и силой возьмут – недорого дадут. Помяни мое слово!
Слуга Вострогова скрылся так же бесшумно, как и появился. Анастасия Леонтьевна была уверена, что Тихон произносил эту речь уже не первый раз. Убеждая пленниц своего хозяина, что готов помочь, он не приносил им пользы, лишь играя на пустой надежде несчастных женщин. Анастасия Леонтьевна не могла знать, были ли у Вострогова другие жертвы вроде нее, но уж его женам точно досталось немало…
Луна была в зените, и теперь Анастасия Леонтьевна надеялась услышать тихие осторожные шаги своей дочери. Но вместо этого услышала звон разбившегося стекла. От неожиданности вдова вскочила и чуть было не упала, забыв о прикованных руках.
