собачьего слуха. Девушка кивнула и стала ждать решений Шона.
Родригес стал медленно подниматься с колен, вновь заглядывая на улицу через щель. Одна из собак уже находилась всего в метрах десяти и смотрела прямо в окно. Увидев Шона, та оскалила острые клыки и громко залаяла. Страшные хищные зрачки жадно глядели на свою жертву, чувство голода взяло контроль над зверем и он бросился бежать вперед. Родригес успел лишь взять за руку Розу, чтобы помочь ей быстрее подняться, и пустился вместе с ней бежать. Коридор впереди был достаточно длинный, темный, со временем почти ничего уже не было видно. Сзади слышался свирепый, голодный лай. Свою добычу преследовал уже не один хищник, а сразу три. В полной темноте Шон и Роза уже не видели друг друга, но каждый из них знал — сзади догоняет смерть. Роза напрягла зрение и разглядела впереди завалы из всякой мебели, преграждающие путь. Девушка прижалась к левой стене и протиснулась через щель в преграде. Уже совсем близко показался тусклый свет вечернего неба. Окно! Выход! Совсем немного. Роза из последних сил ускорилась и выпрыгнула из здания, мягко приземлившись на мокрую траву.
Она обернулась назад, огляделась по сторонам — никого. Приложив руку к груди, она чувствовала бешеное сердцебиение; пыталась отдышаться, но воздуха по-прежнему не хватало, легкие неприятно покалывало, глаза сами по себе закрывались на несколько секунд, затем снова открывались, только смотрели как-то блекло. По ушам ударил глухой выстрел, раздавшийся из здания. “Шон!” — воскликнула в голове Роза. Его нигде не было. Он остался в школе.
Девушка поднялась и подошла к окну, из которого только что вылетела. Ей показалось, что она слышит, как скулит собака. Или это все звон в ушах? Неважно. Роза поднялась и залезла в окно. Она крутила головой, осматривая каждый угол в надежде не встретить собак. Снова перебравшись через щель в завалах, Роза обнаружила открытую дверь в какое-то помещение.
Внутри странной комнаты не было ни дверей в другие комнаты, ни окон — ничего. На полу лежало окровавленное, бездыханное собачье тело, голову которой поразила пуля крупного калибра. Тонкий красноватый след, в темноте больше напоминавший черный, вел к стене, где, прижимая ладонь к ране чуть выше колена, сидел Шон. Девушка бросилась к нему сразу стараясь осмотреть рану.
— Ты в порядке? — взволнованно, но стараясь сильно не шуметь, говорила она. — Как так произошло?
— Я в темноте не увидел эти чертовы завалы, пришлось убегать в первую попавшуюся комнату, — Шон щурил глаза и протяжно вздыхал, — а тут ни окон, ни дверей. Ну и укусил меня этот. Я только успел дотянуться до кобуры. “Ну, — думаю, — была ни была. Отпугну остальных — значит хорошо, а нет…” Ну и… Отпугнул.
— Давай я тебе помогу, — Роза взяла Шона за плечо и осторожно облокотила его на себя.
— Я в порядке, немного только прихрамываю.
Родригесу идти было тяжело. Боль от укуса, словно волна, то становилась сильнее, то постепенно ослабевала.
Выбравшись из здания, Роза усадила Шона на уцелевшую лавочку в школьном парке и задрала левую штанину до раны. Укус выглядел совсем нехорошо. Многочисленные следы от собачьих зубов кровоточили.
— Господи, — нервничала девушка, — ты же врач, скажи, что делать!
— Все нормально… Нужно только обработать рану. Хоть чем-нибудь, — язык Шона заплетался от боли и усталости, — найди что-нибудь… На крайний случай — вода и мыло.
Роза смотрела на Родригеса, которому становилось хуже, как бы он ни оправдывался. Конечно, на это влияла и жуткая усталость, но такая боль точно делает свое дело. К тому же его начинало трясти от холода. Роза сняла с себя пальто и накрыла им Шона.
— Я схожу поищу что-нибудь. Будь начеку, не спи.
Родригес лишь осторожно кивнул, посмотрев больным взглядом на грустные и испуганные, но по-прежнему столь прекрасные глаза.
Перебравшись на другую сторону улицы, Роза осматривала каждое здание в поисках чего-либо, что могло бы помочь. Школа находилась в обычном жилом районе, поблизости не было такого множества магазинов, как в центре, поэтому приходилось обращать внимание даже на самые крохотные постройки.
Город, в котором они находились, был, возможно, довольно крупным по масштабам области, но не настолько большим, чтобы быть подверженным бомбардировкам. И все же, несмотря на это, большая часть жилых многоэтажек находилось в очень плачевном, критическом состоянии, так что заходить в них не было никакого желания даже в экстренной ситуации. Все взгляды Розы были прикованы к небольшим зданиям. Она бегло осматривала один дом, затем резко переключалась на другой — и так уже несколько минут. Но, переведя свой взгляд с одной постройки, она тут же вновь пристально взглянула на нее. Девушка слегка побледнела, обнаружив на крыше здания какое-то странное оборудование с различными антеннами, мигающими приемниками и прочими устройствами. В такое время, если какая-то техника подает сигналы работоспособности — значит за ней непременно кто-то ухаживает. От этих мрачных мыслей, что кто-то находится сейчас с ними в одном городе, Розе становилось не по себе. Она снова вспомнила про встречу с двумя незнакомцами, о намерениях которых ей оставалось лишь догадываться. Для чего служит это оборудование тоже останется загадкой.
Роза подошла к одному из магазинов, окна которого были защищены металлической решеткой. Довольно массивная дверь не открывалась. Девушка вцепилась в ручку обеими руками, пытаясь сдвинуть проклятую дверь с места. “Она точно открыта”, — уверена Роза. Мышцы начинало ломить от усталости, по всему телу, словно волнами, проходила ноющая боль. Наконец дверной проем открылся достаточно, чтобы можно было протиснуться.
Внутри уже было темно, как ночью. Роза включила фонарик и внимательно осмотрела каждый уголок здания. Ей несказанно повезло: это оказался хозяйственный магазин. На полу валялись мешки с грунтом, пустые или лишь наполовину полные бутылки с различными жидкостями, грабли, швабры и прочие орудия труда. В таком бардаке нашлось место для пары упаковок мыла. Девушка взяла одну из них, бросила в карман и помчалась к раненому Шону.
На улице заметно стемнело, наступал все более жуткий холод. Похоже, зима в этот раз будет настоящей. Ледяной ветер становился все сильнее. Роза старалась отворачивать лицо от злостной стихии, обжигающей ее щеки, по которым стекали вызванные все тем же ветром слезы. Она старалась идти максимально быстро, насколько могла, но на бег не переходила, чтобы слышать происходящее вокруг. После встречи с дикими животными и, возможно, с еще более дикими людьми девушка ощущала себя сильно хуже обычного. Она все время оборачивалась по сторонам, опасаясь, что кто-то вот-вот настигнет ее сзади.
Школа уже совсем
