в прошлый раз, поближе к вам подобраться… — с иронией взглянула я на него.
Дёмин рассмеялся. Похоже, он оценил мою шутку. Тем временем, я продолжила:
— Или вы считаете, что здесь не место для таких неадекватных и вышедших из ума личностей, как я?
— Ну зачем же вы так? Я отнюдь не считаю вас неадекватной личностью, — мягко произнёс он.
— Неужели? С каких это пор? — изобразила я удивление.
— С тех самых, — задумчиво ответил Дёмин. — Признаюсь, в день нашей предыдущей встречи я повёл себя по отношению к вам, мягко говоря, несправедливо. Мне стоило разобраться в ситуации как следует. Однако, какой смысл говорить теперь об этом?.. И хотя прошло уже много времени и я толком не помню даже, что к чему, тем не менее, я всё же хочу извиниться перед вами за тот некрасивый случай. Неужели вы до сих пор держите на меня зло?
— Нет, разумеется. Я ни разу и не вспоминала о том дне за всё это время, — слукавила я, — Да и вообще, какое имеет значение, что обо мне думают какие-то абсолютно чужие для меня люди?
— Значит, всё-таки злитесь… — мило прищурился он.
— Говорю, же, вам нет! — эмоционально возразила я, — А с чего это вы поменяли своё мнение обо мне?
— После нашего возвращения в Америку мама часто вспоминала о вас: — было видно, что она очень за вами скучает. Порой мне даже казалось, что я ревную её к вам — настолько она тосковала по общению с вами. К тому времени я уже раз сто пожалел о содеянном, и если бы можно было повернуть время вспять, то наверняка забрал бы вас с нами в Майами, — поведал Дёмин. — По правде говоря, мама прекрасно понимала, что вы не просто так ушли, и однажды она все-таки вытянула из меня признание. Когда мама узнала о том, как мы с вами поступили, она очень расстроилась. Она обвинила нас с Лаурой в жестокости и несправедливости к людям. И если Лаура её мало волновала, то за меня ей было по-настоящему стыдно… Она столько рассказывала о вас хорошего, что, в конце концов, я ей поверил…
Рассказ Алексея разбудил во мне самые искренние чувства. Я едва не прослезилась, думая об Анне Павловне и в первое мгновение не могла произнести ни слова в ответ.
— Мне очень приятно было услышать от вас эти слова: я всегда относилась к Анне Павловне с большим уважением! А как, кстати, поживают мисс Лаура и мадмуазель Адель? — искоса взглянула я на Алексея.
— К сожалению, ничего не могу ответить, так как не имею ни малейшего представления, — невинно пожал плечами Дёмин.
— Ах да! Как же это я сразу не сообразила? Столько времени прошло! После Лауры уже, наверное, целые поколения сменились! — сыронизировала я.
— Ваша шутка неуместна! — бросил он на меня прямой взгляд, после чего несколько секунд мы просто смотрели друг другу в глаза. Осознав это, я вдруг спохватилась, отвела глаза в сторону и промолвила:
— Что-то Глеба долго нет…
— Не волнуйтесь, Виктория, он скоро придёт. Видимо, господин Майер всё ещё отчитывает господина Немцова за неподобающее поведение его жены по отношению к партнёрам компании, — улыбнулся Алексей.
— Вы это серьёзно? — не поверила я своим ушам.
"Он ещё и насмехается!"
— Конечно, — не постыдился ответить Дёмин.
— Господин Дёмин, можно я задам вам прямой вопрос?
— Спрашивайте, Виктория! Я с удовольствием отвечу на любой ваш вопрос, — любезно ответил Алексей с любопытным блеском в глазах.
— Зачем вы морочите голову господину Майеру? — бесцеремонно спросила я. Он не ожидал подобной прямоты и, видимо, поэтому в воздухе повисла пауза, после чего Дёмин абсолютно спокойным тоном произнёс:
— А с чего вы взяли, что я морочу ему голову?
— Вы ведь не собираетесь заключать контракт с нашей компанией, так ведь? — снова бросила я ему в лицо.
— Я и сам пока этого не знаю. А вы уже решили, что знаете, как я поступлю?
— Дело в том, что я обладаю одной бесценной чертой характера: вижу людей насквозь,
— превзошла я саму себя.
— Вы уверенны, Виктория, что действительно обладаете этой чертой? Я бы на вашем месте не стал такого утверждать, особенно по отношению ко мне, — многозначительно взглянув на меня, произнёс Алексей. На его губах притаилась лёгкая усмешка.
В этот момент у выхода из зала показался Глеб и направился к нам.
— Ну вот и ваш супруг, Виктория, а вы переживали…
Глеб подошёл к нашему столику и поинтересовался, как у нас дела. Больше всего его интересовало, конечно же, настроение господина Дёмина.
— У вас прекрасная жена, господин Немцов! Берегите её! Она не только красивая женщина, но и замечательный собеседник! — сделал Глебу комплимент Алексей.
— Спасибо, господин Дёмин, — ответил Глеб, просияв от радости. Очевидно, он ожидал услышать что-нибудь другое.
После этого Дёмин обратился ко мне:
— Благодарю вас за интересный разговор, Виктория!
— Не за что, — скромно ответила я.
— Ну что ж, пожалуй, я вернусь в зал к герру Майеру. А вы останетесь здесь? — поинтересовался Алексей.
— Мы присоединимся к вам через несколько минут, — заверил его Глеб.
— Хорошо, — ответил Дёмин и сделал шаг по направлению к залу.
— Господин Дёмин! — окликнула я его в последний момент. Он остановился вполоборота к нам. — Передавайте от меня привет Анне Павловне!
— К сожалению, не смогу этого сделать: она умерла спустя год после возвращения в Штаты, — тихо произнёс он, сжимая губы. Его глаза стали стеклянными и наполнились неистовой тоскою. Через мгновение Алексей исчез за огромной двухстворчатой дверью, которая вела в зал.
— Кто такая Анна Павловна? — поинтересовался Глеб, совершенно ничего не понимая. Однако я даже не услышала его вопроса: последняя фраза Дёмина меня просто убила.
"Не может быть!" — всё ещё не могла поверить я в то, что сказал этот мужчина. — Как же так?.."
— Виктория, с тобой всё в порядке? — заволновался мой муж, — Может, ты присядешь?
— Да, пожалуй, — чуть слышно проговорила я и вернулась за тот самый столик, где минуту назад сидела с Алексеем. Глеб присел рядом и взял меня за руку.
— Анна Павловна — это мама господина Дёмина, — промямлила я, продолжая витать в своих грустных мыслях.
— Откуда тебе это известно? — удивился Глеб.
— Я имела счастье быть знакомой с этой прекрасной женщиной, — тихо ответила я на его вопрос и тяжело вздохнула.
— Как? — совершенно сбился с толку он.
— Можно, я потом тебе всё расскажу?
— Хорошо, — не стал возражать Глеб, хотя и сгорал от любопытства. Он видел, что известие о смерти Анны Павловны меня потрясло и я не в состоянии была о чём-либо говорить.
