него в голове колесики.
- Хочу сказать, что мне стоит как можно меньше высовываться. А там как получится.
- Может, они не пойдут на обострение.
- Может, - кивнул Доусон. - Пока ничего не случилось. - Он закрыл бутылку и сменил тему. -
Как ты думаешь, что нам скажет мистер Тэннер? Во время нашего с ним разговора по
телефону он был немногословен. Даже про похороны не упомянул.
- Да, и со мной тоже. Мы с мамой как раз обсуждали это сегодня утром.
- Кстати, как твоя мама?
- Слегка расстроена, что вчера вечером ей пришлось пропустить свой бридж. II в качестве
компенсации заставила меня сегодня идти на ужин к ее подруге.
Доусон улыбнулся.
- Значит... ты свободна до ужина?
- А что ты надумал?
- Не знаю. Давай сначала послушаем мистера Тэннера. Кстати, нам, кажется, пора. Его офис
где-то в этом квартале.
Аманда закрыла свой стакан с кофе крышкой, и они пошли по тротуару, передвигаясь от
одного островка тени к другому.
- Помнишь, как ты в первый раз спросил разрешения купить мне мороженого? - вспомнила
Аманда.
- Я помню, как я удивился, когда ты сказала «да». Проигнорировав последнее замечание, Аманда продолжила:
- Тогда ты отвел меня в аптеку, ту, где старый фонтан и длинный прилавок, и мы там ели
мороженое. В этой аптеке готовили самое лучшее мороженое из того, что я когда-либо
пробовала. Поверить не могу, что в итоге они снесли это здание.
- Когда, кстати, это произошлог
- Не знаю. Где-то лет шесть-семь назад. Однажды приехав сюда, я обнаружила, что этого
здания больше нет. Даже расстроилась. Я туда своих детей водила, когда они были крохами, им там всегда нравилось.
Доусон попытался представить ее с детьми в старой аптеке, но не мог нарисовать себе их лиц.
Интересно, думал он, на кого они похожи, на нее или на отца? Передался ли им ее
темперамент, ее щедрое сердце?
- Как ты думаешь, твоим детям понравилось бы в детстве здесь жить? - спросил он.
- Думаю, да: город красивый, много пространства для развивающих, познавательных игр. Но, став постарше, они скорее всего сочли бы здешнюю жизнь слишком ограниченной.
- Так же, как ты?
- Да, - согласилась Аманда. - Как я. Я просто рвалась поскорее уехать отсюда. Возможно, ты
помнишь, что я подавала заявление и в Нью-Йоркский университет, и в Бостонский колледж, лишь бы очутиться в настоящем большом городе.
- Ну как я мог забыть? Эти города тогда казались такими далекими, - проговорил Доусон.
- Да... мой отец учился в Дьюке, о котором мне постоянно рассказывал. Я выросла на
историях о Дьюке. По телевизору я смотрела баскетбольные матчи из Дьюка. Наверное, сами
небеса предначертали мне поступить в Университет Дьюка. В итоге мой выбор оказался
верным, там дают отличное образование, там я обрела много друзей и там я повзрослела.
Полагаю, мне вряд ли понравилось бы жить в Нью-Йорке или Бостоне. Потому что я в душе
осталась все той же девочкой из провинции. Люблю, видишь ли, засыпая, слушать сверчков.
- Тогда тебе обязательно понравилось бы в Луизиане. Это мировая столица жуков. Аманда, улыбнувшись, сделала глоток кофе.
- А помнишь, как мы катались вдоль берега моря, когда надвигался ураган «Диана»? Я тебя
еще умоляла двинуться ему навстречу, а ты пытался отговорить меня?
- Я тогда думал, что ты сошла с ума.
- Но ведь ты все равно меня послушал. Я так этого хотела. Мы с трудом выбрались из
машины, такой сильный дул ветер, и океан просто... бесновался. По воде до самого горизонта
бегали барашки, а ты стоял, молча сжимая меня в объятиях, уговаривая вернуться в машину.
- Я очень боялся за тебя.
- А тебе не приходилось попадать в подобный шторм во время работы на нефтяной вышке?
- Это бывает не так часто, как ты думаешь. Если мы оказываемся на расчетной траектории
шторма, нас, как правило, эвакуируют.
- Как правило? Доусон пожал плечами.
- Метеорологи иногда ошибаются. Меня как-то задело краем циклона. Очень, знаешь ли, неприятно. Чувствуешь свою ничтожность перед властью стихии. Когда вышка начинает
шататься, приходится сгибаться в три погибели, чтобы удержаться, зная, что, если тебя
накроет ураганом, помощи ждать неоткуда. Я видел, как некоторые от этого просто сходили с
ума.
- Думаю, со мной на их месте случилось бы то же самое.
- Однако во время урагана «Диана» ты держалась молодцом, - заметил Доусон.
- Потому что рядом был ты, - прямо сказала она, замедлив шаг. - Я знала: ты не допустишь, чтобы со мной что-то случилось. Мне всегда с тобой было спокойно.
- Даже когда мой отец и мои двоюродные братья явились к Таку за деньгами?
- Да, - подтвердила Аманда. - Даже тогда. Твои родственники никогда меня не беспокоили.
- Тебе повезло.
- Не знаю, - ответила Аманда. - Даже в нашем прошлом я иногда сталкивалась Тедом, Эби и
твоим отцом. Так вот когда это случалось, на их лицах появлялись ухмылки, но ни разу не
было такого, чтобы они меня напугали. А когда я приезжала сюда на лето, Теда уже
посадили, и Эби с твоим отцом ко мне даже не приближались. Думаю, они знали, что ты бы
их уничтожил, случись что со мной. - Остановившись в тени дерева, Аманда повернулась к
Доусону лицом. - Так что я никогда их не боялась. Никогда. Потому что у меня был ты.
- Ты меня переоцениваешь.
- Хочешь сказать, ты позволил бы им меня обидеть?
Отвечать Доусону не пришлось - по выражению его лица Аманда могла понять, что она
права.
- Они всегда тебя боялись. Даже Тед. Потому что знали тебя не хуже меня.
- Ты меня боялась?
- Я не о том, - сказала Аманда. - Я знала, что ты любишь меня, и ради меня готов на все.
Именно поэтому мне было так больно, когда ты разорвал наши отношения. Мне и тогда уже
было ясно, как редко встречается такая, как у нас, любовь. Она дается лишь избранным.
Доусон молчал.
- Мне жаль, - наконец выговорил он.
- Мне тоже, - сказала Аманда, даже не стараясь скрыть свою давнюю тоску. - Я была одной из
избранных.
Явившись к Моргану Тэннеру, Доусон и Аманда устроились в небольшом вестибюле со
стершимися сосновыми полами, столиками, заваленными старыми журналами, и стульями с
протершейся матерчатой обивкой. Секретарша, которая, судя по ее возрасту, не один год уже
могла сидеть на пенсии, читала книгу в бумажной обложке, поскольку делать ей в общем-то
было нечего. За те десять минут, что Доусон и Аманда провели в вестибюле, телефон не
зазвонил ни разу.
Наконец дверь распахнулась, и взору Доусона и Аманды предстал пожилой господин в мятом
костюме с ослепительно белыми седыми волосами и бровями, похожими на гусениц. Он
жестом пригласил их в кабинет.
- Аманда Ридли и Доусон Коул, я полагаю? - Он пожал им руки. - Я Морган Тэннер.
Позвольте выразить вам свои соболезнования. Я знаю: вам нелегко.
- Спасибо, - поблагодарила Аманда. Доусон же просто кивнул. Тэннер подвел их к кожаным
креслам.
- Прошу садиться. Я не отниму у вас много времени.
Обстановка кабинета Тэннера с окном, выходящим на улицу, кардинально отличалась от той, что была в вестибюле: книжные полки красного дерева были аккуратно заставлены
множеством книг по законодательству. На роскошном антикварном письменном столе с
тонким рельефом по углам стояли лампа, похоже, от Тиффани, а также прямо напротив
кожаных кресел шкатулка орехового дерева.
- Прошу прощения за опоздание - меня задержали телефонные переговоры: требовали
решения кое-какие вопросы. - Адвокат говорил и одновременно перебирал предметы на
столе. - Вы, наверное, теряетесь в догадках: для чего такая таинственность. Однако такова
была последняя воля Така. Он был весьма настойчивым человеком и обо всем имел свое
собственное представление. - Адвокат внимательно посмотрел из-под кустистых бровей на
Доусона и Аманду. - Но вам обоим, наверное, об этом известно.
Аманда украдкой бросила взгляд на Доусона. Тэннер сел за стол и потянулся к лежавшей
перед ним папке.
- Я очень благодарен вам за то, что вы нашли возможность выполнить его волю. Судя по
тому, что он о вас говорил мне, он тоже был бы вам признателен. У вас, конечно же, есть ко
мне вопросы, так что позвольте начать. - Он коротко улыбнулся им, обнажив в улыбке на
удивление ровные и белые зубы. - Как вам известно, тело Така было обнаружено во вторник
утром Рексом Ярборо.
- Кем? - переспросила Аманда.
- Почтальоном. Как выяснилось, тот взял себе за правило регулярно справляться о Таке. На
этот раз на его стук в дверь никто не ответил. Дверь оказалась не заперта. Он прошел в дом и
нашел Така в постели. Затем вызвал шерифа, который установил, что следов насильственной
смерти нет. Тогда шериф позвонил мне.
- Почему он позвонил вам? - поинтересовался Доусон.
- Потому что его просил об этом Так. Он еще при жизни сделал заявление в полицию округа, что я являюсь его душеприказчиком и после его смерти нужно как можно скорее со мной
