Был там двенадцатиэтажный отель в центре, где можно было снять классных проституток. Кларк и Паркер, двое лучших друзей Майкла по колледжу, провели одну жаркую июльскую ночь в этом отеле. Шоу должен был поехать с ними, но его задержали в штабе.
Приехав в город, он узнал, что Кларка и Паркера взяли в заложники трое озлобленных вьетнамцев. Они убили проституток и заявили местной полиции, что прикончат американцев, если четверых их друзей не освободят из тюрьмы. Шоу знал, что командование никогда не пойдет на такое соглашение. Он также понимал, что друзей живыми больше не увидит. Вероятность того, что вьетнамцы отпустят их, была равна нулю.
Тогда-то Шоу и пришла в голову мысль спуститься с крыши на веревке и зацепиться за выступ на десятом этаже. Так он мог бы залезть внутрь через окно и пробраться к южной части здания, где засели вьетнамцы с Кларком и Паркером. Это был единственный шанс спасти парней.
Одного Майкл не знал – и некому было ему сказать, – что вьетнамцы были ярыми фанатиками. У каждой идеи есть свои адепты-экстремисты, а эти трое отлично подпадали под это определение. Они несколько раз предупреждали, что, если кто-нибудь попробует освободить заложников, они взорвут весь этаж.
Все террористы так говорят, чтобы убедить полицию в серьезности своих намерений. Обычное дело, подумали все.
Что удивительно, Шоу всегда боялся высоты, но в тот день его не заботило, что до земли двенадцать этажей. С пистолетом в кобуре, винтовкой за спиной, ножом за голенищем он опустился по веревке на десятый этаж. Комары устроили на его теле пир; внизу рубиновыми отблесками сияли полицейские мигалки.
Сливаясь с тенями, Майкл прокрался в южную часть здания.
Вдруг из-за угла появился вьетнамец, невысокий мужчина в желтой майке и синих штанах. В руке у него был пистолет.
Шоу опередил его. Но три пули, попавшие во врага, не лишили его возможности предупредить своих.
Через несколько секунд, когда Шоу переступал через тело убитого, намереваясь бежать на помощь друзьям, выяснилось, что вьетнамцы вовсе не блефовали. Взрыв ужасающей силы потряс весь мир вокруг него, превратив его в ураган огня, удушливого дыма, обрушивающихся потолков и ходящих ходуном полов. Эти фанатики выполнили свою угрозу взорвать бомбу, если кто-то попытается проникнуть в здание.
Майкл пролежал на операционном столе одиннадцать часов. Только через две недели он смог хоть как-то есть, через два месяца – встать на ноги, через четыре – кое-как справиться с депрессией.
Его утешали, объясняя, что он не виноват, но Майкл был уверен: не строй он из себя героя, его друзья могли бы остаться в живых.
Надо было предоставить полиции разбираться.
Не надо было спускаться по веревке на десятый этаж.
Не надо было…
И он начал пить. Поначалу его друзья думали, что это пройдет: Вьетнам играл злые шутки со многими парнями, но со временем они справлялись. Однако Майкл втянулся.
Демобилизовавшись, он стал репортером в газете. Через пять лет работал уже на три издания, умудряясь получать повышения везде. Потом попал на телевидение и стал вести журналистские расследования.
Потом Майкл познакомился с Джессикой Дэннис, и она помогла ему завязать. Но шесть месяцев назад погиб его брат, единственный, старший, – человек, с которым у него всю жизнь были очень сложные отношения, и Шоу совершил ошибку, зайдя в бар. Подумал, что после двух лет может позволить себе одну рюмочку. Как можно было так обманывать себя!
После продолжительного запоя его отношения с Джессикой изменились. Учитывая негативный опыт общения с алкоголиком-отцом, она сильно усомнилась в Майкле. В том, что он сможет прожить без выпивки.
Конечно, этого он не стал рассказывать мальчишке. Ограничился историей о Кларке и Паркере.
Потрясенный Фрэнк Мичнер помолчал, потом все же спросил:
– Вам было страшно там, во Вьетнаме?
– Все время.
– Да?
– Да. Потому что никогда не знаешь, прячется за следующим углом враг или нет. Ты идешь по улице, или спишь, или читаешь газету, а мимо проходит парень, ничем не выделяющийся среди остальных. Только в руках у него граната.
– Ух… Большое вам спасибо… Майкл.
Шоу улыбнулся. Он просил парня, чтобы тот обращался к нему по имени, но юный коллега все никак не мог освоиться.
– Если у меня еще возникнут вопросы, могу я вам перезвонить?
– Конечно. Кстати, Фрэнк, у тебя отлично получилось.
– Серьезно?
– Кроме шуток.
– Спасибо!
– Передай мои слова тому, кто учил тебя журналистике.
Фрэнк рассмеялся:
– Насчет этого можете не беспокоиться! Передам.
Майкл повесил трубку, и в этот момент в дверях появился один из его коллег.
– Слышал про Тома Каллигана из прокуратуры?
– Нет. А что с ним? – спросил Шоу.
– Его нашли убитым в душе какой-то крошки. Их искупали в кипятке, а потом застрелили.
– Спасибо за информацию, – кивнул Шоу.
Он тут же снял трубку и набрал номер Джессики.
2
Харриган остановился в безлюдном парке возле реки. На холме располагалась летняя танцевальная площадка, и он подъехал к ней поближе. Там обнаружился телефон-автомат, к которому и устремился Харриган. Ему не хотелось занимать мобильник, потому что мог позвонить Джерард.
Он так и не оправился от того, что произошло в доме. Теперь он превратился из наемника в преступника, и обратного пути не было. Вой полицейской сирены послышался, когда они отъехали всего за два квартала от места убийства.
Каким идиотом нужно было быть, чтобы нанять Кейтса! О чем этот Джерард думал и чем?
Харриган дозвонился до регистратуры и назвал добавочный номер палаты Линды. Он совершенно не представлял, что сейчас скажет: разговоры всегда были его больным местом.
Занято.
– Черт! – выругался он.
Вернувшись к машине, Харриган увидел Кейтса, сидевшего на столике для пикников. Рядом с ним стоял Крэй.
– У меня не было выбора, – оправдывался Кейтс.
– Ну, да, конечно.
– Харриган вообще не должен был их впускать, начнем с этого.
– А что он должен был им сказать? Ах, извините, мы вас не ждали?
Мало того, что Кейтс напортачил, он теперь еще и ныл, а это было сложно выносить. Харриган взглянул на часы.
– Тебе пора, – сказал он Крэю.
– Да. Нужно еще проверить вертолет.
– У тебя есть номер нашего мобильника?
Крэй кивнул. Посмотрел на Кейтса. Тот, угрюмо повесив голову, молчал.
– У Кейтса есть косметичка, пусть замаскирует тебя, – сказал Крэй. Затем он незаметно кивнул в сторону блондина. На его лице было написано: «Полегче с ним, он нам нужен». Харриган согласился. Что бы там ни было, Кейтс играл в операции важнейшую роль:
– Все будет в порядке, – спокойно сказал Харриган. – У нас с Кейтсом все под контролем.
Блондин вскинул голову. Он обрадовался словам Харригана как ребенок.
Крэй направился к своей машине, поинтересовавшись напоследок:
– Нервничаешь?
– Да, – признался Харриган. – Но это полезно.
– Я хорошо тебя понимаю.
– А я не нервничаю. Че нервничать-то? – фыркнул Кейтс.
Крэй усмехнулся:
– Да, парень, нервы у тебя точно прочнее, чем у нас обоих. – Он поднял руку, прощаясь. – Ну, еще увидимся.
Обрадовавшись, что Харриган больше не будет его шпынять, Кейтс спросил:
– Как там твоя дочь?
– Сейчас позвоню и узнаю.
– Слушай, давай я тебя замаскирую немного. У меня тут целая сумка этого барахла.
– Отлично. Позвоню, и замаскируешь.
Кейтс соскочил со столика. В такой день, как этот, здесь царило уныние.
– Я недолго. – Харриган отошел в сторону и снова начал звонить в палату Линды.
Тот же исход.
– Твою мать!
Наверное, мать Линды обзванивает родственников по всей стране.
Он вернулся к машине, где Кейтс подобрал ему парик и прочее: теперь у него были короткие кудрявые волосы, усы песочного цвета и очки в тонкой оправе.
По крайней мере, парень разбирался в маскировке.
Харриган стал похож на упитанного учителя английского языка, который хотел бы вернуться назад, в 1968 год. Не хватало только косячка и гитары.
3
Мужчина наблюдал, как Двигинс и Уорд заезжают на стоянку для посетителей, где стоял высокий полицейский в плаще. На нем была мягкая фетровая шляпа, которая делала его похожим на частного детектива тридцатых годов. Каждые несколько минут полицейский лез в карман, доставал оттуда небольшую рацию и с кем-то переговаривался. Его направили, чтобы проверить стоянку и аудиторию. Полиция явно беспокоилась за безопасность Уорда.
Двигинс и Уорд вышли из машины, перекинулись парой слов с детективом, а затем вошли в кирпичное здание, где должна была состояться лекция. В ста метрах оттуда находилась мастерская. В это Время дня все работали, и улица была безлюдна.
Мужчина выждал несколько минут после того, как Уорд и Двигинс ушли, и приступил к действиям. Он вышел из библиотеки, где сидел последние двадцать минут, наблюдая за полицейским в плаще, и направился в сторону стоянки. С виду он казался обычным прохожим, решившим забрать машину с парковки.
