Вудгейт был, конечно, совершенно прав. Не нужно было лететь в Лондон, чтобы заниматься здесь философствованием и предаваться воспоминаниям о том, что было у них с Гланькой. Если ты прилетел заниматься делом, занимайся им! Вопрос только, каким делом ты прибыл заниматься?
– Крейг, вы совершенно правы, вот только… Я прискакал сюда не для того, чтобы вести какое-то расследование, а для того, чтобы поддержать свою знакомую, близкого мне человека, помочь ей.
Вудгейт смотрел в это время Ледникову прямо в глаза, и взгляд у него был серьезный и вполне убедительный.
– Я думаю, помочь вашей знакомой можно лишь одним способом – узнать, что на самом деле произошло с господином Муромским, – наставительно сказал он. – Когда это выяснится, ее положение изменится само собой к лучшему. Если, конечно…
– Если что, Крейг?
– Если она не причастна каким-то образом к этому исчезновению…
Он был, конечно, совершенно прав, старый британский сыщик, привыкший работать на совесть и основательно, не отвлекая себя излишними переживаниями и ненужными мудрствованиями. Пора и вам приниматься за дело, господин хороший Ледников! Загулы с Модестом штука хорошая, но к делу отношения не имеющая.
– А зачем вы привезли меня именно сюда, Крейг?
– Затем, что вот в этом доме, – Вудгейт кивнул в сторону шестиэтажного массивного здания на другой стороне улицы, – живет господин Муромский. Его квартира на третьем этаже.
Ледников подумал, что вот сейчас ему действительно должно быть стыдно – столько времени торчать в Лондоне и не наведаться к дому, из которого Рафа Муромский убыл в неизвестном направлении! Полный «незачет», как выражаются ребята в Интернете.
– А сейчас из ворот должен появиться серебристый джип «Паджеро», принадлежащий экономке господина Муромского по имени Валерия, о которой я вам рассказывал. Как сообщил мой агент, в последнее время она стала выезжать из дома не только за покупками в строго установленное время, но и по каким-то иным делам… Я думаю, нам есть смысл прокатиться следом за ней. Кто знает, куда она нас завезет…
В этот момент тяжеленные металлические ворота распахнулись, и из них действительно выехал серебристый джип.
– А вот и наша героиня, – подобрался Вудгейт. – Ну, что ж, поехали!
Следовать за Валерией труда не составляло. Она вела машину как очень послушная и аккуратная ученица – никого не обгоняла, не меняла ряд, не пыталась проскочить светофор. Вудгейт, убедившись, что сюрпризов от преследуемой ждать не приходится, расслабился и поинтересовался:
– Кстати, Валентин, а вы в курсе финансовых дел исчезнувшего господина Муромского?
– Немного. А что?
– М-м-м… Мне приходилось заниматься делами, связанными с финансовыми операциями и различными сделками. И я часто поражался, насколько общеизвестные сведения о капиталах моих фигурантов оказывались далеки от истинного положения дел. Богачи вдруг оказывались банкротами, счастливые наследники – всего-навсего обманутыми неудачниками…
– Вы хотите сказать, что мы не знаем истинного положения дел в хозяйстве господина Муромского?
Вудгейт согласно кивнул. И даже поднял указательный палец.
– И не только его самого. Но и его отца. Наследство внезапно погибшего Муромского-старшего действительно было так велико, как писали газеты?
– Действительно.
– Ладно, тогда следующий вопрос. А не было ли у него других наследников?
– Там есть еще жена Муромского-старшего. Но денег вполне хватит и ей, и сыну.
– Вот тут вы не правы. Денег никогда не хватает, Валентин. Даже самым богатым. Так что вопрос тут есть. Вопрос, ответ на который мы с вами не знаем. Надеюсь, пока.
Вудгейт выразительно покосился на Ледникова. Тот лишь поднял руки вверх. А Вудгейт продолжал свой урок.
– Кстати, а не было ли в завещании каких-то особых условий для распоряжения деньгами? Такие вещи случаются сплошь и рядом. И это нам тоже неизвестно. Мне кажется, что пока мы с вами исходим из того, что пишут об этом деле газеты. Для профессионалов это непозволительно.
– Помните, на чем стоял Скотленд-Ярд на заре своего существования? – сделал попытку отшутиться Ледников. – На убеждении, что «лучший детектив – это удача и случай».
– Может, это и не очень далеко от истины, но удача чаще всего приходит к тому, кто бежит за ней, не жалея ног. А случай обычно на стороне тех, кто способен соображать.
Вудгейт говорил спокойно и доброжелательно, так что обижаться было не на что.
Какое-то время Вудгейт тактично решил помолчать, видимо, давая Ледникову время осмыслить услышанное. Рассеянно глядя в окно, тот вдруг понял, что они едут по тому же маршруту, что и вчера с Модестом… И маршрут этот ведет прямо на кладбище Patney Vale Cemetery. Ничего себе дороги выбирает эта самая Валерия! С чего бы это?
Ледников посмотрел на невозмутимого Вудгейта и подумал, что перед ним стоит серьезная проблема – рассказывать ли Крейгу о том, кого он видел на кладбище вчера?.. Если рассказывать, то надо рассказывать и о встрече Беловолосого с погибшим журналистом Кросби, и о дискете, и о нападении у «Бельведера»… И кто знает, как отнесется к этому Вудгейт? А главное, надо будет объяснять, почему ему не было сказано об этом раньше… А как это объяснишь! Сказать, что не доверял и потому скрывал? Ситуация выглядела вполне дурацкой и неприглядной.
– О господи! Что это ее на кладбище занесло? – изумился Вудгейт, когда Валерия припарковалась недалеко от кладбищенских ворот. – Нет, все-таки с вами, русскими, не соскучишься.
Валерия, на которой были голубые джинсы, белые кроссовки и надвинутая на самые глаза вязаная шапочка, вынырнула из машины и, не оглядываясь, бросилась к воротам кладбища.
– Судя по всему, она нас не вычислила, – констатировал Вудгейт. – Ну что, Валентин, попробуем прогуляться за нашей таинственной леди?
– Разумеется, не просто же так мы отмахали такой конец!
Вудгейт припарковал «Субару» метрах в пятидесяти от джипа, и они торопливо последовали за Валерией. Голубые джинсы были уже так далеко впереди, что им пришлось чуть ли не бежать, чтобы окончательно не потерять Валерию из виду.
Она миновала развилку и направилась по той же дороге, что и Беловолосый, к крематорию.
У самого крематория они ее и потеряли. Она просто исчезла, растворилась…
– Черт, куда она делась? – выругался Ледников.
– Боюсь, она нас заметила, – спокойно заметил Вудгейт.
Прямо за крематорием высилась стена мрачных деревьев, спрятаться среди которых было проще простого.
– Зря тащились в такую даль! – Ледников с досадой пнул какой-то обломок, оказавшийся под ногами.
– Еще одна русская черта – сразу падать духом и приходить в отчаяние, – засмеялся Вудгейт. – Давайте лучше поступим по-английски – невозмутимо подведем итог. Итак. Теперь мы знаем, что Валерию именно в этом районе что-то очень сильно интересует. И теперь нам нужно лишь узнать у кого-то из агентов, обитающих здесь, не привлекало ли их внимание тут что-то необычное… Это нормальная, рутинная полицейская работа, Валентин. Но она приносит успех в сто раз чаще, чем погони и стрельба. Ее я беру на себя. Кстати, я бы вам рекомендовал заняться такой же рутиной – выяснить по возможности истинное положение вещей в финансовой империи Муромских.
– А кстати, Крейг, истинное положение вещей в финансах лорда Лугана вы тогда выяснили?
Вудгейт даже остановился от неожиданности.
– Господи, я думал, вы уже забыли об этом! Конечно, выяснили.
– Ведь он сильно увлекался картами…
– Да, практически был профессиональным игроком. Через год после женитьбы на Аннабелле скончался его отец, оставив сыну титул лорда Лугана и немалое наследство. Но карты стали его манией, каждый день до поздней ночи он проводил в карточных клубах. Долги его росли, надвигалось банкротство, которое очень пугало леди Аннабеллу. К моменту развода от его состояния уже мало что оставалось. Леди Аннабелла кое-что отсудила себе и детям, но очень боялась, что лорд Луган все пустит по ветру и дети останутся без состояния. А он во всех своих неудачах винил жену. После развода он постоянно следил за ней, искал повод, чтобы заявить, что у нее нарушена психика, и отправить в лечебницу, а детей забрать себе.
– Ваши симпатии тогда были на стороне леди?
– Она выглядела потерпевшей стороной. Ей досталось.
– А вам тогда не показалось странным, что подвергшаяся нападению женщина бежит за помощью из дома, в котором спят ее дети? Хотя логичнее было бы вызвать полицию по телефону?
– Да, мы спорили об этом. Но сошлись на том, что она была в состоянии, близком к прострации. После нападения она была вне себя от ужаса. Кстати, она выскочила на улицу босая… Видимо, именно поэтому. И потом, она знала, что муж никогда не причинит вреда детям, он их слишком любил. Она думала, что опасность угрожает только ей…
– А другие версии, кроме той, что поведала леди Аннабелла, у вас были?
