— Война будет! — сделал я вывод после затянувшихся размышлений. — И вот, что действительно плохо, так то, что мы оказались к этому не совсем готовы. Мы так же выстраивали оборонные линии, но не собирали силы для решительного рывка, который сейчас был бы лучше, чтобы не затягивать. Шведы с союзниками могут выставить более ста тысяч войск. Весьма неплохих войск, хотелось бы заметить. Мы же отправляем немалое количество лучших своих подразделений к проливам и на Кавказ. А на шведской границе предполагали пугать свеев рекрутами-первогодками. Одна надежда на оборонительные линии между крепостями, благо география позволяет создавать свои линии «Маннергейма».
— Созывать Государственный Совет? — спросил Шешковский.
— У нас же шеф Преображенцев и подполковник Семеновцев цесаревич? Пусть он подымает своих гвардейцев, да делом займется. А то все за юбками волочится. И в кого он такой? — я с ехидцей посмотрел на Екатерину, которая состроила выражение лица наивной девственницы. — Аннушку сейчас точно не отпускаем. Скажу Неплюеву, чтобы нашел объяснения. Если шведам с англами и франками хоть что-то удастся на поле боя, то и Австрия может попробовать ударить, да и Фридрих… Вот тут нужно подумать.
Через два дня в море вышли две русские эскадры, чтобы демонстрировать Андреевский флаг, а при возможности, так и подловить английское судно. Думал я оставить морскую охоту на Балтике на весну, уже скоро навигация у Петербурга может стать, но месяц есть точно, так что пусть попрактикуются, прежде всего, пароходы. Ну, и нужно, чтобы Спиридов дал приказ подготовить порты в Пиллау и Кенигсберге для приема этих самых эскадр. Думается, что Англия, да и Франция все равно будут наносить главный удар по Восточному Средиземноморью. А также нужна десантная операция, масштабная для оттачивания навыков. Может и на какие острова когда-нибудь высаживаться придется.
Английский флот — вот еще та заноза. Но, даже с их количественном превосходстве в числе вымпелов, флот противника все равно конечный и много кораблей в Балтике задействовано не будет. Для этого элементарно недостаточно баз, пусть и с учетом Прусских малоприспособленных портов. Дания… в тот раз мы ограничились только демонстрацией силы в Киле, в этот… нужно послать четкий сигнал.
И опять во всех раскладах вылезает Фридрих. Склонить его к сотрудничеству, в условиях почти стопроцентной войны со Швецией, будет выгодно. Не хочу я взращивать из Пруссии германскую химеру, но что делать, если обкладывают со всех сторон. А, казалось бы, союзница Австрии, как там в песне: и не друг, и не враг, а так…
Через два часа у меня в кабинете был Савелий Померанцев, который опередил Неплюева.
— Сколько у тебя полков милиции, боевых? — спросил я сходу, отмахнувшись от приветствий министра внутренних дел.
— Семь, один в Петербурге, два в Москве, Нижнем Новгороде, Туле, Петрозаводске, в Екатеринбурге, — отвечал Померанцев.
— Козаков? — прозвучал очередной вопрос.
— Полк будет! — чуть растеряно отвечал Савелий Данилович, не понимающий, куда я клоню.
— Знаю, что твоя милиция иного кадрового армейского полка стоит, набраны в нее отставники, да офицеры боевые. Думаю я сформировать корпус дополнительный, да разбавлять его рекрутами и отставниками, расширяя с полка до дивизии и дальше. Вот от тебя четыре полка и потребую, да так, чтобы лучшие были. Гвардия еще пополнит корпус четырьмя полками, уланы, казаки. Чтобы было не менее двадцати тысяч. Займись этим! Можешь обокрасть Шешковского, призывай своей властью резервистов, но только с Санкт-Петербуржского генерал-губернаторства и с Московского. С иных губерний другие будут собирать резервы, — давал я указания Померанцеву, пока в кабинет, после приглашения, не зашел Неплюев.
— Ваше Императорское Величество! Прибыл, как только узнал. Был на встрече с французским послом. Он собирается уезжать. Трус! — Первый министр чуть не сплюнул на идеальный паркет в моем кабинете.
— Я позвал Вас для иного, а не чтобы слушать про бегущих французов. Я сам приказал подписать ему подорожную. Наверняка, хочет избежать вручения акта об объявлении войны, — сказал я, посмотрел на Савелия Даниловича, ожидающего повелений. — Идите, граф, и сделайте то, что я повелел, и в кратчайшие сроки.
То, что я поручил Померанцеву, создание нового корпуса, я хотел использовать в качестве резерва Ставки Верховного командования, которую собираюсь создать в ближайшее время. Корпус будет «кормиться» с моих личных запасов и обретаться в районе Пскова, откуда уже проложена железнодорожная ветка до Новгорода, Петербурга, Риги. Вот откуда и подует самый лютый ветер, туда подкрепление, между прочим, оснащенное большей частью казназарядными штуцерными ружьями, и прокатится «с ветерком».
А, насчет ружей, так я же еще тот хомяк: готовил страну к противостоянию, но и отдельно готовился сам. Одно из трех ружей отходило на мои склады в Кронштадте или Люберцах. Похожая ситуация и с артиллерией и с ракетами. А пока дело дойдет до драки, солдаты смогут освоить не столь и мудрёное новое оружие. Вот бездымного пороха им пока не дам. Маловато его. Еще одной причиной, почему Померанцев должен был формировать корпус, стало то, что я стремился к нелинейным ходам. Иностранные аналитики вряд ли смогут просчитать наличие корпус, который формируется на базе внутренних войск.
— Ваше Величество! Что-то действительно серьезное произошло? Спросил Неплюев, глядя на мое выражение лица.
Я был в своих мыслях, меж тем серьезен. В последнее время у меня появилась еще привычка морщить лоб. Вероятно, мои подданные, с кем я чаще всего общаюсь, заприметили такую особенность.
— Да. И дело не столь именно что в войне со шведами, их то мы одолеем. Меня более всего Пруссия беспокоит. Я хочу… нет, я думаю, что нужно с Фридрихом идти на мировую, — сказал я, не меняя задумчивого выражения.
— Знаю я, что Вы ранее не хотели взращивать химеру из Пруссии, — говорил Неплюев. — Сильный германец, а с ростом могущества Фридриха быть именно что Германии, нам не нужен. Но я и понимаю, что война со Швецией, которая усилена английскими и французскими войсками, так же даст неблагожелательный результат. Король Пруссии может польститься и ударить. Тем более, что он готов к войне не менее, может и более, того, с чем Фридрих развязывал Саксонскую бойню десять лет назад.
— Иван Иванович, это же не в Вашей манере ставить задачи, Вы помогите в их решении! — сказал я, реагируя на озвучивание очевидного.
— Я бы попытался все же склонить Австрию к выполнению союзных отношений, — после паузы, сказал Первый министр.
— Думал. Первое — Мария на такое не пойдет уже потому, что сама заинтересована нас подвинуть. Если это удается сделать чужими руками, то лучшей политической ситуации для австрийцев не найдется. Нам есть, чем ответить Австрии. Приоткрою для Вас некоторые особенности работы ведомства господина Шешковского. Так вот, есть в Венгрии, которой пока самой не существует, группа национальных героев, которые готовы поднять венгерский народ на справедливую войну против векового австрийского ига. Для сведения: четверть австрийской армии состоит из этнических венгров. Если к этой борьбе подключатся еще русины, может и чехи, то…
— Подло, но и против нас не лучшим образом действуют. Чего стоит эта авантюра на Кавказе. Случись резня в казачьих станицах, так все вокруг запылало бы в огне взаимной ненависти и уничтожения. Это коса на камень. Знаю я, какими могут быть горцы, а казаки им точно в упорстве не уступают. Так что ни капли осуждения, — говорил Неплюев, а я улыбнулся.
Знал я, как, то ли в сорок седьмом, то ли в сорок восьмом, Неплюев поступил с мятежными башкирами. Тогда была организована баня, но на льду реки. В немалый такой домик для мытья приглашались башкирские старейшины, где… их по одному загоняли под лед [эпизод, бывший в РИ]. Вот такой цивилизованный у меня Первый министр, который рассуждает о подлости в вопросах государственной безопасности.
— Но как бы то ни было, но Мария-Терезия станет до конца придерживаться выжидательного положения. Я-то эту змеюку хитрую знаю. Иное — Фридрих. Он уже проглотил кусок в виде Саксонии, полностью ввел ее в свое державное устройство. Королю нужно еще. И тут пока только одна возможность — мы. Забрать назад Восточную Пруссию, которую я уже подписал указ переименовать в Западноруссию или Западнорусскую губернию. Потом потеснить нас из Курляндии, где Эрнст Бирон не очень хочет работать на благо России, а все прогуливает русские деньги, да коней разводит. Прусскому псу нужно кинуть иной кусок.
