Подруги переглянулись и выполнили требуемое.
— Теперь свидетельство о браке с Валентином Кряквиным, — попросил профессор, — так, вижу…
— Вот я еще тут свадебную фотографию прихватила, — не выдержала Катя, — может, ее под дверь просунуть? — — Благодарю вас, — ответил профессор, — думаю, что этого не требуется.
Дверь распахнулась, и подруги увидели перед собой худенького малорослого старичка.
Загорелое лицо его было изрезано морщинами, щечки похожи на печеные яблочки.
— Проходите, пожалуйста! — мило улыбнулся профессор.
Подруги с любопытством огляделись. Длинный коридор был уставлен разными африканскими штучками. Были тут и копья, и луки, и колчаны со стрелами, висели африканские маски. Катя почувствовала себя как дома и улыбнулась профессору. Тотчас послышалось довольное уханье, и откуда-то сверху спрыгнула довольно крупная мартышка.
— Это Трифон, знакомьтесь, — представил профессор.
Трифон был одет в кокетливый полосатый комбинезончик. Он весело заухал и подбежал знакомиться. Судя по всему, Катерина с ее разноцветными волосами произвела на него неизгладимое впечатление. Кажется, он почувствовал в ней что-то родное.
— Очень милый, — сказала Ирина и пожала крошечную ладошку.
Трифон приветствовал ее из вежливости, потому что был очень хорошо воспитан профессором, сердце же его было сразу отдано Катерине. Он прыгал вокруг нее, визжал и всячески старался угодить.
— Триша, — строго сказал профессор, — не мешай нам, пожалуйста. Дамы пришли по делу.
Трифон надулся и нехотя отскочил в сторону, потом, быстро перебирая лапами, полез по стенке дубового резного шкафа, с него перепрыгнул на полочку и повис на бронзовом бра, качаясь на одной руке.
— Пройдемте в комнату, — пригласил профессор, — только, милые дамы, прошу вас, ничему не удивляйтесь.
Комната была очень большая, с высокими потолками, как во всяком старом доме. Она была перегорожена книжными стеллажами на две неравные части. Катерина вошла, оглядываясь на Тришку, который пытался всячески привлечь ее внимание, и в данный момент посылал с люстры воздушные поцелуи. С разбегу она проскочила на середину комнаты и остановилась в изумлении. У боковой стены, между шкафом и письменным столом, стоял диван, обитый потертой коричневой кожей. На диване в обнимку лежали двое молодых людей в одинаковых черных костюмах. Галстуки у них тоже были черными, а рубашки — белыми. На ногах у них были черные остроносые ботинки. Они так и валялись на диване в ботинках. Один из молодых людей был натуральным блондином, второй — непонятной, неопределенной масти.
Про такой цвет пишут на тюбике с краской для волос «средне-русый». Двое в черных костюмах лежали тихо, глаза их были закрыты.
Катерина только открыла было рот, чтобы спросить, что сие значит, как Ирина ткнула ее кулаком в бок и развернула в другую сторону.
У противоположной стены, возле книжных полок, уставленных фолиантами, стоял круглый столик красного дерева и кресло с деревянной высокой спинкой. Подлокотники кресла заканчивались вырезанными из дерева львиными мордами. В кресле сидел третий молодой человек, как и те двое, весь в черном, и сам брюнет.
Одна рука его лежала на подлокотнике, вторая, полусогнутая в локте, висела в воздухе. Но отчего-то не падала. Глаза у парня были неестественно выпучены, рот открыт. Он пребывал в совершеннейшей неподвижности и выглядел полным болваном.
Катя захлопала глазами и попятилась.
— Ой! — вскрикнула она неожиданно тонким голосом. — А кто это такие?
— Вообще-то, милые дамы, — проговорил профессор, — я надеялся, что вы ответите мне на этот вопрос.
— Интересное дело! — Катерина неожиданно осмелела и перешла в нападение. — У вас в квартире сидят.., то есть лежат трое каких-то мертвых уродов, а вы у нас хотите узнать, кто они такие? :
— Катька, не кипятись! — Ирина дернула подругу за рукав.
— Что ты меня останавливаешь? — Катерина резко вырвала руку. — Я что, не правду говорю?
— Правду, правду! — Сергей Леонидович усмехнулся. — Просто я надеялся, что вы сможете меня просветить на их счет… Дело в том, что только вчера вы позвонили мне, попросили о встрече — и сразу после этого появляются эти… молодые люди и расспрашивают меня о вашем муже. Вот я и подумал, что их визит как-то связан с вашим звонком…
— Они спрашивали о Валике? — Катя схватилась за сердце.
— Да, и еще о каких-то сиреневых камнях, при этих словах Померанцев уставился на Катю, следя за ее реакцией.
Впрочем, особенной наблюдательности и не понадобилось: Катя подскочила, округлила глаза и побледнела.
— Вы что-нибудь знаете об этих сиреневых камнях? — настойчиво повторил профессор, не сводя с Катерины глаз.
— О каких камнях? О каких таких камнях? — забормотала Катя, нервно теребя край кофты.
— Катька, не валяй дурака! — одернула Ирина подругу. — Ты же сама пришла к профессору, так что выкладывай все, что знаешь, если хочешь, чтобы он тебе поверил и помог!
— Правильная позиция, — удовлетворенно кивнул Сергей Леонидович.
— Только… — неуверенно продолжила Ирина, — не сочтите меня излишне щепетильной… но эти люди, — она покосилась на бесчувственную троицу, — они меня как-то смущают.., скажите честно — они живые?
— Живые, живые, — отмахнулся профессор, неужели вы могли подумать…
— А в таком случае они не.., помешают нашей беседе?
— Нет, три-четыре часа они будут в таком состоянии, так что вы можете нисколько их не стесняться.
— Скажите, — прошептала Катя, снова сделав большие глаза, — а как это вы их…
— Ах, это! — профессор небрежно отмахнулся. — Традиционная африканская методика. Когда я понял, что эти.., гости ужасно воспитаны, а особенно после того, как они перешли к прямым угрозам, я понял, что с ними можно не церемониться, и поджег палочку, пропитанную соком кустарника усу-дусу. Этот дым вызывает временное помрачение сознания…
— А как же вы? — поинтересовалась Ирина.
— А я стоял немного в стороне и на какое-то время задержал дыхание. А Трифону велел выйти.., он очень послушный!
Трифон, услышав свое имя, возбужденно запрыгал и заухал, подняв руки над головой.
— А этот, — Сергей Леонидович кивнул на брюнета, застывшего в дикой позе, как восковая статуя, — этот зачем-то полез за оружием, поэтому мне пришлось сделать «поцелуй мамбы»…
— Что? — переспросила Ирина.
— Я выстрелил в него из духовой трубки стрелкой, пропитанной одним экзотическим веществом. Пигмеи используют этот способ при охоте на слонов. Действует быстро и безотказно.
— Боже мой! — испуганно вскрикнула Катя. Так значит, он все-таки мертв!
— Ничего не значит! — поморщился профессор. — Только временно парализован. Ну, конечно, ничего не видит и не слышит, так что можете нисколько его не стесняться. И наконец, расскажите мне, что за история с этими сиреневыми камнями!
— Дело в том, — начала Катя, — что мне предложили принять участие в выставке, а самое лучшее мое панно было не закончено…
Выслушав всю Катину историю, Сергей Леонидович крякнул:
— Ну ведь говорил же вам муж — не трогайте ничего в его кабинете! А вы все равно полезли.., все-таки женщины бывают иногда просто невозможны! Вот поэтому я никогда не женился! Только представлю, что какая-то особа в юбке будет рыться в моих бумагах…
— Я бы попросила! — возмутилась Катя.
Она хотела добавить, что вряд ли какая-нибудь «особа в юбке» польстилась бы на Сергея Леонидовича, но вовремя удержалась, вспомнив, что он ей еще понадобится и портить отношения с ним по меньшей мере несвоевременно.
— Во всяком случае, если бы вы не полезли в кабинет мужа, ничего из этих прискорбных событий не случилось бы! — профессор все-таки оставил за собой последнее слово.
Трифон, который почувствовал, что Катя обиделась, подскочил к ней и протянул очищенный банан таким жестом, каким мужчины протягивают своим возлюбленным букеты цветов.
— Спасибо, Тришенька, какой ты милый! — умилилась Катя и добавила вполголоса:
— Не то что твой хозяин!
— Хорошо, Сергей Леонидович, мы с вами совершенно согласны, — поспешила пресечь дискуссию Ирина, — Катя поступила неразумно, но мы к вам пришли не за этим. Расскажите, что вам известно об этих камнях! Ведь вы десять лет назад были в Африке вместе с Валентином Петровичем, значит, должны знать, как к нему попали эти несчастные булыжники…
— Да… — лицо профессора посветлело от воспоминаний, — десять лет! Неужели прошло уже десять лет?
— Уверяю вас, — подтвердила Ирина, — именно так написано в дневнике профессора Кряквина!
— Десять лет! — повторил Сергей Леонидович. — А кажется, только вчера! Валентин тогда еще не был профессором, — добавил он ревниво, — он был моим ассистентом. Способный молодой ученый…
