Интерлюдия
Борт наблюдательной станции.
В зале для совещаний перед членами комиссии стояли три провинившихся «добровольца». Мало того, что они провалили задание и не смогли вернуть реципиента в свой мир, так они ещё и прибор, позволяющий переносить сознание, пролюбили.
Сейчас члены комиссии решали, как преподнести случившееся начальству, и что делать в сложившейся ситуации. Чем больше думали и спорили, тем яснее становилось понимание, что это не их уровень сложности. Поэтому, хочешь или нет, а придётся перекладывать решение проблемы на более компетентных и влиятельных руководителей. Вот только идти к этим руководителям никто из присутствующих не желал. Да, и желательно преподнести начальству варианты решения, чтобы им осталось только выбрать один из предложенных. Но сколько не думали и не обсуждали, а предложить могли только два варианта. Первый — просто забыть о существовании реципиента, а второй — дождаться его перерождения и ловить на другой ветке миров. Сейчас же связываться с непонятной сущностью никто не хотел, в принципе. Ведь, наблюдая прошедший инцидент в записи, члены комиссии обратили внимание, что сущность не угрожала, а предупреждала, можно даже сказать, что констатировала факт. Факт того, что обязательно придет и накажет. Исходя из вышеперечисленного, пришли к выводу: к начальству отправлять троих провинившихся, в виде громоотвода, в сопровождении начальника комиссии, а там, будь — что будет.
Конец Интерлюдии.
В Санкт-Петербурге я столкнулся с реальным противодействием властей. Для начала, я так и не смог получить обещанные деньги. Чиновник, который по идее должен эти деньги выдавать, всячески затягивал процесс, тонко намекая на взятку. Плюнул и перестал к нему заходить. Были бы ещё деньги как деньги, а то так, слезы. При случае, расскажу царю, как его указания выполняются. Во-вторых, нас можно сказать турнули из города. Пришлось располагаться чуть ли не в лесу за городом. Ну и в-третьих, нам не продавали здесь провизию. Нет, на торге мы могли купить, что угодно. Но ведь здесь есть и специальные склады, на которых зачастую тарятся экипажи кораблей. Нас доступа к этим складам лишили. Благо, что все необходимое закупили и подготовили загодя, иначе, могли возникнуть большие проблемы. Ведь, допустим, те же сухари приготовить без хоть какой-то печи, просто нереально. Ну или банальная солонина, её у купцов просто нет в продаже в достаточном количестве. Короче, происходит непонятная хрень, которая реально напрягает и заставляет задуматься, кто мутит воду и почему.
Я не стал жить в городе, а остался, как и все мои люди, в своеобразном палаточном городке. В принципе, благодаря проведенной подготовке, все чувствовали себя нормально, несмотря на довольно спартанскую обстановку. Чтобы как-то занять людей, страдающих от безделья, устроил интенсивную учёбу. Всех взрослых переселенцев учили стрелять и обращаться с огнестрельным оружием. Для детей организовали подобие школы, где учили читать, писать и считать, хотя бы как-нибудь. При этом, примечали тех, кто поумнее и брали их на карандаш. Они поедут вместе со своими семьями на моем корабле. Там уже займусь всерьёз их образованием. Среди людей, набранных в экипажи кораблей, тоже присматривают тех, кто сообразительнее. Их тоже собираюсь активно учить в пути. Моряков нужно будет много и, особенно, дефицитом будут люди, способные грамотно командовать на наших судах. Взять таких людей, кроме как выучить, негде. Поэтому, и иду на такие меры.
Буквально перед самой оттепелью пришла весточка от Прохора. Дед с внуком успели обернуться туда и обратно. Всё для них получилось благополучно, и они на все сто справились с поставленной перед ними задачей. Управляющий, по их возвращении, сразу отправил ко мне гонца, который и привез письма, как от него, так и от Прохора.
Из письма управляющего узнал, что с моим уходом прекратилась какая-либо суета и слежка возле дома в Москве. В целом, у них все хорошо, и он мне признателен за то, что я для него сделал. Как-то так, всё-таки повезло, что я угадал с его назначением. Достойный получился управляющий.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Прохор описал все происходящее в Голландии очень подробно. Если коротко, то все запланированные корабли готовы, припасы и все, что нужно для переселенцев, куплено и ждёт возвращения нашего флота из России. Команды, благодаря нашим голландцам, ушедшим ко мне на службу, набраны, как было запланировано. На каждом судне будет костяк из опытных мореходов. Более того, все эти моряки, перебираются с нами навсегда и везут с собой свои семьи. Вот это действительно удача. Заполучить опытных моряков навсегда дорогого стоит. Закупил Прохор и большое количество штуцеров. Он при помощи купцов за таким оружием охоту устроил по всей Европе. Не забыл он, как отстреливали французов, вот и проявил инициативу. Я же говорю, не такой он простой, как кажется. Я вот упустил этот момент, а он подумал и сделал. В целом, все готово, и мы выходим на финишную прямую. Осталось дождаться, когда река вскроется ото льда, и придут корабли. После выхода в море хрен меня кто достанет.
В один из редких, хоть и морозных, но солнечных дней, я, после посещения торга, захотел пройтись пешком по городу. Не торопливо продвигаясь по улице, чуть не угодил в аварию. Вернее, меня только чудом не затоптали, несущиеся на бешеной скорости всадники. Они настолько резко вылетели из-за поворота, что только чудом не налетели на меня.
Я, в принципе, и сам люблю другой раз пронестись с ветерком, но не посреди же города — это делать. Так и до несчастья недалеко. Группа молодых разряженных людей, промчавшая мимо на сумасшедшей скорости, стремительно удалялась дальше по улице, и я уже собирался идти дальше, как один из всадников вдруг остановил свою лошадь и начал возвращаться. Это оказался не всадник, а всадница, почему-то сидевшая в седле по-мужски. Женщинам принято передвигаться верхом в специальных женских седлах. Но, наверное, не в этом случае. Ко мне подъехала молоденькая девчонка и начала извиняться за себя и своих людей, а я смотрел на это чудо и чувствовал, что пропадаю. Девчонка, сначала бойко говорившая, как-то плавно прекратила болтать и тоже уставилась на меня в ответ. Несколько мгновений так и пялились друг на друга, пока её не позвали несколько вернувшихся всадников. Девчонка ещё раз извинилась и, попрощавшись, повернула свою лошадку к зовущим её друзьям и уехала. По дороге, она ещё несколько раз оборачивалась и смотрела на меня, так и стоящего на одном месте. Я смотрел ей вслед и злился сам на себя. Хрень какая-то. Веду себя, как сопливый малолетка. Красивая девчонка, даже очень. И что я застыл, как статуя и пожирал её глазами, как придурок? Понравилась — так заговори, познакомься, нет, блин, вылупился и…
Короче, сам себя поедом ел. Походу попал, потому что мысли проносились только в одной плоскости. Хреново то как, только вот влюбиться мне сейчас и не хватало, для полного счастья.
На следующий день ноги сами понесли на то же место. И на следующий тоже, и через день — снова туда же. Вёл себя, как придурок бестолковый, и ничего с собой поделать не мог. Только на четвертый день снова увидел эту валькирию. В этот раз она, не торопясь, ехала на той же лошадке в окружении довольно внушительный свиты. Я стоял на том же месте и не знал, как быть в этой ситуации. Злился на себя со страшной силой, понимая, что это уже перебор. Никогда в жизни не был робок в общении с женщинами, а тут, как наваждение какое-то. Благо, она обратила на меня внимание, и как только заметила, так сразу и повернула в мою сторону. Когда подъехала поближе, спросила:
— Сударь, вам, наверное, всё-таки хочется попасть под копыта лошади, раз вы так упорно посещаете это несчастливое место.?
Ответил, не задумываясь, каким-то слегка охрипшим голосом:
— Для меня оно счастливое, здесь я увидел вас.
Она улыбнулась, посмотрела лукавым взглядом и каким-то протяжным голосом спросила-пропела:
