— Нет, но это здоровенный амбал, блондин, и у него серый мини-вэн.
Она протянула брату бумажку с номером.
Ник подошел к окну, хотя разглядеть улицу с такой высоты было довольно трудно.
— Он следил за тобой, пока ты добиралась сюда?
— Не знаю. Я его не видела, но я старалась не бросаться в глаза. Думаешь, это полиция? Надеются, что я приведу их к Тиму?
— Вряд ли. Копы, как правило, работают парами. Плюс серый мини-вэн — это не их стиль. Иден, — тон Ника посерьезнел, — почему кто-то должен считать, что ты можешь привести их к Тиму?
— Не знаю. Я никому не говорила о Тиме, кроме тебя. Я даже не выгуливаю его собаку на улице.
— Ты связывалась с ним?
Врать не имеет смысла.
— Мы переписывались по электронной почте.
— Черт!
— Это и есть веское слово юриста?!
Она явно не собиралась отступать.
— Иден, разве я не предупреждал тебя, что ты роешь яму, из которой не сможешь выбраться?
— Да, и не один раз. Так ты поможешь мне выяснить, кто за мной следит?
Ник понял, что спорить бесполезно.
— Да, — кивнул он.
— Выходит, Кэшман реален? Не ты ли с пеной у рта доказывал, что Кэшман — выдумка Уоллеса?!
Новак, конечно, мог встать в позу, ответив на явный вызов со стороны капитана Донована, но он этого не сделал.
— Да, я так считал. Но сейчас я в этом уже не вполне уверен.
Андерс был тут же, в кабинете, но предпочитал не вмешиваться в разговор. Пусть Новак выпутывается сам.
— И в каком положении мы, черт возьми, теперь оказались?!
Неопределенность всегда ставила Донована в тупик — тем более когда она шла от такого безоговорочно уверенного в себе человека, как Новак.
— В том же, что и до этого. У нас по-прежнему нет оснований считать, что Кэшман подставил Уоллеса.
— Но Кэшман реален.
Новак кивнул:
— Верно. Возможно, он чем-то насолил Уоллесу и тот решил его сдать. Но Кэшмана точно не было рядом с Мэгги Уоллес, когда произошел взрыв. И это ее палец был в теннисном клубе.
Донована слова Новака не убедили.
— Мне все это очень и очень не нравится. Мы действуем так, будто знаем, что происходит, хотя на самом деле не знаем ни черта.
— Когда мы найдем Уоллеса, все сразу встанет на свои места, — ответил Новак, сам не веря своим словам.
— И когда же это произойдет? — поинтересовался Донован.
Андерс почувствовал, что пора вставить слово:
— Скоро.
— Ты у нас экстрасенс? Или ты знаешь то, чего не знаю я?
— Улица не его стихия, капитан, — пояснил Андерс. — Сейчас Уоллес залег на дно, но стоит ему всплыть, и он не продержится и двадцати четырех часов.
Донован повернулся к Новаку:
— Мы и так уже выглядим полными идиотами из-за того, что не можем его поймать. Но мы будем выглядеть еще большими идиотами, если окажется, что мы взяли не того парня.
— Вам не о чем беспокоиться, капитан, — ответил Новак.
— Тогда почему я беспокоюсь все больше?
Сказать, что река Пассейк стала не такой грязной, как раньше, — значит быть крайне сдержанным в похвалах. Стоило немалых трудов превратить то, что всегда считалось не более чем сточной канавой, в судоходную реку вполне приемлемой чистоты. В отдельных местах теперь можно было даже поймать пару-тройку рыбин. Именно в одно из таких мест — на мост Морлот-авеню, между Патерсоном и Фэйр-Лоун, — Джейсон Дюран привез своего одиннадцатилетнего сына Робби ранним воскресным утром.
Встав у перил, они забросили крючки в воду и склонились вперед.
— Похоже, сегодня не наш день, — заметил Робби после часа безрезультатной ловли.
Джейсон взглянул на часы:
— Сейчас только половина восьмого.
— Думаешь, рыбы еще спят?
— Они проснутся голодными — вот тут-то мы их и возьмем.
Спустя еще сорок пять минут Робби решил, что рыбы, видимо, забыли завести будильник.
— Не знаю, как рыбы, а я точно проголодался.
— Я бы тоже чего-нибудь пожевал, — согласился Джейсон. — Пойду схожу за едой. — Машину они оставили внизу, у берега. — Позови, если начнет клевать.
Джейсон прошел к концу моста и, спустившись к машине, достал сумку-холодильник с завтраком, который приготовила его жена. К несчастью, он поскользнулся на мокрой земле: сумка выпала у него из рук и, кувыркнувшись, покатилась к воде.
Стараясь удерживать равновесие, Джейсон спустился вниз на десять футов. Сумка не упала в реку. Она застряла у самой кромки воды, упершись во что-то.
Человеческую руку.
Крик Джейсона был настолько громким, что, если в воде и были еще не проснувшиеся рыбы, с этого момента их день можно было считать официально начавшимся.
Уверенность постепенно возвращалась к Нику. В Нью-Йорке оказалось шесть яхт «Оушенфаст-360», и у него на столе лежал список с именами владельцев, частных и корпоративных, пусть даже ни одно из них ему ни о чем не говорило.
Когда позвонил Тим — узнать, есть ли новости, — у Ника было что ему сообщить.
— Полиции известно, кто такой Кэшман. Его настоящее имя — Билли Циммерман, и он отбывал срок в Лэмпли.
— Ого! И они знают, где он сейчас?
— Судя по всему, нет, но это может измениться в любую минуту.
— Значит, мы ждем?
— Нет. Наши люди уже над этим работают. Просто у копов больше возможностей. Кстати, я получил список яхт.
Ник зачитал Тиму названия и имена собственников, юридических и физических лиц.
— Никогда не слышал ни об одном из них. — Тим был явно разочарован. — Ты можешь узнать, где находятся эти яхты? Проверку я возьму на себя.
— Тим, это очень большой риск.
— Я изменил внешность. Думаю, у меня получится.
— Если ты ошибаешься и тебя остановит полиция, ни в коем случае не оказывай сопротивления. У них установка, что ты вооружен и очень опасен.
— Я вооружен, но не опасен.
Удивление Ника было неподдельным.
— У тебя пистолет?!
— Да. Меня выслеживают убийцы. Я не собираюсь использовать его против копов. Он даже не заряжен, пока.
— Не вздумай брать пистолет с собой, когда поедешь проверять яхты.
— Не буду. Честно говоря, я его боюсь.
Карл Уайт получил информацию первым: все же он являлся федеральным агентом и, следовательно, имел более высокий статус. Для него это был очередной кусок головоломки, который не встраивался никуда. Он велел своему помощнику разыскать Новака и попросить его срочно прибыть в офис ФБР.
Новак был не из тех, кто бежит к ноге агента-федерала по первому свисту, и приехать он согласился лишь после того, как убедился, что новости действительно важные.
Новака с Андерсом сразу проводили в кабинет Уайта. Тот тут же перешел к делу:
— В субботу утром один из жителей Фэйр-Лоун наткнулся в реке Пассейк на мужскую руку. Водолазы достали труп, и мы провели анализ ДНК. Это Билли Циммерман.
Новаку пришлось унять свое недовольство тем, что Уайт посвящен в детали уголовного преступления раньше него.
— Время смерти уже известно? — спросил он.
— Пока слишком рано утверждать наверняка. Мы ждем результаты вскрытия.
— Все это можно было сообщить и по телефону, — заметил Андерс.
Уайт кивнул:
— Но тогда я не смог бы использовать ваши мысли.
— Насчет чего? — спросил Андерс.
— На следующую субботу намечено торжественное открытие нового Федерального центра: с банкетом, речами, все как всегда.
— Мы знаем, — вставил слово Новак.
— И вы знаете, что там будет присутствовать сам президент Соединенных Штатов?
— Нет, — ответил Новак. — Последнее время он что-то перестал консультироваться со мной насчет своего распорядка дня.
Язвительный тон детектива разозлил Уайта.
— То есть вы не считаете, что это ваша проблема?
— Скажу вам больше. Я даже не считаю это вашей проблемой. Поскольку не могу представить Уоллеса в образе террориста. Я вижу в нем извращенца, убийцу женщин ради забавы.
— То есть Циммерман — женщина, которую Уоллес убил ради забавы?
— Я не знаю, какое отношение ко всему этому имеет Циммерман, — признался Новак, — но если бы Уоллес планировал взорвать Федеральный центр, он никогда не рассказал бы нам ни о Кэшмане, ни о Шейле Блэр.
— Если только ради забавы он не убивает еще и президентов. Кстати, мы допросили подружку того парня, который взорвался в фургоне у автострады.
Новак кивнул, давая понять, что для него это не новость.
— Нас знакомили с протоколом допроса.
— Но вы наверняка не знаете, что позже один из моих агентов вернулся в квартиру девушки, чтобы задать ей пару вопросов. Той не оказалось дома, хотя все вещи были на месте. Мы выяснили, что она разговаривала по телефону, затем извинилась, пошла открыть дверь, и с тех пор ее никто больше не видел.
— Значит, она мертва, — предположил Новак. — Только это наверняка не Уоллес. С его стороны было бы слишком рискованно тащиться в Майами. В конце концов, он в розыске.
