Гостем в этом искусственном раю был еще один человек, сидевший в кресле перед столом и потягивавший французский коньяк, – если судить по физиономии, вылитый латиноамериканец. Его черные усики агрессивно топорщились под длинным носом.
Виктор лениво поднял отяжелевшие веки. Его глаза были затянуты мутной пеленой.
– Какого черта?.. – заревел он, но жест Клейна остановил его.
– Добрый вечер, – непринужденно поздоровался масон, прошел в кабинет и сел в свободное кресло возле стола. Голиков вел себя поскромнее. Если бы кто-нибудь нуждался в его признаниях, он не постеснялся бы признать, что боится последствий.
Человек, пивший коньяк, смерил Клейна долгим взглядом. Потом обернулся и посмотрел на Макса.
– Кто эти фраера? – спросил он озабоченно. У него был сильный акцент неизвестного происхождения.
– Спокойно, Майк, – сказал Виктор. – Вот этого я знаю, – он показал на Максима, убрал ноги со стола и склонился над зеркалом. – Не пойму только, как они вошли…
Впрочем, этот вопрос интересовал его не слишком сильно. Причиной мог быть Клейн или кокаин. Макс увидел диван у дальней стены и расположился там.
– Я хочу поговорить с вами об одном известном вам предмете, – сказал Клейн.
– О чем это ты, дедушка? – Виктор втянул линию и посмотрел на него с откровенной насмешкой.
– О дамской сумочке, в которой лежали дискеты.
– По-моему, он утомляет, – заметил Майк, отставив рюмку и потягиваясь в кресле. Со своего места Максим заметил под его пиджаком ремень плечевой кобуры.
– Пойди, погуляй, – сказал Виктор. Его глаза вдруг стали ледяными и очень, очень трезвыми, как будто он резко вышел из-под кайфа. Изумленный Майк поднялся и отправился к выходу, захватив с собой бутылку. Дверь с шумом захлопнулась за ним. Без сомнения, он остался где-то поблизости, готовый в любой момент ворваться в кабинет.
– Я жду, – напомнил Клейн уже менее вежливо. К большому удивлению Голикова Виктор не вызвал охрану, не стал спорить или пытаться что-либо выяснить. Он молча повернулся к сейфу в стене и стал набирать код…
Его широкая спина полностью заслоняла дверцу сейфа. Через несколько секунд Виктор начал оборачиваться, и в его левой руке действительно была сумочка. Но в правой он держал пистолет-пулемет «скорпион» чехословацкого производства, переделанный под советский девятимиллиметровый пистолетный патрон.
Макс не сомневался, что и Клейн уже увидел оружие, но вежливая улыбка не исчезла с лица масона. А ведь «скорпион» оказался наведенным именно на него.
Следующие мгновения в восприятии Максима растянулись на целые секунды. Он понимал, почему нет очереди, – Виктор не сумел выстрелить в Клейна, как сам он несколько часов назад не сумел ударить этого человека. На лице хозяина клуба отразилась сильнейшая внутренняя борьба.
С каким-то дурацким удовольствием от собственной догадливости Макс осознал, что произойдет дальше. Короткий ствол «скорпиона» качнулся вправо. Виктор выбрал себе более податливую жертву. Когда времени на спасение уже почти не осталось, наконец, сработали инстинкты, и Голиков бросился на пол, вытаскивая из кармана пальто «беретту».
Гулкая размеренная очередь вбила аккуратные гвоздики в его барабанные перепонки, и кожаная обшивка дивана покрылась черными кляксами попаданий.
С треском распахнулась дверь. В кабинет ворвались Майк и двое телохранителей. В руке у Майка был пистолет Стечкина – большая и серьезная двадцатизарядная пушка, переведенная, к тому же, на стрельбу очередями. «Стечкин», конечно, был направлен на Клейна, а не на лежавшего на полу Макса, и это спасло последнему жизнь.
Последовала секундная задержка, в течение которой Майк тоже обнаружил, что ему почему-то расхотелось стрелять в самодовольного старика, спокойно сидевшего в кресле. Тем временем Макс успел выстрелить в Виктора. Пуля попала тому в правое плечо и отбросила к стене. «Скорпион» упал на стол, разбив зеркало с узором кокаиновых линий. Макс знал, что такое останавливающее действие пули, и знал, что стрелять надо несколько раз, но против четверых противников у него было очень мало шансов…
Рефлексы Майка не отличались от рефлексов любого другого человека, поэтому очень скоро «стечкин» мощно загремел, перечеркивая очередью дорогое ковровое покрытие, лежа на котором Макс представлял собой идеальную мишень.
Голиков съежился. Его правая рука дернулась влево, и указательный палец трижды нажал на спуск – раньше, чем свинцовый град добрался до него. Глаза не различали деталей; он стрелял по силуэтам…
Людей из «Черной жемчужины» погубило то, что, ворвавшись в дверь, они представляли собой плотную группу. Девятимиллиметровая пуля «беретты» оказалась достаточно мощной, чтобы, попав в грудь одного из телохранителей, нанести ему контузящий удар и отправить обратно в коридор.
Вторая пуля угодила Майку в рот. Она сокрушила верхнюю челюсть и вылетела через затылок, забрызгав стену и потолок кровью и веществом мозга. Осколки зубов провалились внутрь; обезображенное лицо вдруг стало очень, очень мертвым и не похожим ни на что.
«Стечкина» повело куда-то вверх; скрюченный палец в агонии нажимал на спуск, и стеклянная стенка аквариума разлетелась вдребезги. На пол выплеснулись шестьсот литров воды с мирными сонными обитателями зеленого жидкого рая. Бьющиеся на полу рыбки представляли собой едва ли не более трагическую картину, чем падающий труп Майка.
И тут Макс стал свидетелем потрясающего зрелища. Клейн встал с кресла и направился к хозяину кабинета, не обращая ни малейшего внимания на перестрелку. Правда, надо отдать ему должное – он старался не наступать на трепещущих рыбок… Он подошел к Виктору, который в полубессознательном состоянии сидел, привалившись к стене, и взял сумочку из его слабеющих пальцев. Открыл, убедился в наличии дискет и с удовлетворенной улыбкой направился к выходу…
Макс немного засмотрелся на это представление и в результате получил пулю в мякоть левого предплечья. Второй телохранитель был очень близок к тому, чтобы набить свинцом его желудок. Их разделяло не более пяти метров. Голиков выстрелил еще дважды и явно куда-то попал, потому что телохранитель ударился об наличник, после чего сложился пополам и опустился на колени.
Из коридора донесся какой-то шум. Макс не сомневался, что трое охранников, дежуривших внизу, скоро будут здесь. А ведь он наверняка видел еще не всех. Тем не менее, Клейн невозмутимо перешагнул через труп Майка и отправился обратно тем же путем, которым пришел сюда. В его поведении было какое-то ледяное, мистическое спокойствие, словно он оставался неуязвимой тенью среди всего этого ада.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
