колдуньи… Он был ее клинком.
– Это так странно – говорить тебе то, что ты всегда знала. То, что прежде воспринимала как само собой разумеющееся, – качая головой, негромко произнес Джеральд.
Кэйла была слишком поражена, чтобы ответить. Мир-сновидение оказался куда сложнее и противоречивее, чем она думала. Значит, белые колдуньи не имели права убивать… Но что им делать, если жизнь под угрозой, а рядом нет никого, кто бы мог их защитить? Заключать врага в ловушку и спасаться бегством? Оставалось верить, что на каждую белую колдунью, рано или поздно, найдется свой паладин.
– Мне нужно собраться, – тихо сказала она.
Джеральд кивнул и остался стоять, сложив руки на груди. Кэйла сновала по комнате, пытаясь направить свои мысли в нужное русло, но они неуклонно возвращались к словам паладина. Он снял с плеч Денизе тяжелую, кровавую ношу. Но была ли она ему благодарна или принимала как данность его выбор жизненного пути?
Кэйла поняла, что совершенно ее не знает. Для нее Черная Жемчужина была лишь строками в дневнике и памятью людей, благоговейно произносящих ее имя. Внезапно она со всей отчетливостью осознала: вряд ли ей теперь удастся понять, кем была белая колдунья… но в ее силах узнать, кем она станет.
Она – это Кэйла. Именно ей писать новую историю Денизе, и отчасти от нее зависит, какой запомнят белую колдунью.
И это понимание не могло не пугать.
Глава десятая. Мертвые в Светлице
Для путешествия в Светлицу пришлось основательно подготовиться – Кэйла понятия не имела, что ждет ее там и с чем доведется столкнуться. Она внимательно изучила полки шкафов, ящики, сундуки и решила взять все, что, по ее мнению, могло оказаться полезным.
Первым делом в наплечную сумку Кэйла, разумеется, положила дневник Денизе – ее советник, помощник и талисман. Туда же отправились и мешочки с сушеными травами, и миниатюрные ченче, и шкатулочка с чем-то, подозрительно напоминающим человеческий прах, и толченые когти неведомого зверя.
В одном из ящичков Кэйла нашла чехол, а внутри – ампулы с кровью, аккуратно вложенные в кожаные петли. Наверняка, ингредиенты для каких-то зелий, до которых она пока не добралась. Решив, что в походе в Светлицу может пригодиться все, Кэйла положила кожаный чехол в сумку. На специальные петельки на широком ремне подвязала мешочки с рунными камнями, в том числе, и с камнями-подсказками; прицепила ножны с серебряным кинжалом, предназначенным для сбора трав – исключительно на всякий случай.
Чем дольше Джеральд наблюдал за ее хаотичными сборами, тем выше поднималась его бровь. Без сомнений, настоящая Денизе обходилась лишь парой зелий и охранных амулетов. Ноею Кэйла, увы, не была.
– До Светлицы далеко? – спросила она больше для того, чтобы разогнать притаившуюся по углам комнаты тишину.
– На лошадях домчимся меньше чем за час.
Сердце восторженно подпрыгнуло в груди – они поедут на лошадях!
Сказать, что Кэйла была невероятно наивна, когда представляла себе восхитительную поездку рядом с притягательным спутником – значит, ничего не сказать. Джеральд предложил поехать на двух лошадях, а она постеснялась признаться, что ездить верхом ей прежде не приходилось. Впрочем, он наверняка понял это сам. Глядя, как неуклюже Кэйла забирается на лошадь, не сумел удержаться от столь редкой для него улыбки.
Это было истинное мучение! С трудом удерживаясь в седле, ощущая каждый скачок, Кэйла мрачно вспоминала кадры из кинофильмов: лошадь мчится во весь опор, волосы сидящей на ней девушки красиво развеваются на ветру, на лице искрится улыбка, а на горизонте распускается огненный цветок заката.
Стоило ли говорить, что правда оказалась куда болезненнее и страшнее? Каждую секунду Кэйла ждала, что лошадь сбросит неудобную ношу – ее – на землю и умчится прочь. К счастью, этого так и не произошло. Однако дорога стала для нее олицетворением бесконечности.
Светлица оказалась небольшой деревушкой с ладными деревянными домиками и неулыбчивыми жителями. Немолодой селянин проводил их до дома старейшины и отправился дальше по своим делам, бросая на чужаков настороженные взгляды.
Джеральд уверенно постучался. Спустя минуту дверь распахнулась, и на пороге возник старик с аккуратной окладистой бородой и живым взглядом.
– Черная Жемчужина, – благоговейно прошептал он. Шагнул вперед, взял руку Кэйлы в свою, теплую и мозолистую, и затряс ее. – Вы все-таки приехали.
– Что у вас случилось? – мягко спросила Кэйла.
Чем раньше она узнает масштаб случившейся в Светлице беды, тем раньше поймет, хватит ли ее сил, чтобы с этой бедой справиться.
Старейшина – кажется, Джеральд называл его Веан – жестом пригласил их сесть в деревянные кресла по обеим сторонам от очага.
– Как я и говорил в письме, в последние недели в Светлице происходит что-то странное. Мои люди просыпаются с голубоватыми отметинами на шее… а некоторые не просыпаются вовсе. Умерло уже трое сильных, крепких мужчин – с разницей в несколько дней. Жители Светлицы взбудоражены, а я до сих пор не знаю, что происходит с селянами. Никогда с таким не сталкивался.
Кэйла взглянула на Джеральда. Судя по задумчивому выражению его лица, он сам не понимал причин происходящего. Что уж тут говорить про нее… Однако она не могла просто развернуться и уехать. Не могла взять и признаться старейшине, что ничем не может ему помочь. Она должна была хотя бы попытаться.
– Где у вас можно остановиться? – подражая Денизе (ее образу, сложенному в голове), деловито спросила Кэйла.
– Оставайтесь у меня, – охотно предложил Веан. – Наверху пустуют две гостевые комнаты. Я буду счастлив принять в своем доме Черную Жемчужину.
Кэйла вновь искоса взглянула на Джеральда – не коробило ли его то, что старейшина и словом не обмолвился о нем? Однако лицо паладина оставалось бесстрастным.
– Хорошо.
– Вот и славно, – обрадовался старейшина. Казалось, он до последнего боялся, что Кэйла – Денизе – откажется им помогать. – Сейчас с рынка вернется Наяна, постелит вам. А пока отведайте ее супа.
Желудок Кэйлы требовательно заурчал. Стушевавшись, она взглянула на Джеральда. Он едва заметно пожал плечами, словно говоря: «Как хочешь», хотя не ел ровно столько же и наверняка был голоден. Его сдержанность и впечатляла, и смущала одновременно.
Суп оказался замечательным и очень горячим, что было весьма кстати. Занятая беседой со старейшиной, Кэйла не сразу заметила, как в доме появилась хорошенькая молоденькая девушка с роскошной темной косой. Приметив гостей, она приветливо им улыбнулась.
– Это моя дочь, Наяна, – с ноткой гордости
