Вам может показаться это странным, особенно после моего поведения при встрече с вами, но я хочу вам это сказать. Я могу контролировать мутантов. Да-да-да, знаю, звучит… глупо! Но это так. По сути, они — новая раса, для которой я — бог. Эта раса должна со временем полностью уничтожить простых людей, ведь она более совершенная. Они даже умеют прекрасно говорить без звука, а в спектре их эмоций отсутствуют те, что заставляют людей принимать глупые, необдуманные решения, — Орлов говорил это с большой гордостью, точно рассказывая о своем талантливом ребенке. — Но мне все еще мешают люди, которые истребляют этих прекрасных созданий. Эволюция нам подарила таких существ! Мы должны уступить им! Я хочу предложить и вам стать богами. Неужели ты никогда о таком не мечтал? Считай, это мой подарок в честь нашего старого знакомства, о котором ты, вероятно, благополучно забыл, — Вождь взглянул на Шона с неким осуждением, выдавая ледяными глазами тоску таящейся в них обиды. — Такого шанса больше не будет. Так что же, Шон, Роза, вы хотите помочь мне в возвышении новой расы?
Глава 3
Настенные часы глухими щелчками отзывались в кабинете. Сквозь маленькие щели через жалюзи проходил темно-синий свет летней ночи. Глаза всегда так рады мягкому свету, но вовсе не желают на него смотреть, потому столь быстро стараются закрыться и погрузиться в сны. Шон сидел за столом, облокотившись головой на руку, и издавал тихий, протяжный храп. Монитор озарял в темноте комнаты его лицо, точно луну на ночном небе. А часы все идут. Время бежит. И тратится оно в пустую.
Подбородок медленно сползал с ладони, пока не провалился под собственной тяжестью. Родригес моментально очнулся, сразу же машинально взглянув на часы. Два часа ночи. Похоже, Шону не удалось одолеть жажду сна, напавшую на него несколько часов назад. Первый виновник его поражения — нежный ночной свет, а второй — практически пустая чашка зеленого чая, такого легкого и расслабляющего.
Родригес покачал головой из стороны в сторону, пытаясь взбодриться, и всмотрелся в экран компьютера. На мониторе отображались всякие таблицы с множеством данных и самых причудливых фотографий бактерий. Пару минут Шон бессмысленно смотрел на набор букв и цифр, совсем не понимая суть его работы; отчасти, забыв о том, кто он такой. Даже полная бессонница не причиняет столько вреда, гораздо хуже — просыпаться среди ночи, поспав всего пару часов, — самое отвратительное чувство. Голова казалась невероятно тяжелой, при этом ощущалась совершенно пустой внутри. Перед глазами стало настолько темно, что прорывающийся свет из окна полностью исчезал. Жутко хочется пить. Сделав глоток из бутылки с водой, Шону стало только хуже: рот словно загорелся, и странное тепло опускалось вниз по всему телу. Руки напрочь отказывались слушать своего хозяина, отчего каждое движение казалось нелепым. Тем не менее таких движений оказалось вполне достаточно, чтобы щелкнуть мышью и открыть очередной файл. Память начала постепенно возвращаться.
Шон вспомнил о его планах купить сегодня авиабилет до Чарлстона. Он не был в своем родном городе больше года. Все больше и больше времени приходится проводить в России. Все последние исследования, открытия, да, в общем, все, что совершал Шон, — все здесь, в чужой для него стране. Он помнил каждое свое открытие, совершенное здесь, но совсем забыл о том, чем был занят вчера.
Ну конечно! Вот, чем занимался Родригес весь прошедший день! На мониторе застыло изображение странного организма, с виду напоминавшего какой-то вирус. Это создание удалось открыть совсем недавно, о чем говорит отсутствие всей информации о нем в компьютере. Пока что все, что известно об этом вирусе, хранится в толстом блокноте Шона, который он носил с собой всюду.
Раздался тихий звук, обозначающий новое письмо на почту. Открыв сайт, Шон увидел письмо от самого нежданного “гостя” — министерства внутренних дел США:
“Шон Родригес, изучив данные о вашем нахождении на территории Российского государства, нами была получена информация о Вашем сотрудничестве с национальными научными исследовательскими институтами России. В связи с растущей мировой напряженностью данный шаг расценивается как предательство интересов своей Родины. Мы вынуждены принять соответствующие меры.
Было принято решение лишить Вас гражданства Соединенных Штатов, а также пожизненно запретить въезд на территорию США. Данные меры являются полностью правомерными, так как прописаны в статье “О сотрудничестве с вражеским государством”.
Все прописанные в этом письме наказания вступают в силу со следующего дня(11.07.2037).”
Голова сильно кружилась. Шон читал сообщение снова и снова, стараясь разглядеть в нем какой-то подвох, малейшую ошибку; он внимательно перечитывал свое имя в поле получателя. В нем все еще жила надежда, что это письмо не для него. Родригес моментально взбодрился, как только осознал все прочитанное. Сон полностью ушел, как бы ни хотелось верить, что все это его проделки. Память, точно назло, предлагала Шону вновь посмотреть на свои родные улицы, города, океан, но только в мыслях. “Что же такое? — думал про себя Родригес. — Неужто тоска по родной земле?”. В этот миг он перестал воспринимать все, что окружало его. Он словно в пустоте, он там, где нет абсолютно ничего. В своих ли он мыслях или просто сходит с ума? Просидев так пару минут, ему все же удалось начать постепенно приходить в себя. Теперь чувство тоски и неимоверной грусти сменялись гневом. Он был зол на всех, но особенно — на самого себя. Теперь уже ничего не изменить, это ему ясно, как никому другому. Но смириться с этим будет нелегко. Шон взял со стола ручку, вращая ее между пальцами, выполняя простые движения, которые должны были его успокоить. Но все мысли направлены сейчас в одно и то же русло, злость все усиливалась, поднималась по его телу, разливаясь огненной кровью по венам. Родригес крепко сжал ручку и что есть силы бросил в стену. Расположившись в кресле поудобнее, он попытался уснуть, но мысли не давали ему покоя. Когда же теперь он снова сможет жить так, как раньше?
Сон так и не пришел. Затаив собственное дыхание, Шон просидел в кресле еще минут десять, наконец вспомнив про бактерию. Взяв со стола толстую пачку документов и желтый блокнот, он вышел из кабинета, тихо захлопнув дверь.
Лаборатория была комнатой с самым современным оборудованием, кучей приспособлений, образцов для изучений и прочих вещей, необходимых ученым. Довольно резкий, в сравнении с коридором, запах реактивов, спирта и растений может свести многих с ума, но Шон настолько привык к этим ароматом, что вовсе не ощущает их.
Родригес
