Никки пристегнулась.
– Я дала тебе карт-бланш относительно художников. – Поправив ремень безопасности, она снова посмотрела на Далласа. – Но шуток про блондинок это не касалось. – Легкая улыбка тронула глаза, но на большее у Никки просто не хватило сил. Она обмякла, и дрогнувшие веки опустились.
Даллас завел машину и дал ей прогреться. Урчание двигателя вернуло его к мыслям о сексуальных кошечках. Пристальный взгляд снова переместился на задремавшую спутницу, и все установки о запретах вылетели в трубу. Ее глаза были по-прежнему закрыты, и О’Коннор позволил себе насладиться видом. Он внимательно изучил ее профиль. Слегка разомкнутые губы заставили его вообразить все те вещи, которые она могла творить этим ртом. Перевел жаркий взгляд на груди, заполнявшие верх робы, и невольно вообразил все те вещи, которые мог творить уже собственным ртом.
Даллас стиснул руль и поборол желание отдернуть штанину.
– Знаю, ты устала, но мне нужно задать тебе пару вопросов.
Никки открыла глаза.
– Задавай.
Прежде чем все внимание снова перетянули на себя женские прелести, Даллас выдал вопрос:
– Почему вы с Джеком встречались в ресторане?
Никки так быстро отвела глаза, что Даллас не сомневался – вопрос ей не понравился.
– Вы решили снова сойтись? – тупо спросил он.
Она уставилась на свои колени.
– Нана обожает кулинарные шоу. После всего, что она для меня сделала, это единственное, чем она разрешала ей отплатить. При мысли, что я ее подведу…
Даллас ждал продолжения. Когда его не последовало, он признался:
– Я не догоняю.
Никки подняла на него глаза.
– Я ей не родная. Когда Нана согласилась меня принять, он принес ей результаты ДНК-экспертизы, чтобы показать, что я не от него. Оказалось, что я ей даже не родная внучка. Он сказал Нане, что если она примет меня, то потеряет его.
Даллас наблюдал, как она прикусила губу.
– Кто ей это сказал?
– Мой отец. Или кем я его считала до той ночи.
– Так почему ты просто не осталась с матерью? – спросил он, почти боясь, что заходит слишком далеко.
– Ты не понимаешь. Он не хотел разводиться с мамой. Просто не хотел меня. Сказал, что больше не желает меня видеть. – Голос задрожал, и у нее как будто сперло дыхание. – Нана заявила ему, что мне шесть, а ему двадцать шесть, и ему будет легче справиться, чем мне.
Даллас представил, как маленькой Никки с огромными голубыми глазами и ангельским личиком пришлось услышать все эти вещи от человека, которого она считала отцом. Внутренности скрутило. Что за человек мог так поступить?
– Нана предпочла меня собственному сыну. – Никки сжала лежавшие на коленях руки. – И единственное, что она мне за всю жизнь позволила сделать – заплатить за дурацкий кабель. – Никки вздохнула. – Так что ответ «да». – Она встретилась с Далласом взглядом. – Я пошла туда, чтобы сказать «да».
О’Коннор опять не врубился, потому как думал о ней шестилетней.
– Ах, ты про ресторан.
Она кивнула.
– Или лучше будет выразиться: я шла туда в надежде сказать «да».
– Сказать «да» чему?
– Джек хотел, чтобы мы помирились. Но мы встретились и…
– И что? – подтолкнул Даллас.
Она выглянула в окно.
– Я думала, что у меня сохранились… какие-то чувства. Я не ждала, что все будет как прежде, но решила: этих остатков будет достаточно. Тогда я смогла бы оплатить кабельное Наны. Смогла бы выдать зарплату Эллен. Жизнь бы наладилась.
– Что же произошло?
– Я ничего не почувствовала, – продолжила Никки. – Во всяком случае, не любовь. И теперь…
Она быстро провела кончиками пальцев по лицу. Даллас напрягся, увидев ползущую по щеке слезу. Учитывая все свалившиеся на нее неприятности, бедняжка имела полное право немного поплакать.
«Только не дай ей разрыдаться». Этого он не вынесет.
– Теперь Джек мертв и я ужасно расстроена, что подвела Нану. Мне тошно от того, что я была последним человеком, с которым мой бывший муж разделил ужин, и при этом я испытывала к нему лишь злость и обиду. Хочу сказать, если бы я знала, что он скоро умрет, я бы…
– Ты не виновата. – Они сидели в неподвижной машине под урчание двигателя и звук работающего кондиционера, гоняющего холодный воздух.
– Умом я это понимаю. – Она прикоснулась к голове и переместила руку на грудь. – Но не сердцем. В смысле, если бы я знала, то вела бы себя помягче. Не заказала бы пиво. Мне вообще пива не хотелось.
Он мысленно переварил ее слова и задал вопрос:
– А что такого в заказе пива?
Она не ответила, просто продолжила:
– Дождалась бы хлебной тарелки. И, Господи, не совала бы пальцы в его гамбо, только чтобы ему досадить.
Даллас слышал вину в ее голосе.
– Разве не ты мне рассказывала, как застукала его со своей помощницей в собственном кабинете?
Никки кивнула.
– Так вот, по-моему, это намного хуже, нежели засовывать пальцы в его гамбо. Этот парень еще чертовски легко отделался.
Она уставилась на Далласа, широко распахнув глаза и прикусив губу.
– Я не хотела… – выдохнула она. – Извини.
– За что? – Наклонившись ближе, О’Коннор убрал со щеки белокурую прядку и задержал ладонь на лице. И снова был поражен, до чего же Никки мягкая. Он провел подушечкой большого пальца вниз до подбородка.
– Ты не спрашивал об этом… Обычно я не… бормочу. Ну только наедине с собой. Над этой дурной привычкой я работаю.
Никки взяла его за запястье и отодвинула руку, давая понять, что ему не стоило к ней прикасаться. «И хорошо», – сказал Даллас себе. Не следовало пересекать эту черту. Просто у нее был такой вид, будто ей нужно…
Никаких оправданий. Она под запретом.
О’Коннор провел ладонью по лицу.
– Ты всегда так строга к себе?
– Не всегда. Сегодня чуть строже, чем обычно. – Никки еле заметно улыбнулась. Их взгляды встретились и замерли. Легкое подшучивание как будто переродилось в нечто другое, словно они сошлись на каком-то ином уровне. Она моргнула и посмотрела прямо перед собой.
Даллас прислушался к работе двигателя, и снова установилось напряженное молчание.
Никки вздохнула.
– Извини, просто я так устала…
– И день у тебя выдался паршивый, – закончил за нее Даллас.
– Да ну на фиг!
По какой-то причине из ее уст это прозвучало забавно, и он улыбнулся.
– Я живу в многоквартирном комплексе «Нолл», Парк-нолл тринадцать-пятьдесят. Надо проехать…
– Я знаю, где это. – Недалеко на этой же улице располагалось кладбище, где была похоронена его мать. Кладбище, куда его отец приходил слишком часто, и где сам Даллас не показывался с тех самых пор, как на его глазах гроб матери опустили в землю, а он тем временем стоял в компании судебного пристава. В наручниках.
Он выехал с парковки, и Никки отклонила голову назад. Следующий важный вопрос вертелся у Далласа на кончике языка.
– Что будет дальше? – спросила она.
О’Коннор посмотрел на спутницу.
– Как пить дать, завтра мой брат захочет с тобой повидаться и задать еще гору вопросов.
– Когда… когда мне вернут машину?
Она произнесла слова с некой горечью, и он знал почему. Наверное, Никки никогда не забудет, как увидела в багажнике тело бывшего мужа. Служа в полиции, он тоже видел вещи, которые так и не смог забыть. Нет, Джек Леон не вызовет у него бессонницу. Грызущие его кошмары были о женщинах и детях. Истории вроде маленькой Никки и ее отца. Или хуже. Некоторые рассказы, услышанные в тюрьме, до сих пор не давали ему покоя. Черт, сам факт, что он сидел за решеткой, до сих пор мучил.
– Ждать ведь придется не слишком долго?
– Смотря, как быстро криминалисты с ней закончат. Завтра спрошу у Тони можно ли ускорить дело.
Они снова замолчали, и менее чем через десять минут Даллас въехал на стоянку жилого комплекса. Когда он посмотрел на спутницу, то ожидал застать ее спящей. Никки не спала. Она сидела неподвижно, словно ее рассудок терзал некий демон. Будь Даллас проклят, если не знал о демонах.
– Где твой дом? – спросил он.
– Последний слева. – Она потянулся за стоявшей у ног сумочкой.
О’Коннор подъехал к зданию, занял парковочное место и заглушил двигатель.
– Еще один вопрос, пока ты не ушла.
Никки посмотрела на своего частного детектива.
Он не решался заговорить, но как только возросло неловкое молчание, высказался.
– Эллен знала Джека?
– Она знала о нем, но лично знакома не была. А что?
– Ты уверена?
– Да. – Никки склонила голову набок и пристально на него посмотрела. – А что?
Если не он ей расскажет, так Тони. И как сказал Тони, легче принять новости от Далласа.
– Джек мог прийти в галерею в твое отсутствие?
