Л ю б р и к а. Но ведь это безумие. Вы тут живете в свое удовольствие, в вашем распоряжении психиатрическая лаборатория с интереснейшим казусом помешательства. А как живем мы — об этом не имеет понятия даже ваш пациент. Ах! Если бы можно было его уничтожить!
Р ы п м а н. В этом-то вся и шутка. Никакое это не чудо, хотя так и считают послы некоторых иностранных держав. Это инстинкт массы, которая знает, что человек, причиняющий ей нестерпимые муки, страдает ради нее. Масса знает, что он ведет ее туда, куда никто другой привести не сможет. Чтобы убить его, надо быть сверхсумасшедшим. А впрочем, и в других государствах начинается тот же процесс.
Л ю б р и к а. А кончится все это таким всеобщим крахом, какого свет не видывал, и даже...
Левая дверь с треском распахивается, входит Д ю б а л В а х а з а р. Он в тех же самых зеленых шароварах, что и в первом действии. На нем рубашка такого же цвета, что шаровары, и расстегнутая бордовая шинель с золотым позументом, — та самая, которая в первом действии висела возле столика с сифоном. На голове черная шляпа.
В а х а з а р. Ха! Ха! Ладно! Матерей я ни к чему не хочу принуждать. Люблю добровольные решения. (Переменив тон.) Поверьте, господа, насилие не в моих правилах. Я вынужден его применять — ВЫ-НУЖ-ДЕН. Но тому, кто смеет меня вынуждать — придется самому пожинать плоды. Документы готовы?
Скаброза и Любрика подлетают к нему с конвертами.
Л и д и я. Скажите спасибо Его Единственности, что вам не пришлось ждать. Иногда это тянется годами.
В а х а з а р (разрывая конверты). Вот-вот. И я не виноват, что у меня нет времени. Вы все меня к этому вынуждаете. Только матерей я не принуждаю — я хочу, чтоб новое поколение было таким же сильным, как я. Понятно?
Д о н н ы С к а б р о з а и Л ю б р и к а. Да, Ваша Единственность! Что в конвертах? Смилуйтесь!
Вахазар прячет конверты в карман шинели.
В а х а з а р. Господин Рыпман, уже расстреляли всех баб, как я приказал?
Р ы п м а н. Так точно, Ваша Единственность. Взбунтовались офицеры 145 пехотного полка. Все арестованы.
В а х а з а р. Bon! Всех повесить, а одного — того маленького поручика из седьмой роты — оставить мне на развод. В десять вечера привести его в камеру пыток.
Р ы п м а н. Слушаюсь, Ваша Единственность.
В а х а з а р. Господин Рыпман, на обед сегодня пусть подадут шоколадный крем. Свинтуся любит шоколад. Лидия, к семи часам парадное платье для Свинтуси должно быть готово.
Л и д и я. Так точно, Ваша Единственность.
В а х а з а р. Господин Рыпман, пожалуйста, приготовьте желатин. Завтра к десяти нужно сделать транспаранты к юбилею Товарищества Объединенных Военных Портных.
Р ы п м а н. Слушаюсь, Ваша Единственность...
С к а б р о з а. Ваша Единственность... Хоть одну минуточку... Что там в этих бумагах?
В а х а з а р (рычит). Хааааааааа!!!! Я матерей ни к чему не принуждаю! Но если какая-нибудь добровольно хоть слово пикнет — дело сделано. (Спокойно, отирая пену с шинели.) Нехорошо, сударыня моя. Стыдно быть такой назойливой. (Рыпману.) Господин Рыпман, никого ко мне не пускать до четырнадцати часов. У меня беседа с послом Албании. Там какой-то тип решил выдать себя за меня, и у них возникли трудности. Выдать себя — за меня! За меня! Слыханное ли дело, господин Рыпман. А! И у меня же просят совета. Ха! Ха! Я им покажу Албанию. Мы отправим туда послом герцога Вальпургии. Он им задаст перцу. Изменников назначать послами. Чудесный метод. Шестое измерение! Неэвклидово государство!!!!! Ха! Ха! Ха! Ха! Ха! (С пеной у рта задыхается в припадке неистового смеха.)
С в и н т у с я (выпущенная Лидией из объятий, смеется и прыгает). Дедуля, потанцуй со мной! (Хватает Вахазара за руки, и оба они с минуту пляшут, как малые дети[25]).
Лидия смотрит на них умиленно, Рыпман — с отеческой улыбкой.
Р ы п м а н. Ваша Единственность, достаточно! Пульс.
В а х а з а р. Да-да, правильно: пульс. (Щупает себе пульс.) Ерунда, самое большее 150.
С в и н т у с я. Дедуля, дай я тебя подергаю за усики.
В а х а з а р (наклоняется к ней). На. Дергай. Рви сколько хочешь. Можешь со мной играть, как с этой куклой. (Указывает на сидящую в кресле куклу.)
Свинтуся хватает его за усы и притягивает к себе[26].
С в и н т у с я. Смотри мне прямо в глаза, дедуля. Почему ты отводишь взгляд?
Вахазар закрывает глаза.
С к а б р о з а. А все-таки он ведь в сущности добрый. (Вдруг вспоминает.) Вот только эти бумага. Слушай, Любрися, я больше так не могу.
Р ы п м а н. Тихо, женщины. Его Единственность отдыхает. Это с ним случается раз в два года.
Женщины умолкают.
С в и н т у с я. Дедушка, смотри мне в левый зрачок.
Вахазар, согнувшись, смотрит ей в глаза.
Я вижу твою душу — маленькую усталую душонку. Она голубая, она бродит среди мхов и гладит маленьких букашек, которые любят друг друга.
Вахазар как зачарованный садится перед ней на пол.
В а х а з а р. Ты отнимаешь у меня одиночество, Свинтуся. (Закрывает глаза) С тобой я не один. Я вижу где-то очень далеко совсем иной мир, вижу поляну посреди леса. И тебя в облике барышни с большой собакой, а рядом какого-то юношу... Боже мой, да ведь это я сам.
Свинтуся гладит его по голове. Вахазар заслоняет рукой закрытые глаза.
С в и н т у с я (негромко). Иди дальше и смотри. Не отводи глаза от того, что видишь.
В а х а з а р. Боже мой! Я вижу бабочек: они гоняются друг за другом... Свинтуся, веди меня, куда хочешь. Я сделаю все, что ты велишь.
Л ю б р и к а (Свинтусе, тихо). Попроси его показать нам, что в этих конвертах.
Вахазар вздрогнул. Он с трудом просыпается.
С в и н т у с я (заломив руки). Тетя, вы мне все испортили! Вы как капризная девчонка, которая вечно ломает игрушки!
Вахазар со страшным ревом вскакивает с пола.
В а х а з а р. Хаааааааааа!!!!! Вот я и отдохнул!! Я отдыхал целую вечность. А теперь надо и поработать. Я чувствую, что силен, как шестьдесят паровых гиппопотамов. Хочется все стереть в порошок, все в бараний рог согнуть! Господин Рыпман. За работу! За работу!
С к а б р о з а. Повелитель! Смилуйся! Прочитай сначала наши бумаги!
В а х а з а р. Хааааааааааааа!!!!! В свое время все узнаете, трещотки. Можно и повременить. А ну, подать сюда этого албанца! Там смеют выдавать себя за меня!!!!! (Бьет себя в грудь, пуская пену.) Хааааааааааа!!!!!
Открывается правая дверь, четверо П е р п е н д и к у л я р и с т о в на носилках, обтянутых черной клеенкой, вносят О т ц а У н г в е н т и я. На голове его колпак, острый конец которого свисает с носилок. Перпендикуляристы остаются в колпаках.
О. У н г в е н т и й (голосом тихим, но проникающим в самые глубины психики). Мне не страшен твой рык, двуимянный Мачей Дюбал Вахазар! Ты был моим учеником. Сколько раз ты получал двойки за дифференциальные уравнения! Сколько раз ты у меня сидел в карцере!
В а х а з а р (мгновение стоит онемев). Это вы, господин учитель!
О. У н г в е н т и й. Я уже не учитель, а жрец новой религии. Мы появились на свет сегодня. За мной почти двадцать тысяч единоверцев. В тиши подполья я породил мир новый и губительный для лжецов.
В а х а з а р (прерывает его). Я не лгу. Я — единственная истина сегодняшней жизни. Это они вынуждают меня быть бешеным, диким зверем. А кто вынуждает меня — тот должен за это ответить. Но я не лгу.
О. У н г в е н т и й. Этого тебе никто и не говорит. Во всяком случае я в твою истину верю. Но без веры ты ничего не создашь, сосунок. Ты пребываешь в таком же мраке, как и всякая тварь — от ничтожнейшего из червей до меня, который знает все, что только может знать конечное и ограниченное существо.
В а х а з а р. Выходит, ты не веруешь — а знаешь?
О. У н г в е н т и й. Высшее знание смыкается с высшей верой, ибо также открывает лишь непостижимую глубину Тайны. (Повысив голос.) Взгляни на меня: у меня артрит всех суставов, я страдаю так, как не страдает ни один из твоих узников в камере пыток. Я спрессован анкилозом в монолитную глыбу поистине нечеловеческой муки.
В а х а з а р (иронически). Как же, как же — мы ведь в прежние времена очень даже недурно пивали.
О. У н г в е н т и й. Я пью и теперь, мне нет дела до моей боли — она растет, не зная границ. (Поднимает руку и воет от боли.) Ауауауауауауау! Оо! Поставьте меня на землю, суррогаты!
